Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Трудное наследие — это объекты и места, связанные с преступлениями против человечества, с жестокостью, насилием и государственным произволом. В этот список входят и войны, которые в российских музеях встроены в государственный героический нарратив. Специально для Perito исследовательница из Университета Билефельда Анастасия Серикова изучила, что происходит с трудным наследием Великой Отечественной войны.
Это вторая часть материала о музеях трудного наследия в России. Первую можно прочитать здесь.
Трудное наследие сохраняется в исторических музеях или в музеях памяти. Традиционный исторический музей сложился в XIX веке, когда формировались национальные государства. Он отражает представление о нации как историческом целом, транслирует официально установленный государством образ прошлого и опирается на традиционный — героический — нарратив. На первое место выходит государственная история, действующими лицами выступают правители и полководцы, ключевые события — это успехи, победы и достижения. Как писал эксперт в области культурного наследия и музеологии Михаил Гнедовский, народные массы оказываются «пушечным мясом, черноземом истории».
Традиционному историческому музею противопоставляют музеи памяти, в которых к концу ХХ века сложился другой взгляд на трагические, нередко недавние события с точки зрения альтернативных государству источников. В таких музеях история оборачивается историей несправедливости, насилия и преступлений против человечества.
Общая проблема исторических музеев и музеев памяти заключается в существовании официальной политики памяти, которую музеи, особенно в недемократических странах, обязаны учитывать. Трудное наследие Великой Отечественной войны оказывается в более уязвимом положении, чем наследие репрессий и ГУЛАГа.
До начала 2010-х годов российские музеи памяти о ГУЛАГе имели определенную автономию от государства и развивались относительно независимо от него. Происходило это благодаря гражданской инициативе и самостоятельному поиску финансирования. Трудное наследие Великой Отечественной войны, сохраняемое в основном в государственных музеях, оказалось удобным инструментом создания нового мифа основания современной России и продвижения интересов государства.
«Головной для всех музеев военно-исторического профиля в системе Министерства культуры СССР» — так в приказе министра культуры СССР 1986 года описывался Музей Победы в Москве. Он до сих пор задает тренды музейной работы с темой Великой Отечественной войны, с него берут или, можно сказать, обязаны брать пример другие музеи.
Музей открылся спустя девять лет после этого приказа, в 1995 году. Его визуальные и экспозиционные решения во многом повторяли музей-панораму «Сталинградская битва», открытый в 1985 году. Социолог Александрина Ваньке подчеркивает, что доминирование «пространства славы» над «пространством скорби» было изначально заложено в архитектуре Музея Победы в Москве. «При том, что память о войне наполнена трагическими сюжетами, которые до сих пор остаются непроработанными, в процессе конструирования национальных образов, связанных с Великой Отечественной войной, внимание акцентируется именно на триумфе, в то время как травма скорее исключается из публичного обсуждения», — писала Ваньке в своем исследовании.
Возвращение из забвения проекта Музея Победы в Москве в 1990-х, строительство новых мемориальных объектов на прилегающей к нему территории и признание музея-заповедника «Сталинградская битва» особо ценным объектом культурного наследия народов РФ наглядно показывают изменения отношения государства к наследию Великой Отечественной войны. Как пишет социолог и историк Михаил Габович, этот запрос связан с возвращением к культовому почитанию Великой Отечественной войны, составляющему единственную непротиворечивую основу государственной идеологии, которую разделяет большая часть населения России.
Трудное наследие Великой Отечественной войны — а это свидетельства проживания простыми людьми будней войны и послевоенного существования, подневольной работы, голода и нищеты — уже в начале 2000-х годов оказалось рассредоточено по идеологически выверенным выставкам и заглушено торжественными архитектурными формами исторических музеев.
Во второй половине 2010-х годов в российских музеях появилась тенденция заменять подлинные объекты трудного наследия Великой Отечественной войны бутафорией и мультимедиаобъектами. С помощью этих инструментов можно создать более запоминающуюся, визуально насыщенную музейную экспозицию, которая вызывает у посетителей сильные эмоции. Лидирующее положение в этом процессе заняли проекты трехмерных панорам и интерактивных инсталляций творческой мастерской «Невский баталист».
Трехмерная панорама — это выставочный комплекс, в котором совмещается широкоформатное изображение местности, пейзажа с круговым обзором и предметный план: оригиналы, муляжи, макеты, манекены героев, выполненные в натуральную величину. В отличие от классических панорам и диорам, зритель наблюдает воссозданную картину не со стороны, а изнутри.
