Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Создать Музей истории ГУЛАГа предложил Антон Антонов-Овсеенко, историк, писатель и исследователь сталинских репрессий. Он был сыном видного партийного деятеля Владимира Антонова-Овсеенко, публициста и большевика. Антонова-Овсеенко-старшего расстреляли во время Большого террора по обвинению в шпионаже и участии в троцкистской организации.
Правительство Москвы поддержало идею Антонова-Овсеенко, предоставило финансирование и помещение. В 2001 году музей открылся. Со временем работа сотрудников по сохранению памяти получила поддержку на федеральном уровне, и в 2015 году Музей ГУЛАГа переехал в новое красивое здание. Тогда же появилась официальная концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Этот документ стал важным шагом в признании трагического прошлого, но в то же время подход остался компромиссным: сохранение памяти о репрессиях не должно было разрушать общий позитивный образ советской эпохи.
В последние годы политика памяти по отношению к Большому террору изменилась. Сейчас власти жестко контролируют тему сталинских репрессий. Из обновленной в 2024 году версии концепции госполитики по сохранению памяти исчезли конкретные упоминания о масштабах репрессий, количестве пострадавших и недопустимости оправдания исполнителей. Вместо этого появились акценты на «национальных интересах», «укреплении традиционных духовно-нравственных ценностей» и защите общества от «деструктивного информационно-психологического воздействия», на реабилитации «по формальным критериям» «пособников нацистов и изменников Родины».
Переломным моментом в государственной политике памяти было уголовное дело против историка Юрия Дмитриева, исследователя массовых захоронений времен Большого террора и главы карельского отделения «Мемориала». Правозащитную организацию, которая занимается исследованием масштабов политических репрессий в СССР и защитой прав человека, еще в 2014 году признали иностранным агентом, а в 2021 году ликвидировали. Деятельность Дмитриева по восстановлению имен жертв сталинских репрессий и поиску мест захоронений, таких как Сандармох, раздражала власти. Дмитриева обвиняли по сомнительным уголовным статьям, многие правозащитники расценивали это как политически мотивированное преследование, направленное на подавление попыток раскрыть историческую правду.
Война в Украине усилила этот процесс. Образ сталинской эпохи как периода, когда страна жертвовала всем ради укрепления своего могущества, превратился в удобный нарратив для оправдания текущих действий. Властям важно сформировать у граждан убежденность, что государственные репрессии и ограничение свобод — это оправданные меры, направленные на защиту национальных интересов. А любое широкое обсуждение и осуждение сталинских репрессий может разрушить этот нарратив.
Роман Романов работал в Музее ГУЛАГа с 2008 года, в 2012 году его назначили директором. В 2016 году Романов возглавил Фонд памяти, который занимался сбором пожертвований на сохранение истории массовых репрессий в СССР, в том числе и на установку памятника жертвам на пересечении Садового кольца и проспекта Сахарова в Москве. Романов участвовал в создании ассоциации российских музеев памяти, входит в группу по реализации концепции госполитики по увековечиванию памяти, является членом Общественной палаты города Москвы и совета по правам человека при Президенте РФ. С либеральной стороны Романова критиковали за уступчивость государственному давлению и помощь властям в апроприации дискурса памяти о советском периоде, с консервативной — за очернение светлой памяти Советского Союза.
Сейчас Министерство культуры назначает директорами музеев еще более лояльных управленцев и чиновников, готовых строго следовать официальной политике. Новая директриса Музея ГУЛАГа Анна Трапкова как раз такой пример. В сентябре 2022 года, когда была объявлена частичная мобилизация, Трапкова разрешила установить на территории музея призывной пункт. Если говорить о недавнем прошлом, то в конце 2024 года новая постоянная выставка в Музее Москвы подверглась цензуре. По замыслу кураторки Александры Селивановой, часть выставки должна была быть посвящена теме репрессий, но за неделю до открытия руководство попросило убрать акцент на том, что Москва была центром принятия репрессивных решений. Готовить этот раздел выставки помогали сотрудники Музея ГУЛАГа. Анонимные источники в «Медузе» сообщали, что именно отказ снимать раздел о репрессиях в Музее Москвы стал поводом для увольнения Романова из Музея ГУЛАГа в январе.
Каким будет музей при Трапковой, мы пока не знаем, но сохранять даже компромиссные элементы выставок, скорее всего, уже не будут.