Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Фантастические образы будущего и альтернативных миров всегда отражают страхи и надежды времени, в котором они рождаются. Разрыв между реальным и вымышленным делает научную фантастику жанром, позволяющим критически осмысливать действительность с дистанции. Спекуляции о возможных «потом» и «по-другому» — это отличное упражнение для воображения не только бытового, но и политического. На примере двух новых анимационных сериалов независимая исследовательница Уля Маханова разбирается, как в современной научной фантастике преломляется настоящее и очерчиваются проекты будущего.
Perito запустило авторскую рассылку для читателей — в каждом выпуске редакторки выбирают одну из публикаций и предлагают углублённый контекст и размышления по теме. Мы также открываем книжный клуб, где будем читать современную незападную литературу, обсуждать вопросы истории, идентичности и постколониального опыта.
Миколог-любитель Маршалл Кусо находит на месте сброса токсичных отходов в Перу грибы, которые лечат любые болезни и воскрешают мертвых. Так начинается сюжет анимационного психоделического триллера «Частые побочные явления». Маршалл делится своей тайной с бывшей школьной подругой Фрэнсис, которая работает на его злейшего врага — фармкомпанию Reutical Pharmaceuticals. Но пока находка остается секретом, а старые друзья наперегонки с другими охотниками отправляются за волшебным грибом — голубым ангелом. Радиоактивный гриб и правда дает побочные эффекты: у всех, кто его принял, начинаются видения, постепенно размывающие границы реальности.
Второй проект той же креативной команды — инопланетный хоррор «Царство падальщиков». Космический корабль, поврежденный вспышкой нестабильного Солнца, терпит бедствие на орбите далекой планеты Весты. Несколько членов экипажа, которые успели спастись в аварийных капсулах, должны воссоединиться с командой, погруженной в криосон на борту корабля.
Оба сериала создал режиссер Джозеф Беннетт, это его дебютные проекты. С «Частыми побочными явлениями» ему помогали сценарист Стив Хели, который раньше работал над «Офисом» и «Американским папашей», создатель «Бивиса и Баттхеда» Майк Джадж и Грег Дэниелс, сценарист «Царя горы», «Офиса» и SNL.
Может показаться, что у истории о теории заговора и зловещих корпорациях немного общего с космической робинзонадой. Однако оба сериала рассказывают о похожих явлениях и поднимают похожие темы: сообщества, травмы, выживание и умирание. Авторы не столько предлагают готовые альтернативы, сколько заставляют зрителей задуматься об устройстве нашей обыкновенной, земной действительности.
Герои «Частых побочных явлений» живут в мире, где любое отклонение от предсказуемого и удобного поведения должно регулироваться, а лучше всего предотвращаться. Этим по сюжету занимаются двое харизматичных агентов по борьбе с наркоторговлей, преследующие Маршалла и его товарищей, чтобы не допустить распространение неконтролируемого гриба. Роль невидимого системного надзирателя отведена Reutical Pharmaceuticals. Компания определяет, какие лекарства и БАД попадают на рынок и, по заявлению их генерального директора, просто торгует надеждами с эффектом плацебо.
Такой мир — идеальный пример «эпохи анестезии», как ее описывает бельгийский философ Лоран де Суттер. Он называет это «временем капитализма наркоза», в котором боль и тревога — не сигнал к действию, а сбой, подлежащий подавлению. Тела под наркозом не чувствуют, не сопротивляются и по большому счету не могут действовать в собственных интересах, потому что уже не представляют, где заканчивается воля прописанного им препарата, а где начинается их собственная.
Маршалл Кусо хочет предложить такой эпохе альтернативу. Его грибы должны не просто избавить человечество от болезней и смерти, но и обнулить всю «большую фарму», медицину и страховые корпорации. Премьера «Частых побочных явлений» по иронии судьбы пришлась на разгар обсуждения дела Луиджи Маджоне, обвиняемого в убийстве гендиректора крупнейшей американской компании медстрахования UnitedHealth. Непримиримый идеализм главного героя становится его главной проблемой. Оказывается, невозможно прописать всему миру волшебную оздоровительную пилюлю, лечащую тело и душу, простым усилием воли, а все, включая сам гриб, действуют в своих интересах.
В «Царстве падальщиков», напротив, обостренная чувственность — это условие выживания. Планета Веста подстерегает, кусается, воняет, хлюпает; как единое живое тело она реагирует на каждое прикосновение героев. Создатели мультсериала предлагают отстраненно и внимательно посмотреть на земную реальность, собственную экосистему, которая также непредсказуема и прекрасна. Даже если мы почему-то перестали это замечать.
