Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Бывшие колонии часто наследовали столицы, созданные при метрополиях и выгодные в первую очередь им. Освободившиеся страны хотели, чтобы главный город выполнял функции, необходимые новому правительству, а не был пережитком былых времен. Так, конечно, делали не все. Некоторые предпочли оставить столицы и не тратиться на проекты, требующие больших усилий. О самых ярких примерах переноса городов, удачных и неудачных, рассказывает Егор Сенников.
«„Ты храм Божий. Дух Божий живет в вас“. Братья и сестры, эти слова апостола Павла лежат в основе этой торжественной литургии освящения базилики Богоматери Мира». Такими словами началась проповедь папы римского Иоанна Павла II в столице Кот-д’Ивуара в сентябре 1990 года. Понтифик освятил самую большую церковь в мире — Нотр-Дам-де-ла-Пэ в городе Ямусукро, расположенном в центральной части страны. Базилику построили по желанию первого президента независимого Кот-д’Ивуара.
Феликс Уфуэ-Буаньи — одна из значимых фигур в истории Африки как колониальных, так и постколониальных времен. Он родился в деревне Н’Когро, которая позднее получит название Ямусукро в честь бабушки Феликса. Его семья считалась местной знатью, была лидером народа бауле, что позволило Уфуэ-Буаньи сделать блестящую карьеру. Сперва он работал врачом, затем стал вождем в родных краях, потом депутатом французского парламента, министром правительства Франции и, в конце концов, президентом независимого Кот-д’Ивуара (с 1960 по 1993 год).
Уфуэ-Буаньи возглавил пост и задумался о столице, которая могла бы стать символом нового государства. Французы колонизировали Кот-д’Ивуар довольно поздно, в самом конце XIX века. Тогда столицей была небольшая деревня Абиджан, получившая статус города. Соображения для переноса столицы были, впрочем, разные. Прежде всего, Ямусукро — родовое гнездо президента, город его семьи, которая контролировала местную политику и могла влиять на противников. Ямусукро был меньше Абиджана, что снижало риск народных восстаний. Город расположен не у моря, а в центре страны, и это позволяло бы лучше контролировать государство.
Переезд было поручено выполнить бюро ливано-ивуарийского архитектора Пьера Фахури, который находился в близком контакте с президентом Уфуэ-Буаньи. Проект, представленный в середине 1960-х, реализуется до сих пор. Несмотря на то, что Ямусукро стала столицей еще в 1983 году, туда до сих пор не перенесены многие столичные функции и государственные аппараты. В свою очередь, Абиджан остается культурным и экономическим центром Кот-д’Ивуара.
История независимой Мьянмы (до 1989 года носила колониальное название Бирма) — это непрекращающаяся гражданская война. Она то затухает, то разгорается с новой силой, периоды временного затишья сменяются очередной военной хунтой. Ситуацию усложняет закрытость страны от внешнего мира. Военный переворот 2021 года стал неожиданным не только для соседей Мьянмы, но и для остального мира. Военные захватили власть всего за одну ночь.
Пятнадцатью годами ранее хунта устроила показательные процессы над бывшим премьером, который вошел в конфликт с частью военных. Тогда ей руководил генерал Тан Шве. Именно он предложил перенести столицу из портового Янгона вглубь страны на 320 километров, в построенный с нуля город Нейпьидо.
Подготовку новой столицы инициировали еще в начале 2000-х годов, но о собственно переносе было объявлено внезапно. В пятницу, 4 ноября 2005 года все госслужащие в Янгоне получили письмо с требованием переехать в новый город в течение трех дней. Представители хунты высказались публично лишь через двое суток, невнятно сообщив населению, что перенос производится для «повышения эффективности национального строительства». У столицы несколько месяцев не было названия, а стройка была далека от завершения. В Нейпьидо привлекли десятки архитекторов, которые должны были проектировать и строить на ходу. Первым крупным событием в истории города стал военный парад. На нем же было объявлено и название города (Нейпьидо переводится с бирманского как «Королевская столица»).
Этот перенос считается неудачным примером. В городе плохая планировка, он до сих пор пустой и неприспособленный для полноценной жизни, а добираться до столицы из других частей Мьянмы крайне неудобно. Строительство велось под контролем военных и было крайне непрозрачным.
Реальные причины переноса до сих пор неясны. Одни считают, что дело было в угрозе цунами для Янгона, другие указывают на перенаселенность бывшей столицы. Но, кажется, ближе всего к правде те, кто полагает, что ключевым фактором для хунты была безопасность режима. Нейпьидо не может быть захвачен с моря, а на случай атаки с воздуха в нем есть множество бункеров.
Для многих африканских стран первые годы независимости стали не только временем реформом, но и испытаний. Требовалось придумать новые государственные системы и институты, найти союзников власти. Одним из таких проектов был уджамаа, или африканский социализм. Концепцию предложил первый президент независимой Танзании Джулиус Ньерере. Он родился в семье племенного вождя, в которой, помимо него, было еще 25 детей, учился в Уганде и Эдинбурге и вернулся на родину лишь в начале 1950-х. Ньерере начал строить политическую карьеру как панафриканист, социалист и сторонник африканизации государственных институтов.
Ньерере разработал собственную концепцию африканского социализма. По его мнению, в традиционном африканском обществе не было эксплуатации и угнетения, а в основе устройства лежала безопасность, взаимопомощь и поддержка. Одна из идей президента относилась к «социалистической» деревне, которая должна выступать противовесом городам. Ньерере считал, что крупные поселения не свойственны традиционному африканскому обществу. Несмотря на противоречие, президент решил, что именно новый город станет символом торжества уджамаа.
