«Слава России!»: как и на что строили Ржевский мемориал, «Зою» и храм ВС РФ

Гигантский храм Вооруженных Сил под Москвой, а при нем — музей, где хранится фуражка Гитлера. Мемориал погибшим под Ржевом с 25-метровой фигурой солдата, как будто парящего в воздухе: нижняя часть тела переходит в стаю журавлей. Белый лаконичный мемориал на месте казни Зои Космодемьянской, на фоне которого проводят модные фотосессии. Накануне вторжения в Украину в России были построены эти и другие суперсовременные интерактивные военные музеи, в которых память о павших подается как туристическое развлечение. Как и за сколько их строили и почему те, кто их придумывал и проектировал, теперь стесняются о них говорить, — во второй части специального проекта Last War, Next War.

Двадцать третьего февраля 2023 года под Москвой инсценировали подвиг красноармейца Александра Матросова — стрелка-автоматчика, который в феврале 1943-го, во время боев в Псковской области, закрыл своим телом амбразуру немецкого дзота, чтобы остановить пулеметный огонь. Одна группа реконструкторов изображала красноармейцев, другая немцев. Звучали холостые выстрелы, «Матросов» лежал на амбразуре бутафорского дзота, и только пар от его живого дыхания выдавал, что это постановка. В этот момент его «товарищи» врукопашную дрались с «немцами».

Реконструкция прошла возле Главного храма Вооруженных Сил России, в парке «Патриот», который расположен примерно в 60 километрах к западу от центра Москвы. Несмотря на десятиградусный мороз, посмотреть на нее приехали сотни людей, некоторые целыми семьями. После инсценировки дети учились метанию гранат и штыковому бою, атакуя висевшие на веревках мешки. Родители согревались иначе: в ассортименте уличного кафе при храме был глинтвейн с патриотическим названием «На Берлин». Ну, а потом папы брали детей и шли кататься на мини-танках. По размеру они похожи на паровозики в парке аттракционов, внутри настоящий бензиновый двигатель, а на броне — красная звезда. Все как в настоящем танке, разве что пострелять не получится.

Подобных символических решений в Главном храме Вооруженных Сил и «Дороге памяти» очень много. Диаметр барабана главного купола — 19,45 метра в честь победного 1945 года. Высота — 14,18 метра. Высота звонницы — 75 метров, потому что богослужения в храме планировали начать в 2020-м, то есть в год 75-летия победы.

Ступени храма сделаны из расплавленных траков немецких танков. Главная икона написана на досках от приклада винтовки Мосина времен войны и из старинного орудийного лафета — опоры, к которой во времена, например, Петра I крепился ствол пушки. На стенах — мозаики со сценами из военной истории. Святые с нимбами соседствуют с солдатами и генералами Великой Отечественной войны, мечи — с автоматами ППШ и пулеметами Максима. Там должны были быть и творцы Крымской весны: Владимир Путин, министр обороны России Сергей Шойгу и глава Генштаба Сергей Герасимов. Об этих планах накануне освящения собора рассказывал настоятель храма епископ Клинский Стефан. Последовал скандал, и пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил, что президент против такого художественного решения. «Когда ему доложили об этом, он улыбнулся и сказал: „Когда-нибудь благодарные потомки оценят наши заслуги, но сейчас это делать еще рано“», — процитировал президента его пресс-секретарь. После этого уже готовую мозаику убрали.

Упоминание Крыма все же осталось под одной из мозаик, где перечислены вооруженные конфликты, в которых Россия участвовала во второй половине XX — начале XXI века. «Первая и вторая чеченская война», «Принуждение Грузии к миру», «Борьба с международным терроризмом в Сирии», «Воссоединение Крыма» написано под фигурами десантников и спецназовцев с автоматами. После Крыма оставлено пустое место, будто туда собираются добавить еще одну операцию. Например, «специальную военную операцию», как российские власти называют вторжение в Украину.

Храм не только главный монументальный пропагандистский проект Минобороны последнего десятилетия — это еще и ключевой элемент парка «Патриот», строительство которого началось в 2015 году рядом с подмосковным городом Кубинка. В общей сложности «Патриот» обошелся примерно в 22 миллиарда рублей бюджетных денег (данные сайта госзакупок). Так, в Кубинке появились площадка для проведения военных выставок, музей авиации, музей бронетанковой техники и полигон для танкового биатлона — военно-спортивного соревнования, придуманного в Минобороны при Сергее Шойгу. На сам храм и музей вокруг него направили еще шесть миллиардов государственных денег. В сумме — 28 миллиардов рублей. В средних ценах февраля 2023 года, рассчитанных Министерством строительства РФ, этих денег хватило бы на строительство в Подмосковье полусотни домов, по 134 квартиры в каждом.

