Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
До конца 2024 года в Цюрихе проходит выставка коллекции немецкого промышленника Эмиля Бюрле, который заработал состояние на продаже оружия нацистам. Во время подготовки выставки между кураторами и консультативным советом вспыхнул конфликт, который привел к отставке совета в полном составе. Стороны не смогли договориться, как преподносить информацию о работах, которые до Второй мировой войны принадлежали евреям и были украдены нацистами. Споры возникли и вокруг недостаточного освещения роли Швейцарии как свободного арт-рынка, через который торговали незаконно вывезенными из Франции и Германии объектами искусства.
О разграблении коллекций нацистами, отношении арт-рынка к похищенным работам и современном положении дел рассказывает историк искусств Елена Прокофьева.
В 1933 году к власти в Германии пришел Адольф Гитлер. Фюрер понимал, что искусство — мощный инструмент распространения идеологии и утверждения власти. И одним из его проектов, призванных подчеркнуть величие Третьего Рейха, стал Музей европейского искусства в австрийском Линце, городе детства Гитлера. Музей должен был стать культурным центром новой империи, крупнейшим в Европе как по размерам, так и по объему коллекций. Тот факт, что в музеях Германии явно недостаточно предметов искусства для наполнения такого музея, фюрера не смущал: он уже продумал стратегию, которая позволяла заполучить в коллекцию экспонаты мирового уровня.
Перед этим он расчистил музейные коллекции от работ, не отвечавших идеологии нового государства. Гитлер был приверженцем классического стиля в искусстве и отрицал все современные течения. Поэтому актуальное искусство, начиная с импрессионизма, было объявлено дегенеративным. Из музейных и частных собраний по всей Германии были конфискованы арт-объекты, после чего в стране организовали несколько выставок «дегенеративного искусства».
Эти выставки стали частью широкой кампании против современного искусства, которая проводилась в Германии с начала 1930-х годов. Организаторы активно использовали пропаганду для дискредитации современного искусства. Произведения художников, в том числе Пикассо, Матисса и Кандинского, называли «мусором» и «продуктами умственной дегенерации». Посетителям внушали, что такое искусство разрушительно для общества и порочно для нации.
Предполагалось, что после проведения выставок картины будут сожжены, как до этого были сожжены книги неугодных авторов. Однако руководство нацистской партии пересмотрело свое решение в пользу продажи работ на арт-рынке.
После расчистки музеев от неугодного искусства Гитлер принялся за пополнение своей коллекции. Сначала работы изымали у преследуемых евреев на территории Третьего Рейха, а затем по всем оккупированным территориям.
Преследуемые евреи уезжали и распродавали свое имущество. Из-за избытка предметов искусства, хлынувших на рынок, цены на них упали ниже рыночной стоимости. После аншлюса Австрии в 1938 году нацисты начали охоту на известные коллекции, и ни деньги, ни международные связи не могли выступить защитой частной собственности. Известен случай, когда один из лидеров НДСАП, Генрих Гиммлер лично принуждал барона Луи Ротшильда, арестованного гестапо, отказаться не только от своего бизнеса и недвижимости, но и от личного имущества, включая коллекции произведений искусства.
Из оккупированных стран наибольшему разграблению подверглась Франция, где за время войны было конфисковано свыше 100 тысяч произведений искусства, полмиллиона единиц мебели и больше миллиона книг и манускриптов. Для этих целей в Париже был развернут оперативный штаб численностью около 60 человек, от экспертов по искусству до водителей и грузчиков, и организована целая сеть осведомителей из французских граждан. Нацисты приступили к конфискациям в первую неделю после взятия Парижа, уже зная о местоположении и составе лучших коллекций.
Предметы искусства, конфискованные у французских граждан преимущественно еврейского происхождения, поступали в распределительный центр — галерею Же де Пом, где происходил отбор работ. Произведения, наиболее подходящие для коллекций Гитлера и приближенных к нему лиц, эшелонами отправляли в Германию. Оставшиеся работы или оставляли для обмена с парижскими галеристами, или вывозили в Швейцарию на продажу.
Швейцария играла особую роль во Второй мировой войне. Ее арт-рынок переживал расцвет. В продажу в большом количестве поступали произведения из коллекций, конфискованных нацистами у французских граждан, и предметы искусства, с которыми были вынуждены расстаться бежавшие евреи. Основная торговля шла через три швейцарские галереи: «Гутекюнст Клипштейн» (Gutekunst Klipstein) в Берне, «Фишер» (Fischer) в Люцерне и «Фриц Натан» (Fritz Nathan) в Цюрихе.
Официальный нейтральный статус страны позволял ее гражданам извлекать выгоду с обеих сторон. Фабрикант Эмиль Бюрле приумножил свое состояние на продаже оружия нацистам и смог собрать за годы войны внушительную коллекцию нового европейского искусства, включая работы Сезанна, Дега, Мане, Моне, Ренуара, Рембрандта, Пикассо и Ван Гога. Бюрле имел искусствоведческое образование и просто не мог устоять перед соблазном расширить свое собрание шедевров. По швейцарским законам того времени срок давности для добросовестных покупателей составлял всего пять лет. После окончания войны собственники работ начали требовать их у Бюрле обратно, но суд постановил вернуть только 13 из 80 картин. Впоследствии оружейный барон достиг соглашения с собственником этих произведений Полем Розенбергом и выкупил их обратно.
После окончания войны союзные силы создали несколько комитетов по возвращению украденных культурных ценностей. Активная работа по каталогизации и систематизации произведений искусства, найденных в нацистских хранилищах, позволила вернуть значительную часть произведений искусства (по разным оценкам, от 60 до 80 % предметов).
Во Франции невостребованными оказалось примерно 16 тысяч произведений. Национальные музеи отобрали из них две тысячи наиболее ценных работ для своих коллекций и временного хранения. Оставшиеся 14 тысяч были распроданы на аукционах, и их следы затерялись.
В Австрии многие конфискованные произведения еще при нацистах поступили в музеи и частные коллекции, которые после окончания войны десятилетиями отказывались вернуть предметы искусства наследникам. Только в 1998 году швейцарские власти приняли закон о реституции. Любой гражданин может сделать запрос в музей и узнать, каким путем произведения попали в фонд.
Сохранился и огромный арт-рынок, на котором по-прежнему обращались работы, проданные во время войны, затерявшиеся в пути до германских хранилищ или не принятые нацистским режимом и оставленные для обмена. Количество таких произведений огромно. Только из коллекции Поля Розенберга не было найдено 50 предметов искусства.
Следующие полвека работы, конфискованные во время войны, иногда всплывали в каталогах аукционов или на выставках, но из-за отсутствия прозрачных правил обращения с такими работами случаи возврата были единичными. И при молчаливом согласии арт-рынка они продолжали на нем обращаться.
В 1998 году 43 государства подписали так называемые Вашингтонские принципы — международное соглашение по порядку идентификации и реституции произведений искусства, незаконно перемещенных в период Второй мировой войны. Документ носит рекомендательный характер, поэтому принципы соблюдают весьма неохотно. Многие иски наследников по-прежнему отклоняются, так как истцы не могут доказать факт конфискации или продажи под принуждением.
Также оставался открытым вопрос, что делать с произведением искусства, если нынешние владельцы приобрели свои предметы искусства добросовестно. В Нидерландах реституционная комиссия сравнивала интересы заявителей с интересом голландских музеев, которые на тот момент владели произведениями, и на основании такой «политики баланса» отклоняла многие запросы на реституцию.
Двойные стандарты в трактовке Вашингтонских принципов можно увидеть на примере коллекции семьи Яффе из Франции. Коллаборационистское правительство Виши конфисковало предметы после смерти владельцев и распродало по бросовым ценам. Спустя годы некоторые предметы из фамильной коллекции были возвращены наследникам из музеев Франции, Нидерландов и США. Однако в Швейцарии процесс реституции затянулся на десятилетия. Музей в городе Ля-Шо-де-Фон отказался вернуть наследникам Яффе картину Джона Констебля, так как швейцарское законодательство защищает интересы добросовестных покупателей независимо от происхождения приобретенного объекта. Судебная тяжба длилась 12 лет, и только в 2018 году, под давлением общественного мнения, музей принял решение о возврате картины.
В марте 2024 года был опубликован ряд разъяснений к Вашингтонским принципам, которые, как ожидается, должны облегчить реституцию во всем мире. Принципы отменяют необходимость доказывать факт принуждения. Если произведение искусства было продано преследуемым человеком во время холокоста, то эта продажа уже может рассматриваться как принудительная передача собственности.
Несмотря на горячую полемику вокруг ее подготовки, кураторам удалось найти баланс истории работ и признания их культурной ценности. Выставка выстроена как последовательный рассказ: в начале кураторы рассказывают о целях выставки, а в конце посетители могут высказаться, должен ли музей продолжать выставлять коллекцию. Отдельные залы посвящены судьбам еврейских коллекционеров и исследованиям о происхождении картин.
«Произведения не несут вины за необъятное зло, совершенное национал-социалистами. Однако они свидетельствуют о нем. Они могут послужить поводом почтить память жертв террора национал-социалистов, вспомнить их судьбы и критически оценить роль Швейцарии во Второй мировой войне. Выставка — первый шаг в долгом процессе. Она поднимает вопросы, но может предложить только начальные ответы», — говорят кураторы выставки.