До независимости столицей Танзании был порт Дар-эс-Салам (и во времена германского колониализма, и при англичанах). К середине XX века один из крупнейших городов на континенте достиг пределов роста. Он расширялся довольно стихийно, люди в нем жили скученно. А еще, что в глазах Ньерере было совсем плохо, в Дар-эс-Салам переезжали жители танзанийских деревень, оставляя родовые поселения. Было решено, что стране нужна новая столица. Проект был урбанистским экспериментом: власти хотели, чтобы планировка города препятствовала перенаселению. Из других пожеланий Ньерере — национальные черты в архитектуре, которая при этом должна соответствовать последним веяниям. На роль столицы выбрали город Додома, основанный германскими колонистами в начале XX века. Из-за расположения в глубине страны, а не на периферии, власти воспринимали его как настоящий “национальный” город.
Разработкой плана занималось канадское архитектурное бюро. Урбанисты хотели, чтобы в городе были представлены всевозможные услуги и транспортная система, связывающая различные общины (с упором на общественный транспорт и велосипеды). По задумке, застройка в Додоме должна была быть неплотной и при этом вписываться в природный ландшафт, не нарушая его. Переезд начался в 1974 году и длился до середины 2000-х. Официальный статус столицы Додома получила в 1996 году.
В XXI веке город достраивался китайскими компаниями в ходе экспансии КНР на африканский континент. Изначальный план был слишком масштабным и требовал много средств, которых у Танзании не было. В Додому переехали только резиденции президента и правительства. Ключевые госучреждения и предприятия, иностранные посольства и телерадиовещательные компании остались в Дар-эс-Саламе. Из культурных памятников и достопримечательностей в Додоме есть железнодорожный вокзал, построенный немцами, и главный храм сикхов.
Пакистан ярко демонстрирует, что усилия идеологов и политиков могут привести к успешному конструированию новой государственной идеологии. Даже за названием страны скрывается искусственно созданная аббревиатура. Националист и публицист Рахмат Али в 1930-х годах собрал его из наименований исторических областей Пакистана: Пенджаба, Афгании, Кашмира, Синда и Белуджистана.
После разделения Британской Индии в 1947 году столицей независимого Пакистана становится Карачи (во времена колонии главным центром был Дели). Тогда политики подчеркивали, что это временный выбор. Англичане сильно расширили Карачи, когда территория была под влиянием метрополии. Город стал крупным портом, важной военно-морской базой и центром привлечения иностранного капитала. Когда Суэцкий канал перешел под контроль Англии, политический и экономический вес Карачи вырос еще больше. Через него экспортировали огромную часть индийских товаров, а для иностранцев город стал воротами Британской Индии. Город был похож на плавильный котел, в нем были представлены разные культуры и религии. После обретения независимости все изменилось, Пакистан стал мусульманским, а индуисты уезжали в Индию.
В конце 1950-х бывшая колония столкнулась с политическим кризисом, который привел к военному перевороту. Власть в стране захватил главнокомандующий армии Мухаммед Айюб Хан. Это был первый военный переворот в Пакистане (их будет еще много).
Одной из реформ Айюб Хана стал перенос столицы из перенаселенного Карачи в строящийся Исламабад на севере страны. В Карачи не хватало критически важной инфраструктуры, горожане страдали от нехватки воды. Но был, конечно, и символический, и операционный смысл. Страна, по мнению Айюб Хана, нуждалась в единстве, в городе-символе, который мог бы объединить разные классы и этнические группы и стать точкой притяжения для всех. Карачи на эту роль не годился, в нем слишком сильны были группы, получившие власть и авторитет при англичанах. Проблемой являлись и влиятельные мухаджиры — богатые переселенцы-мусульмане, перебравшиеся в Карачи после разделения двух стран. Среди них было немало открытых противников властей Пакистана.
Архитектурным планированием Исламабада занимался греческий архитектор Константинос Доксиадис. При выборе места учитывались такие факторы, как расположение в центре страны, у предгорья Гималаев, в регионе с комфортным климатом и близостью к крупным трассам. В результате в Исламабаде сосредоточены все ведомства федерального правительства, кроме центрального банка и фондовой биржи, оставшихся в Карачи. Оригинальный план переезда, как и в других случаях, не был реализован полностью из-за своей грандиозности.
В Индонезии споры о переносе столицы ведутся давно, но переезд начался только в 2020-х. Большинство акторов переноса сошлись на том, что Джакарта просто не приспособлена к тому, чтобы быть государственным центром. Крупный мировой мегаполис с населением более 10 миллионов человек (и эта цифра постоянно увеличивается) до сих пор живет без метро. Во время ежегодных дождей город затапливает, в жару начинаются перебои в подаче электричества. Джакарта задыхается в пробках. Многие индонезийцы считают, что правительство не может справиться со своими обязанностями и работает в городе, который усиливает его неэффективность.
Голландцы еще в начале прошлого века планировали перенос столицы из Джакарты в Бандунг, диктатор Сукарно в 1950-х планировал другой переезд, президент Сухарто — третий. История Индонезии в XX веке была кровавой, наполненной массовыми политическими репрессиями и сопровождаемой партизанской войной. На фоне этих трагедий дискуссии о переносе столицы уходили на второй план.
В 2019 году президент Джоко Видодо, бывший губернатор Джакарты, объявил, что столица будет перенесена с острова Ява на Борнео, где был заложен новый город — Нусантара («Внешние острова»). Строительство началось в июле 2022 года. Планируется, что оно продлится до августа 17 августа 2024-го — это годовщина независимости Индонезии. Некоторые, впрочем, считают происходящее бегством властей, которые не справились с проблемами Джакарты.
