«К нам пришел секс, нас ему научат»: как в России 90-х заговорили о сексе, а потом замолчали

«Перед вами первый русский журнал для мужчин. Он необходим сегодня, потому что именно мужчины более всего нуждаются в освобождении от стрессовой агрессивности и неудовлетворенности. Их психологическая свобода — залог освобождения общества от довлеющих комплексов искаженной эпохи» — говорилось в первом выпуске журнала «Андрей», вышедшем в 1991 году.

После перестройки российское публичное пространство быстро менялось: советский нарратив «секса не было» сменился открытыми разговорами об эротике и сексуальной идентичности. Тема секса стала не только символом политического раскрепощения, но и частью более широких процессов демократизации страны.

Сексуальные революции, как правило, становятся следствием политических и социальных потрясений. На Западе в конце 1960-х они проходили на фоне массовых студенческих протестов. Это было время, когда под сомнение ставились прежние запреты: на добрачные отношения, использование контрацепции, гомосексуальность и открытое выражение женской сексуальности. В России политизации сексуальности не произошло. Напротив, сексуализировалась сама политика.

Мастурбация стала политической метафорой, прелюдия — пародией на общественно-политическую жизнь. В одном из выпусков журнала «Махаон» можно найти цветную карикатуру, на которой политик Анатолий Чубайс хлещет кнутом блондинку с татуировкой двуглавого орла и лентой с российским триколором. Стиснув зубы, она поворачивается к зрителю спиной, а из ее вагины в коробку с надписью Xerox сыпятся стодолларовые купюры.

От печатных изданий не отставало и телевидение. Сергей Москвин, создатель шоу «Голая правда», рассказывал, что хотел показать легкую пародию на текущие российские события. По его замыслу, кадры раздевающейся женщины, которая рассказывает о серьезных новостях, должны были вызвать эффект абсурда.

Через призму секса рассматривалась не только политика, но и вся публичная жизнь. Так ее представляла самая популярная эротическая газета в стране «СПИД-инфо», которая изначально задумывалась как популярное медицинское пособие по профилактике венерических заболеваний. Но после распада СССР, по выражению профессора русистики и славистики Нью-йоркского университета Элиота Боренштейна, газета превратилась в ежемесячную рекламу секса как жизни. Фотографии обнаженных тел сочетались в ней с бесконечным потоком статей о сексе и красоте, сексе и работе, сексе и юморе, сексе и деньгах, сексе и преступлениях. Самые яркие заголовки издания игриво дают понять, что жизнь можно определить только через секс. Долгое время в газете существовала рубрика Coito ergo sum — «Я совокупляюсь, следовательно, существую».

Гедонистические разговоры о сексе, как это называет социолог Анна Темкина, заполнили жизнь вчерашнего советского гражданина, эротические газеты продавались в подземных переходах, метро, на площадях, в спальных районах. Чаще всего они транслировали и поддерживали дискриминирующие явления. Женское тело в них объективировалось и сексуализировалось, мужских обнаженных моделей в журналах практически не было. На этом фоне не хватало вдумчивых бесед о сексе, нацеленных не на возбуждение, а на просвещение. Россиянам разговаривать о нем было все еще неловко.

Дискомфорт при обсуждении секса особенно остро чувствовался в письмах родителей в редакции подростковых журналов. «Пишут вам две мамы, у которых растут две девочки двенадцати лет. <…> Конечно, мы не против журнала в целом, поэтому, покупая дочкам ваш журнал, стараемся проглядеть „Школу любви“, и, если она выходит за рамки приличия, мы вырываем эти страницы. Более того, иногда мы видим, что сами не знаем, о чем вы пишете: петтинг, дильдо и так далее. Поэтому мы считаем, что нашим дочкам это не нужно. <…> В нашей культуре не принято говорить о половых отношениях так, как это делаете вы» — написали в редакцию журнала Cool после того, как в нем опубликовали почти 20 рисунков с разными позами для секса.

Cool, несмотря на подчас откровенные фотографии и спорные темы материалов, действительно пытался развивать секс-культуру. Наряду с плакатами и статьями о знаменитостях в журнале существовало сразу несколько рубрик, посвященных сексу. Одна из них — упомянутая в недовольном родительском письме рубрика «Школа любви», в которой редакторы старались объяснить подросткам, что такое секс, принятие себя и планирование сексуальных контактов. Еще была рубрика «Интимный разговор», в которой подростки просили совета в отношениях или задавали редакции вопросы о репродуктивном здоровье. По данным опроса 1995 года, 70% 16–19-летних россиян черпали информацию о сексе именно из газет и журналов.

