Постмиграция — это новое поле гуманитарных исследований, которое активно развивается с 2010-х годов. Общество постмиграции — это новый образ современного мира, который позволяет сфокусировать внимание на давно назревших проблемах жизни в одном месте людей из разных культур. Исследовательница современного искусства Екатерина Чернова рассказывает, как художники пытаются изучить и показать этот новый образ.
Тему постмиграции особенно активно изучают в датском и немецком обществе. Мигранты и их потомки в Германии уже стали полноценными и полноправными гражданами, но при этом не утратили своей идентичности. Гибридную идентичность уже не воспринимают как экзотику, а понятие этнического меньшинства не используют в принципе.
Немецкие исследовательницы Фатима Эль-Тайеб, Анита Роттер и Эрол Йилдиз из Инсбрукского университета в Австрии, а также ряд других ученых рассматривают состояние общества после больших миграционных волн. Они фокусируются не на постколониальных процессах, а на актуальных принципах устройства таких сообществ.
Проблема постмиграции заключается в том, что нужно одновременно видеть разнородное общество и его частных представителей, общее и частное нового общества.
Искусство может выделить из абстрактных фигур конкретного человека. В документальном проекте 2017 года «100 % FREMMED?» («На сто процентов чужие/отчужденные?») художница Майя Нидаль рассказывает истории мигрантов, которые оказались на территории Дании и получили ВНЖ в последние 70 лет. Это фотоальбом из 250 портретов. Каждая фотография сопровождается прямой речью героя.
Эта работа стала реакцией на миграционный кризис 2015 года. Тогда европейские медиа продвигали два образа мигрантов: или беспомощных жертв, или потенциально опасных чужаков. СМИ сочетали «мигрантизацию» и «объективацию» людей, то есть предубеждения, что прибывшие в страну беженцы — это носители других ценностей и одновременно те, кто не может творить свою судьбу сам и целиком зависит от волеизъявления людей с паспортом демократической страны.
Нидаль противопоставила этой тенденции «переход на личности» в хорошем смысле. Тем самым она вернула голос тем, кто прошел в своей жизни через опыт миграции.
Кто-то из героев «100 % FREMMED?» за несколько лет или десятилетий сумел адаптироваться, кто-то, несмотря на все усилия, чувствует себя чужим. Возвращая героям своего проекта голос, Нидаль передает им право самостоятельно определить себя как датчан, чужестранцев или носителей гибридной культурной идентичности.
Работы Нидаль экспонировались в формате паблик-арта в 16 городах. Интегрированные в повседневное пространство фрагменты альтернативного нарратива — еще один пример работы с «конфликтной эстетикой». Публичный фотоальбом показывает внутреннюю противоречивость и потенциальную конфликтность: герои прямо говорят о том, чувствуют ли они себя частью гражданского сообщества. Переводя фокус на личные истории людей, Нидаль представляет их как действительных акторов постмиграции, тех, кто сам определяет себя и сознательно взаимодействует с датским обществом.
Теории социальных наук часто остаются в пределах узкого академического круга, не доходя до популяризации. Искусство способно воплотить их для зрителя в доступной и конкретной форме. Исследовательница Анна Петерсон из Копенгагенского университета считает, что сильнейшим потенциалом в переносе исследований постмиграции из теории в практику обладает паблик-арт, который позволяет академическим идеям вырваться из кулуарного и аудиторного заточения и стать общественным достоянием.
Один из таких опытов — проект Grundgesetz театральной режиссерки Марты Гурницкой. Grundgesetz — это переосмысление хорового речитатива. Гурницка переворачивает привычное представление о хоре как о едином, слаженном организме и придает ему хаотичную и разлаженную форму. Постановка выглядит следующим образом: на сцене несколько десятков актеров, один из которых задает речитатив. В первой части зрители слышат унисон голосов, но потом весь хор «разъезжается», каждый начинает проговаривать свой собственный текст. Как только рассыпается искусственно созданное единство, слова уже невозможно различить. И премьера этого перформанса состоялась напротив федерального суда в Карлсруэ, а сам хор был мультиязычным, как и современное немецкое общество. «Я приехала сюда из Польши. В моей стране ограничивается СВОБОДА искусства, свобода слова, свобода мнений. И есть попытки заглушить многоголосие голосов, втиснуть его в одну национальную синтетическую песню, — говорит Марта Гурницка в своем манифесте. — Идея разнообразной Европы преподносится как угроза нашей идентичности, культурному выживанию польского народа».
Еще один пример постмиграционного искусства — проект арт-группы Rimini Protokol, камерная театральная постановка «Анонимное общество». Здесь на сцене тоже множество людей, но говорят они по одному у микрофона. Высказывания отчетливо слышны, но за время спектакля не все участники успевают выйти к микрофону, несколько человек остаются неподвижны и молчат. Прозвучавшие монологи формируют образ сообщества в миниатюре — людей, чьи голоса обычно не слышны: платформа публичности просто физически не вмещает в себя всех. «В „Анонимном обществе“ тьма дает историям и рассказчикам защиту от стыда, страха и осуждения. От дарквеба до телефонных консультаций, за пеленой хиджаба или тонированными стеклами лимузина, с осведомителями и хакерской группой Anonymous… В темной комнате развивается образ другого города», — говорится в описании проекта.
В обеих постановках играют как профессиональные актеры, так и люди не из театральной среды. На сцене их никак не разделяют. Но проект Rimini Protokol — это модель старого общества, в котором не каждый успеет подойти к микрофону. Постановка же Марты Гурницкой — это попытка представить новую модель общества, в которой каждый имеет право голоса, это модель общества постмиграции.
Гурницка в этом проекте визуализирует политическую теорию множества. Она воссоздает образ «агонистической» демократии, уже в названии (Grundgesetz в переводе с немецкого — «Основной закон») отсылая к равенству, к базовому принципу демократии.
Что такое теория множества?
В философии термин «множество» (multitude) обозначает группу или массу людей, которые действуют совместно, сохраняя свою индивидуальность и разнообразие, в противоположность единому или единой сущности, как в традиционных понятиях народа или государства.
Бельгийская ученая Шанталь Муфф ввела в политическую теорию понятия агонизма и антагонизма. Антагонизм — это восприятие несогласного как врага, которого нужно ликвидировать; агонизм — взаимодействие несогласных, принимающих одно и то же базовое условие, один и тот же «основной закон». Агонистическая демократия строится на взаимном уважении.
В то же время этимологически агонизм, агония — это предсмертное состояние. В теории это столкновение с угрозой гибели демократии и одновременно борьба с этой угрозой. Согласно Муфф, демократия почти постоянно находится на пороге гибели, однако такова форма ее существования. Всякой угрозе всегда найдется противовес, всякой болезни — противодействие.
Внутреннее противоречие, которое Гурницка выводит в наглядную форму, — это пример так называемой конфликтной эстетики (conflictual aesthetics). Концепцию развил австрийский теоретик искусства Оливер Мэрхарт. Он настаивает, что искусство политично, когда в произведении есть внутренний конфликт и в нем заложен принцип несогласия. Еще в 1990-е годы философ Жак Рансьер рассматривал эту концепцию как базовое условие политики. Его тезис, если кратко: без несогласных нет политики, есть только навязанное молчаливое непротивление.
Постмиграция — это несогласие, неодинаковость идентичностей и мнений. То, как эту разнородность воплотила в театральной форме Марта Гурницка, отражает и выводит в публичное пространство важный принцип: говоря об обществе постмиграции, мы не имеем в виду некое идеальное уравновешенное состояние, но говорим о сложном и непрекращающемся поиске равновесия.
Третий метод работы с темой постмиграции в искусстве близок к практикам коммеморации, то есть коллективной памяти.
В качестве примера можно привести проект «I Am a Queen» («Я королева») американки Ла Ван Белл и датчанки Жанетт Элерс. Скульптуру в виде женской фигуры, сидящей на троне, установили в 2018 году напротив бывшего склада датской ветви компании West Indian в Копенгагене в честь столетия продажи Виргинских островов США. Дания продала территории за бесценок, как вещь (теперь это территория трех государств: Великобритании, США и зависимого от штатов Пуэрто-Рико).
«I Am a Queen» соединяет в общественном пространстве память двух разных государственных образований: бывшей островной колонии и Датского королевства. Фигура — это образ Марии Томас, предводительницы восстания жителей Виргинских островов года против датских рабовладельцев в 1887 году.
Здесь происходит пересечение исторических нарративов сразу по двум линиям. Во-первых, скульптурный портрет Марии Томас, установленный у стен одного из символов рабовладельческой экономики, подрывает стройную и единую историю, вынося в публичное пространство символ неприглядного периода жизни страны. Во-вторых, монументальное исполнение образа (в позе, атрибутике и масштабе) повторяет портретные образы европейских правителей. Это заимствование — высказывание против привилегированности метрополии. Вместо сурового короля перед жителями города и туристами восстает героическая и одновременно свирепая фигура женщины, возглавившей восстание.
Пересечения исторических нарративов, воплощенные таким образом в открытом общественном пространстве, делают видимыми перспективы постмиграции, переводят труды историков в то, что можно увидеть и почувствовать. Это попытки представить, как может выглядеть общество после массовых переселений. Паблик-арт позволяет вовлечь в разговоры о постмиграции публику общественных пространств, устранив классовое, национальное и языковое разделение.
Пока это «превращение» происходит в небольших масштабах, но не стоит ожидать, что оно когда-нибудь завершится. Общество постмиграции — это не гомогенная среда, а сложносочиненная, полная противоречий и неожиданностей. Именно искусство способно заострить внимание на противоречиях, соединить отвлеченные политические теории с реальным жизненным опытом, условное множество — с живым человеком, обладающим уникальным бэкграундом и набором идентичностей.