Музейные проекты «Невского баталиста» позиционируются как взгляд на Великую Отечественную войну с точки зрения поисковых отрядов, с обязательным триумфом и победой в конце. Мастерская почти сразу получила поддержку государства, а первую трехмерную панораму 27 января 2014 года открыл лично Владимир Путин. В 2015 году «Невский баталист» представил четыре трехмерные панорамы, а в 2016–2017-м — уже восемь проектов по всей стране.
Семьдесят пятая годовщина победы в Великой Отечественной войне, как отмечают историки Василиса Бешкинская и Алексей Миллер, пришлась на время возрастающей неопределенности в международных отношениях, что отразилось и в накале страстей вокруг политики памяти о войне.
Одним из центральных элементов празднования юбилея победы стало открытие сразу нескольких крупных музеев и выставок, посвященных Великой Отечественной войне. В 2019 году открылся обновленный Музей обороны и блокады Ленинграда, в 2020-м — музейные комплексы «Зоя» и «Дорога памяти» в Подмосковье. Кульминацией торжеств 2020 года стало открытие новой выставки «Подвиг народа» в Музее Победы в Москве. «Подвиг народа» состоит из трех трехмерных панорам, созданных «Невским баталистом»: «Брестская крепость», «Великий Новгород 1944 года» и «Битва за Берлин. Подвиг знаменосцев». Последнюю дополняет передвижная трехмерная панорама «Поезд Победы».
К 2020 году целевая аудитория празднований Дня Победы окончательно изменилась. Государственные исторические институции обозначили главной задачей патриотическое воспитание молодых граждан России. Новые музеи и выставки объединяет не только стремление выстроить нужное государству повествование о прошлом, но и быть привлекательными для молодой аудитории. Для этого активно используются эффектные архитектурные формы музейных зданий и пространств, современные мультимедийные технологии, обращение к эмоциям посетителей с помощью дизайна, видео и фото, театральных элементов.
Трудное наследие в новых музеях играет второстепенную роль. Подлинные предметы часто менее привлекательны, обезличены, требуют особых условий экспонирования в музее, например закрытых витрин. Они практически полностью растворяются в бутафории трехмерных панорам, где исторические предметы совмещаются с муляжами и макетами. Условия, в которых трудное наследие Великой Отечественной войны находится с начала 2020-х годов, лучше всего показывают рекомендации некоторых авторитетных российских музейных экспертов:
«Чтобы у посетителей не произошло отторжения военной темы, музеям нужно избегать натурализма и чрезмерных акцентов на страдании, жестокости и безысходности даже в самых трагических темах войны. <…> Нужно максимально ярко воспроизвести фронтовую и военно-бытовую среду, избегая чрезмерного натурализма и соблюдая определенную условность художественного мифа. В данном случае именно эта среда уравновешивает две полярные темы: героическую победу и трагическую цену победы. Наконец, именно в этом равновесии, не допускающем, с одной стороны, шапкозакидательства, а с другой стороны, страха перед смертельным врагом, и состоит глобальная тематическая и идейно-содержательная особенность российских ВИМ, посвященных Великой Отечественной войне».
Автор приводит в пример Музей обороны и блокады Ленинграда и отмечает, что в его выставках, как и во многих других музеях, связанных с темой «Цена победы», заложена традиция отечественной культуры, в пространстве которой победа всегда со слезами на глазах, а трагедия всегда оптимистическая.
Авторы рекомендации противопоставляют российским музеям некие негативные экспозиции, которые пытаются «навязать посетителю с помощью мультимедийных технологий отвратительный образ войны, с грязью, кровью и соответствующими запахами». Негативный подход, по их словам, характерен для западных музеев военной истории, «подверженных соросовской идеологии»: «Абсолютизация трагического пафоса, выделение маргинальной тематики в контексте военного быта и практическое, за небольшим исключением, игнорирование героики справедливой войны».
После февраля 2022 года Музей Победы быстро стал флагманом российских зет-музеев — музеев, в первую очередь исторических, которые активно поддерживают войну и проводят пропагандистские выставки и культурно-образовательные мероприятия. Уже в марте 2022 года Музей Победы стал МуZеем Победы, а в апреле 2022-го в нем открылась выставка «Обыкновенный нацизм», в которой анонимные создатели проекта объясняют, что нынешняя война — естественное развитие Великой Отечественной как «борьбы с нацизмом».