За познавательные статьи о сексе журнал регулярно благодарили; письма подростков, как и критические отклики родителей, из выпуска в выпуск публиковали в «Школе любви». «До того как я стала читать ваш журнал, мое отношение к сексу было очень легкомысленным. Я даже не думала, что обязательно нужно предохраняться и вообще заботиться об этом. Я вполне была удовлетворена, если мой парень говорил, что он успеет вытащить», — делилась 17-летняя Ирина из Москвы.

Молодежные журналы не только рассказывали о сексе как феномене, но и пытались влиять на формирование сексуальной идентичности юных читателей. Доктор социологических наук Елена Омельченко описывает, как журналы занимали свои позиции в культурном поле: от «семейного секса», ставящего перед собой целью рождение детей, до «партнерского», от «традиционного» до «шокирующего». Подростковые медиа предлагали разные взгляды на секс и продвигали мысль, что сексуальность — это личный выбор и пространство для самовыражения и самоопределения.

Представления о сексуальной «нормальности» стали искоренять и в отношении старшего поколения, замечает историк Юлия Градскова. О сексе в познавательном ключе старшему поколению рассказывали в программе с эвфемистическим названием «Про это». Ее участники обсуждали мужскую проституцию, секс людей с ограниченными возможностями, фригидность. Каждую тему комментировал сексолог.

В конце 1990-х годов в российских газетах разразились дебаты сторонников и противников сексуального образования. Поводом для них стала финансовая помощь, полученная Министерством образования в 1996 году от Фонда народонаселения ООН. Деньги выделили на пилотную программу курсов полового воспитания для учеников седьмых — девятых классов. С ней сразу начались проблемы: проект поручили специалистам без опыта работы со школьниками, а программа не учитывала возрастные различия подростков.

Во взглядах на сексуальное образование пресса разошлась. В одних изданиях, например «Московском комсомольце», «Известиях» и «Коммерсанте», выступали те, кто считал, что «цивилизованное» общество не может обойтись без секспросвета. В «Российской газете», напротив, сексуальное просвещение противоречит «православной культуре». К критике программы на страницах газет присоединилась и РПЦ.

Так или иначе, точкой преткновения обеих сторон были дети. Одни были уверены, что подростки и так занимаются сексом и соответствующее образование уменьшит риски нежелательной беременности и венерических заболеваний. Противники проекта утверждали, что разговор о сексе только портит детей. Заголовки статей намекали на абсурдность проекта: «Занятия сексом в школьном расписании», «Куклы или презерватив?», «К нам пришел секс, нас ему научат».

Сексолог Игорь Кон отмечает, что критика проекта в СМИ инициировала и антизападные настроения: программу сексуального образования приняли за проект ЮНЕСКО, который обязательно распространится на всю страну.

Молодежные журналы меняли свою политику и начинали писать о сексе более сдержанно. Рубрику «Школа любви» из Cool убрали, а вместо нее редакторы стали писать о платонических отношениях. Тема секса в рубрике вопросов-ответов делила место с проблемами дружбы и отношений с родителями. Похожая история произошла и с журналом Cool Girl, который и так писал о сексе в более аккуратном формате, чем Cool.

Откровенные эротические журналы для взрослых продолжали выходить и в 2000-х годах. В Санкт-Петербурге, например, выпускался журнал «Настоящие жены наших читателей» с нецензурированными фотографиями и кликбейтом на первой полосе «Проверь, нет ли тут твоей жены». На телевидении появилась передача «Секс с Анфисой Чеховой», в которой с юмором и эвфемизмами говорили о сексе и необычных сексуальных практиках. В духе десятилетия программа была скорее гламурной, чем познавательной.

Историк Рустам Александер пишет, что период с 1990-х до 2010-х годов можно считать эпохой либерализации частной и интимной жизни.

Российским властям окончательно удалось срастить мораль и сексуальность в 2023 году после «голой вечеринки» блогерки и актрисы Анастасии Ивлеевой. СМИ, политики и разнообразные общественные деятели обвиняли ее участников в безнравственности. Кому-то, чтобы искупить вину перед «общественностью», достаточно было извиниться в телеграм-канале, кому-то, например Филиппу Киркорову, пришлось ехать с концертом на фронт, а молодой рэпер Vacio под угрозой уголовного дела эмигрировал. Под удар попали и другие практики, не вписывавшиеся в «морально-этические нормы»: секс- и БДСМ-вечеринки, свингер-пати, эротические знакомства, а также все ЛГБТ+-мероприятия, включая дрэг-шоу. Все чаще силовики и правые группы проводят в ночных клубах рейды в поисках «извращенцев» и ЛГБТ+-персон.

В медиа же теперь аккуратно пишут о гетеросексуальных контактах, не забывая добавить, что добрачный секс может разрушать семьи и что женщин на Руси наказывали за него, а секспросвет среди несовершеннолетних оказался вне закона — как в образовании, так и в медиа. В школах подросткам теперь рассказывают о вреде презервативов.