При ближайшем рассмотрении в любом, вымышленном или реальном, мире обнаруживаются системы содружества и симбиозов, без которых невозможно существование индивидов.
В «Царстве падальщиков» зрители с самого начала следят за несколькими парами персонажей, которые раскрываются в отношениях друг с другом. Например, робот Левай и космонавтка Ази сначала представлены как компаньон и хозяин. На Весте в систему Левая попадает загадочная материя, наделяющая машину немеханическими свойствами: сновидениями, эмпатией и способностью чувствовать боль. Технологичное тело сливается с экосистемой планеты, обретает сознание и чувствительность. Но в отличие от классических фантазий об одушевленных машинах Левай получает не человеческие черты, а, напротив, свойства, которые не поддаются описанию людской терминологией.
В «Частых побочных явлениях» есть интересная форма родства, которую исследовательницы Ангелики Балаянис и Эмма Гарнетт предлагают называть chemical kinship — химическим родством. Они пишут: «Мы привыкли рассматривать химикаты с негативной точки зрения: они вносят хаос в привычный порядок вещей, концентрируют страх человечества перед техногенным загрязнением. Но сводить химикаты к их жестоким эффектам — значит заглушать их способности и упускать из виду материальную политику».
По сюжету сериала в Перу токсичные отходы фармкомпании вырываются за пределы хранилища и подпитывают грибницу голубых ангелов. Маршалл намеренно ищет радиоактивную землю, чтобы вырастить собственную грибную колонию. Идея звучит фантастично, но на уровне эксперимента вполне реализуема. В реальности микологи десятилетиями наблюдают за грибами, процветающими в условиях радиации, например в чернобыльском саркофаге. Радиотрофные грибы используют радиацию как источник энергии и стимул к росту.
Наконец, химикаты попадают в организмы других живых существ вместе со съеденными грибами и вызывают видения, истинную природу которых зрителям еще предстоит выяснить. Даже с плохим родственником, пишут Балаянис и Гарнетт, можно наладить хорошие родственные связи. Хотя, конечно, с оглядкой на сложные вестианские симбиозы той же креативной команды невозможно не начать подозревать грибы в том, что они действуют в своих интересах. И за подвиг Маршалла — нового, современного Прометея — его постигнет кара вовсе не со стороны государства и корпораций, а со стороны других форм жизни, секрет которых он решил открыть людям.
Еще одна тема, объединяющая оба сериала, — бессмертие. На Весте жизнь бесконечна, и умирание здесь лишь метаморфоза, переход от одной формы жизни к другой. Это фантазия в духе русского космизма, которая бы очень понравилась, например, Константину Циолковскому, философу и изобретателю, заложившему основы космической теории.
Русский космизм — философско-научное течение конца XIX — начала XX века, объединившее идеи о единстве человека, природы и космоса. Его ключевые представители, помимо Циолковского, — Николай Фёдоров, Александр Святогор, Александр Богданов. Главные положения философии Циолковского: наука поможет человечеству перейти к высшим формам жизни (достичь бессмертия), Вселенная — естественное продолжение среды обитания человека, а разум и чувствительность присущи всей материи от атомов до звезд и планет.
В земном мире «Частых побочных явлений» жизнь — высшее благо, а смерть — абсолютное зло, которое можно только отдалить. В таком контексте Маршалл Кусо — биохакер-трансгуманист, для которого смертность человека становится квинтэссенцией болезни мира. Он верит, что его лекарство от смерти (грибы) способно не только спасти человечество, но и починить «сломанный» мир.
Продюсер «Царства падальщиков» Бенджи Брук говорил, что их история — о принятии решения перед лицом неизвестного и перемен. Сопротивление изменениям, по его словам, оборачивается катастрофой. Герои «Частых побочных явлений» постоянно оказываются перед выбором, чаще всего между долгом, продиктованным системой, и собственными желаниями, которые кажутся им морально верными. Жизнь на Земле — это тоже гонка на выживание, в которой человек должен соревноваться не только с непредсказуемой природой, но и со своими сородичами.
Ни один фантастический мир, как и земная реальность, не может быть идеальным, ни один сценарий будущего не станет универсальной инструкцией по исправлению настоящего. Научная фантастика создает пространство, где привычный порядок вещей ставится под вопрос, где возможна пересборка человеческого и межвидового взаимодействия. И отнестись к этой альтернативной реальности можно не как к предостережению, а как к приглашению попробовать жить иначе. По крайней мере, пока микологи-любители не обнаружат на месте разлива токсичных отходов грибы, дарующие бессмертие.
Литература