Вскоре после ее открытия директор Музея Победы, заместитель секретаря Общественной палаты РФ Александр Школьник попал в санкционные списки Великобритании с формулировкой «использовал свое положение главы крупного национального учреждения культуры для распространения дезинформации». В выставке аффективные приемы (композиции с детской обувью и игрушками, звуки метронома и колокола) сочетаются с документальностью (исторические и современные фотографии, видео, детские книги и учебники, цитаты неизвестного происхождения и из выступлений Владимира Путина) и историческими объектами, смешанными с современными предметами. Аналогичная выставка появилась и в волгоградском музее-панораме «Сталинградская битва», среди экспонатов которой оказались некие «трофеи» из Украины. Затем похожие выставки стали открываться в других региональных музеях.
К 9 мая 2022 года в передвижном музее «Поезд Победы» с трехмерными панорамами «Невского баталиста» появился новый вагон с тремя разделами. Первый знакомит посетителей с историей Донбасса, второй детально рассказывает историю Великой Отечественной войны, третий посвящен истории «освобождения» территорий ДНР и ЛНР.
В сентябре 2022 года проект «Zaвeтам Veрны» движения «Волонтеры Победы» получил 19-миллионный грант. «Zaвeтам Veрны» — это выставки в Музее Победы о «подвигах» российских военных, которые сравниваются с Великой Отечественной войной. Изначально проект должен был завершиться в середине 2023 года, но его продлили до конца 2024-го.
В 2022 году МуZей Победы стал восьмым по посещаемости музеем России, обойдя ГМИИ имени Пушкина. Возможно, это произошло в силу ориентированности учреждения на работу с организованными группами детей и подростков.
Помимо выставок в Музее Победы, по всей стране открываются и другие, посвященные событиям специальной военной операции. В апреле 2023 года Путин поручил Минкульту, Минпросвещения, Минобороны и Минобрнауки обеспечить создание таких музеев и рассмотреть вопрос о передаче им «артефактов, связанных со специальной военной операцией». Выставка с такими артефактами открылась в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге, они присутствуют и в мультимедийной арт-проекте «За лентой» Государственного исторического музея в Москве.
Первый Музей истории СВО открыли в Саратове летом 2023 года. Затем ассоциация «Российское историческое общество» выпустила «Методические рекомендации по созданию экспозиций, посвященных истории специальной военной операции, в музеях Российской Федерации», в которых рекомендуют выставлять детские игрушки со следами крови и орудия пыток.
Самое главное изменение, незаметно произошедшее за последние десять лет, можно охарактеризовать так: российские исторические музеи, сохраняя свой традиционный героический нарратив, стали перенимать у зарубежных музеев памяти (Имперский военный музей в Великобритании, мемориальный комплекс истории холокоста «Яд-Вашем» в Израиле, музей истории польских евреев «Полин» в Польше и многие другие) методы создания выставок о трудном прошлом и средства эмоционального воздействия на аудиторию. Разница в том, что выставки зарубежных музеев разрабатывались для трансляции идей о правах человека и гуманистических ценностей.
В российских музеях, например в Музее Победы, эти инструменты используются для продвижения противоположных идей, в которых заинтересовано государство. Современные российские исторические музеи при показе трудных тем нередко следуют двум из трех принципов музеев памяти, которые выделила социолог Дарья Хлевнюк. Первый принцип гласит, что музеи памяти не только показывают посетителю артефакты и сообщают исторические факты — они обращаются к эмоциям посетителей с помощью дизайна, архитектуры, искусства, видео и фото. Согласно второму принципу, музеи памяти — это нарративные музеи, они рассказывают историю, чтобы вовлечь посетителя и вызвать у них чувство сопереживания и эмпатии. Поэтому повествование в музейной экспозиции ведется в основном от лица жертв и отдельных личностей.
Историк Дэвид Лоуэнталь отмечает, что обращение музеев к эмоциям делает их уязвимыми для использования в качестве инструментов преследования как конкретных политических целей, так и выстраивания единой политики памяти. Он видит опасность использования эмоций для статуса музея как заслуживающего доверия инструмента публичного просвещения. И если в зарубежных музеях памяти эмоции и аффект применяются для продвижения идеи «никогда снова», то в современных исторических музеях России аффект воспроизводится для более эффективного продвижения государственной пропаганды.
Посетителям «на эмоциях» проще поверить в замаскированную пропаганду, тем более выглядят такие выставки привлекательно и современно. Без четкого гуманистического посыла экспозиции и особенно трехмерные панорамы, посвященные трагическим периодам истории, воспринимаются как кино или сцена из компьютерной игры, а разрушения и «страдания» манекенов становятся для посетителей новым, интересным визуальным опытом. Они нормализуют войну, на фоне которой можно сфотографироваться и получить новые впечатления.
Литература:
