Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
В самом начале строительства будущий архитектурный шедевр вызвал всеобщее восхищение. Поэт Пабло Неруда назвал здание «одним из самых изысканных творений, что когда-либо рождались в сознании архитектора». Сальвадор Дали хотел, чтобы его работы выставлялись в этом центре, который обещал стать самым современным торговым пространством 1950-х годов.
60 лет спустя здание все еще привлекает внимание своей смелой формой, напоминающей Вавилонскую башню. Однако теперь El Helicoide, который действительно иногда называют «Тропическим Вавилоном», стал тюрьмой для политзаключенных, в которой их пытают и держат в нечеловеческих условиях.
Здание начали проектировать в 1955 году, в эпоху правления Маркоса Переса Хименеса, когда большие нефтяные доходы принесли в страну благополучие. Диктатор был известен своей любовью к крупным строительным проектам. Архитекторам того времени казалось возможным все что угодно.
«На волне всеобщего оптимизма один застройщик обратился к архитектору Хорхе Ромеро Гутьерресу с просьбой разработать проект в месте, известном как Рока Тарпея», — пишет в своей книге The Helicoide партнер Гутьерреса Дирк Борнхорст. Участок под предполагаемое строительство занимал около десяти гектаров.
Фирма Arquitectura y Urbanismo C.A., где работали Борнхорст, Гутьеррес и Педро Нойбергер, создала амбициозный план здания, вдохновленный работами Фрэнка Ллойда Райта. Это соответствовало крутому рельефу Рока Тарпея. «Мы собираемся построить … суперпроект с Ромеро Гутьерресом. Гора магазинов с рампами и пандусами!» — написал Борнхорст в своем дневнике в январе 1955 года.
Первоначальной идеей было построить торговый центр на 320 магазинов. Но El Helicoide рвал шаблоны: предполагалось, что покупатели будут перемещаться между магазинами на автомобилях по двухполосным спиральным пандусам. В торговом центре планировалось построить демозал для продажи автомобилей и запасных частей, автозаправочную станцию, ремонтную мастерскую и автомойку.
Предполагалось, что El Helicoide станет пионером в использовании лифтов, которые перемещались бы между уровнями торгового центра под углом. Также посетителям были бы доступны выставочные залы, тренажерный зал, бассейн, боулинг, детская площадка и кинотеатр с семью экранами. Собственное радио должно было транслировать анонс мероприятий и специальных предложений.
Однако проект начал разваливаться после того, как в 1958 году рухнула диктатура Переса Хименеса. В условиях политической неопределенности, последовавшей за этим, здание так и не было завершено, а застройщики потеряли свои инвестиции. В условиях новой демократии никто не хотел заниматься проектом. И хотя строительство началось с частного капитала, его связь с диктатурой определила его судьбу.
Между тем дизайн проекта продолжал собирать аплодисменты за границей. В Музее современного искусства в Нью-Йорке состоялась выставка под названием «Дороги», в которой подчеркивалось интеграция архитектуры El Helicoide в дизайн проезжей части — особенность, невиданная до тех пор. Но в 1961 году работа над зданием прекратилась окончательно.
Полвека спустя еще одна выставка в Нью-Йорке отдает дань венесуэльскому архитектурному чуду. В Центре архитектуры при Американском архитектурном институте проходит выставка «El Helicoide: от молла к тюрьме», которая продлится до 13 июля. «Одной из целей выставки было напомнить об этом здании как архитектурном и культурном феномене», — говорит Селеста Олалкиага, директор Project Helicoide, инициативы, направленной на сохранение истории здания.
«El Helicoide фокусирует внимание на происходящем с современностью и демократией, — говорит Олалкиага. — Из-за того, что он ассоциировался с диктатурой, никто не хотел с ним связываться. Каждое успешное правительство пыталось использовать его по-своему, без всякой последовательности. В конце концов торговый центр превратился в живые руины; несмотря на то что он частично заброшен, в нем остается жизнь».
С 1975 года обанкротившийся торговый центр перешел в собственность правительства. С этого началась череда неудачных попыток извлечь из гигантского здания хоть какую-то пользу. С 1979-го по 1982-й комплекс стал домом для 500 семей сквоттеров, которые жили в транспортных контейнерах. Предложения создать в нем музей истории и антропологии никогда не имели успеха.
Идея превратить комплекс в Центр окружающей среды Венесуэлы возникла в 1993-м. Борнхорст пишет, что архитекторы Хулио Коль и Хорхе Кастильо поднялись на вершину Рока Тарпея и во время медитаций связались с духами индейцев долины Каракас. Так им открылось, что на месте торгового центра в прошлом было племенное кладбище. El Helicoide решили превратить в экологический центр, чтобы извиниться перед духами предков.
Но мечте о Центре окружающей среды не суждено было сбыться. Новое правительство президента Рафаэля Кальдеры забросило идею и решило использовать здание в качестве штаба Национального управления разведки и превентивных мер (ДИСИП). Президент Уго Чавес сохранил службу, но переименовал ее в Боливарианскую службу национальной разведки (сокращенно СЕБИН) и разместил в здании университет для будущих сотрудников спецслужб. Забытое место, каким и был El Helicoide, хорошо подходило для секретных служб.
«Какое противоречие, — говорит профессор Центрального университета Венесуэлы Висенте Лекуна, — место, которое в 1950-х и 1960-х должно было стать символом свободной торговли, превратилось в тюрьму для политзаключенных».
Росмит Монтилья провел в El Helicoide два года, шесть месяцев и восемь дней. Спецслужбы арестовали его 2 мая 2014 года и отправили в тюрьму за мнимую связь с провокациями во время антиправительственных демонстраций того года.
«Все это время я находился в камере, которую называли „маленьким адом“, — рассказывает Монтилья, чиновник из штата Тачира и член оппозиционной партии «Волюнтад популар». — В помещении три на пять метров держали 22 человек. Мы ели там, спали там, мылись там. Нас пытали слепящим белым светом».
По словам Монтильи, здание постепенно перестраивают, чтобы размещать там еще больше заключенных: «Вначале было всего три камеры. Остальные помещения занимала администрация. Со временем административные помещения переделали под другие камеры и пыточные, в которых узников били током или вешали, чтобы заставить говорить».
В отчете правозащитной организации Fórum Penal, озаглавленном «Репрессии правительства Венесуэлы с января 2014 года по июнь 2016 года», перечислены 145 дел о пытках и бесчеловечном обращении с заключенными, в основном со стороны офицеров СЕБИН и Национальной гвардии Венесуэлы.
«Дела Герардо Карреро и Даниэля Моралеса, которых держали в El Helicoide, являются яркими примерами пыток и безнаказанности, — говорит Альфредо Ромеро, генеральный директор организации. — Судьи и прокуроры закрывали глаза на жалобы о пытках током, побоях и многочасовых подвешиваниях».
Олалкиага считает, что такое использование El Helicoide, который не задумывался как тюрьма, грубо нарушает права человека и должно прекратиться. «С этим местом ассоциируется масса негатива, — говорит она. — Дайте ему еще один шанс. Его нужно превратить в социальный и спортивный центр, только так можно исправить ошибку этого амбициозного проекта, создатели которого игнорировали его непосредственный контекст с самого начала».
Для Монтильи такое решение слишком простое. Сегодня он злится каждый раз, когда видит фотографии комплекса. По его мнению, здание должно стать памятником страданиям, которые испытывали и испытывают заключенные в нем.
«El Helicoide — это символ, который не должен исчезнуть, — говорит он. — Это символ того, чем могла стать, но не стала Венесуэла. Теперь его нужно сохранить как напоминание о том, что происходило и что больше не должно повториться».