Есть еще один вариант запутать тех, кто захочет проверить, не завышена ли смета. Головное государственное ведомство (например, министерство) направляет деньги казны своей дочерней структуре. Та при этом не становится генеральным подрядчиком работ, а нанимает еще одну бюджетную организацию. Но и это не последняя фигурка в «матрешке». Основные работы в итоге выполняет частная строительная компания. Контракт с ней заключает последняя госорганизация в цепочке, и его текст не публикуется. Такая «матрешка» применялась, например, на стройках к Олимпиаде 2014 года в Сочи и до сих пор применяется в Москве, говорит Илья Шуманов, директор «Трансперенси Интернешнл Россия» (он и его организация признаны иноагентом в России, а сама «Трансперенси» имеет статус нежелательной).

Вот как эта схема работала при строительстве «Патриота». В начале 2015 года Министерство обороны направило бюджетные деньги своей подведомственной структуре, Главному управлению обустройства войск (ГУОВ), которое, как следует из названия, отвечает за самый широкий спектр строительных и ремонтных работ на военных объектах. На первую очередь «Патриота» из этого транша было заложено 5,5 миллиарда рублей. Эти деньги планировалось потратить на подготовку строительной площадки и возведение двух павильонов конгрессно-выставочного центра. ГУОВ заключило контракт с единственным поставщиком, которым стала «дочка» управления «Оборонстройпроект». А тот, в свою очередь, привлек частных подрядчиков, названия которых в публичных документах не отразились. Впрочем, проверить, кого все-таки наняли чиновники, было возможно, но для этого пришлось бы ехать на стройплощадку «Патриота» и искать там информационный щит с данными об организации, которая строит парк. Такие щиты по закону должны ставить у въезда на объект.

В 2015 году по такой схеме было распределено 22 миллиарда рублей, которые Минобороны выделило на «Патриот». Единственным поставщиком во всех случаях стал все тот же «Оборонстройпроект». Гендиректор «Трансперенси Интернешнл Россия» Илья Шуманов объясняет, что на каждом уровне этой «матрешки» минимум 10 % денег «теряются»: их оставляет себе распорядитель финансовых средств. Если это государственное учреждение, то деньги могут быть потрачены, например, на премии руководству. Кроме того, по словам Шуманова, чем больше в цепочке посредников, тем проще чиновникам свалить вину за недоделки на кого-то другого, и все суды и уголовные дела будут далеки от репутации головного заказчика.

Несмотря на использование в строительстве храма значительного объема бюджетных средств, руководство Минобороны в официальных сообщениях любило подчеркивать «народность» проекта. «Возведение Главного храма ВС РФ будет осуществляться исключительно на добровольные пожертвования из личных средств военнослужащих, членов их семей, а также всех неравнодушных граждан и организаций», — сообщал принадлежащий Минобороны канал «Звезда» в начале строительства осенью 2018 года. В годовщину открытия храма Сергей Шойгу выступил с речью, в которой подчеркивал, что храм действительно построен народом. Однако для многих участие в проекте оказалось добровольно-принудительным. В конце 2018 года, то есть через несколько месяцев после запуска кампании по сбору пожертвований на храм, военные из Хабаровского края пожаловались местным журналистам, что с них требуют по 500 рублей на стройку вне зависимости от вероисповедания. Потом псковским десантникам вроде как срезали премии, чтобы направить деньги на храм. В Минобороны такую информацию опровергали, хотя по списку жертвователей понятно, что скидываться на объект просили все структуры, которые имеют хоть какое-то отношение к российской армии.

Этот список был опубликован на сайте фонда «Воскресение», который занимался сбором средств на объект. В перечне жертвователей, например, «Рособоронэкспорт», структуры АО «Военторг», концерн «Калашников», ПАО «Туполев», военные госпитали и военные НИИ. Денег дал даже офшор Marine Repair and Supply Pte. Оттуда две компании, и обе — из Сингапура и Гонконга — на момент строительства храма принадлежали семье литовского предпринимателя Владимира Стефанова. Он помогал авторитарному режиму Экваториальной Гвинеи покупать и завозить военную продукцию, как писала литовская пресса и Центр по исследованию коррупции и организованной преступности (OCRRP). Россия официально сотрудничала с этой страной по военно-технической линии, так что, возможно, собственников офшора тоже попросили направить пожертвования на храм Вооруженных Сил — вместе с другими компаниями, которых связывали с Минобороны хоть какие-то товарно-денежные отношения.

Тридцатого сентября 2022 года в Кремле главы оккупированных Россией территорий Украины подписывали договоры о вхождении в состав страны. Помощник президента и председатель Российского военно-исторического общества (РВИО) Владимир Мединский пришел на церемонию с палочкой. «Производственная травма, сломал ногу», — пояснил он журналистам перед тем, как президент Владимир Путин своей подписью официально закрепил аннексию нескольких областей соседнего государства.

Во время Великой Отечественной войны немцы построили под Таганрогом линию оборонительных укреплений, известную как «Миус-фронт» — по названию реки Миус, вдоль который тянулись цепи дотов, дзотов, траншей, противотанковых рвов и проволочных заграждений. Советские войска прогрызали «Миус-фронт» долго. Первая безуспешная попытка прорвать линию пришлась на декабрь 1941 — июль 1942 года, вторая, успешная, — на февраль — август 1943-го. Прорыв дался с большими потерями. В 1980 году возле села Самбек к востоку от Таганрога появился монументальный памятник. На месте, где когда-то проходил «Миус-фронт», построили две высокие стены с выступающими из них фигурами солдат. Это выразительный пример позднего брежневского монументализма: стены поставлены в форме разорванной подковы, которая, видимо, символизирует прорыв советских солдат.

Поисковые отряды, работавшие вдоль «Миус-фронта» уже после войны, собрали большую коллекцию личных вещей красноармейцев, подняли со дна реки танк и нашли остатки бомбардировщика с истлевшими телами экипажей. К 2013 году местные власти решили построить полноценный музей, но, как сразу подчеркивали чиновники, «мультимедийный», чтобы он был интересен не только любителям военной истории, но и туристам. В 2015 году был создан фонд, который объявил сбор пожертвований под лозунгом «Победа в каждом из нас! Построим музей вместе!» Деньги стали собирать, но явно не такими темпами, которые устроили бы областную администрацию. В 2015 году сборы составили чуть более двух миллионов рублей, в следующем — перевалили за шесть миллионов (данные «СПАРК-Интерфакс»).

В июне 2017 года, на День России, во всех крупных городах Ростовской области прошли концерты в поддержку фонда. В самом Ростове-на-Дону увеличить пожертвования попытались с помощью выступления молодых донских поэтов, полевой кухни и акции «Бадобрики» — выставки-ярмарки игрушек, сделанных пожилыми людьми. Однако «Бадобрики» и гречневая каша не очень-то помогли, и спустя два месяца был задействован старый добрый административный ресурс. Областная администрация разослала во все бюджетные учреждения письмо с призывом провести работу среди подчиненных, чтобы каждый перевел на музей «Самбекские высоты» сумму, равную его зарплате за один день работы. Метод оказался действенным, и по итогам года сборы составили почти 150 миллионов рублей. В течение последующих трех лет фонд накопил еще более 400 миллионов. Хотя в итоге без помощи бюджета объект к 75-летию Победы все равно бы не построили: за пять лет казна дала на него еще 900 миллионов. Именно столько, правда за 10 лет работы, получил от государства Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник (объединяет несколько музеев Чехова и краеведческих экспозиций). Этот музей местные власти назначали ответственным за строительство комплекса «Самбекские высоты».

Теперь «Единая Россия» использует патриотический музей для своих партсобраний. В конце октября 2022 года в мемориальном комплексе прошло совместное заседание активов партии «Единая Россия» Ростовской области и недавно аннексированной Россией Донецкой области Украины. Присутствовал секретарь «Единой России» Андрей Турчак и глава самопровозглашенной ДНР Денис Пушилин. «Эмоции и чувства тех времен, времен Великой Отечественной войны, нам понятны стали еще больше», — такую запись оставил он в книге, намекая на дискурс российской пропаганды о том, что сегодня Россия, как и 80 лет назад СССР, вновь сражается с фашизмом.

В июле 2013 года Владимир Путин приехал на празднование 70-летия Курской битвы в музей-заповедник на Прохоровском поле, где когда-то советские и немецкие войска сошлись в самом большом танковом сражении в истории мировых войн. В одном из административных зданий он встретился с ветеранами, по традиции за столом с чаем и пирожками, которые на таких встречах обычно никто не пьет и не ест. Первым слово взял участник Курской битвы Абрам Ехилевский. Обращаться к президенту он решил стоя, но Путин настойчиво пытался его усадить: «Давайте только сидя, ладно?» — «Не могу». — «Абрам Давыдович, давайте сидя, так будет более по-домашнему, ладно?» Обращение у Ехилевского действительно было почти официальным: вежливо перечислив по имени-отчеству всех причастных чиновников, он попросил создать на Прохоровском поле музей танковой битвы. В тот же день эту просьбу конкретизировал тогдашний вице-премьер по оборонке Дмитрий Рогозин: музей пусть будет посвящен бронетанковой технике, а займется проектом РВИО.

На свои проекты РВИО часто собирает пожертвования, и один из первых случаев привлечения народного финансирования — музей бронетанковой техники на Прохоровском поле. Сбор оказался, откровенно говоря, провальным: за четыре года накопился только один миллион рублей с трех жертвователей, два из которых перевели по 500 и 1000 рублей соответственно, а один — тот самый миллион (информация с архивной версии сайта РВИО; на актуальном сайте музея бронетанковой техники нет даже в архивных проектах, а в РВИО не ответили на запрос Perito). Однако двойное благословение (ветеран и Путин), вероятно, дало проекту зеленый свет на получение любого финансирования. Белгородская область, на территории которой находится Прохоровское поле, получила из федерального бюджета на эти цели более одного миллиарда, и музей был открыт в 2017 году. Без Мединского. Тот прислал своего зама Михаила Мягкова, заявившего, что его шеф «тщательно следил за тем, как ведется работа».

На 10-метровый искусственный курган, насыпанный к юго-западу от Ржева, поставили металлическую статую советского солдата. Он одет в гимнастерку и плащ-палатку, которая внизу постепенно переходит в разлетающуюся стаю журавлей. Несмотря на масштабы (высота фигуры — 25 метров), в ней нет воинственности. Солдат задумчиво смотрит вниз, как будто скорбя о тех 770 тысячах советских воинов, которые погибли «подо Ржевом, в безымянном болоте». Авторы концепции — скульптор Андрей Коробцов и архитектор Константин Фомин.

В отличие от музея бронетанковой техники, кампанию по сбору денег поддерживали широкой рекламой и благотворительными концертами. Например, в ноябре в московском зале имени П. И. Чайковского прошел концерт с участием пианиста Дениса Мацуева «Героям Ржева посвящается», все доходы от которого пошли на строительство мемориала. Постепенно все больше людей узнавали о проекте и искренне жертвовали на него — кто пару сотен, а кто и несколько тысяч рублей. Отправляя деньги, благотворители даже указывали имена своих предков, погибших в той наступательной операции. «Пуляев А. П. в память о погибшем отце Пуляеве Павле Фёдоровиче 04.12.1942 г. 439-й стрелковый полк г. Ржев», — так себя обозначил один из жертвователей. «Коган Самуил Львович, тяжело ранен в боях за Ржев», — написал другой. Среди тех, кто отправил деньги, можно найти депутата Госдумы Александра Хинштейна, бывшего главу Центризбиркома Владимира Чурова, экс-главреда «Комсомольской правды» Владимира Сунгоркина и самого Мединского, который пожертвовал 100 тысяч рублей.

Второй по размеру транш дал аноним, направивший 150 миллионов рублей, как следует из списка жертвователей на сайте РВИО. Еще 100 миллионов перевел московский девелопер Год Нисанов. Он не работает на госзаказе, его основные активы — торговые центры и оптовые рынки в Москве. В 2020 году издание «Проект» (признано нежелательной организацией) посвятило Нисанову расследование и назвало его «чемпионом по дружбе» с чиновниками. Эта дружба необходима ему в том числе для защиты бизнеса в случае возникновения проблем. Среди друзей предпринимателя, по данным «Проекта», глава СВР Сергей Нарышкин, глава МВД Владимир Колокольцев и депутат Госдумы Леонид Слуцкий. Дружит он и с экс-главой попечительского совета РВИО Дмитрием Рогозиным. Сын Рогозина Алексей даже возглавлял строительство транспортно-пересадочного узла «Нагатинская» в Москве, еще одного проекта Нисанова.

Рядом с Ржевским мемориалом расположен музей с полностью стеклянным полом, через который посетители могут увидеть многочисленные находки на местах боев: оружие, пробитые каски, снаряды, гранаты. Проект музея поручили Центральным научно-реставрационным проектным мастерским — структуре Министерства культуры, которая занимается в том числе реконструкцией главных музеев страны. Профессиональные реставраторы работали и над другими крупными военными музеями последних лет.

В Петрищеве, где Зою поймали фашисты, с советских времен действовал небольшой музей. Однако накануне 75-летия Победы власти Московской области во главе с губернатором Андреем Воробьёвым решили, что им тоже нужны свои «Самбекские высоты» и свой Ржевский мемориал. Не играя в псевдонародность, тем более время поджимало, подмосковное правительство просто выделило более 500 миллионов рублей на строительство нового здания и поручило проект модному архитектурному бюро «A2M» и дизайн-бюро Lorem Ipsum — авторам экспозиций в московском Еврейском музее и екатеринбургском «Ельцин-центре». Получилось стильное, камерное и одновременно торжественное здание, напичканное интерактивными стендами, инсталляциями и макетами вроде того же подмосковного леса с табличкой «Petrischewo».

В The Village, оправдываясь, говорили, что фраза про «идеальный фон для фешен-съемки» — это не «предложение, а «констатация факта»: на фоне музея, мол, действительно проходит много любительских и профессиональных съемок. «В этом можно убедиться, пройдя по геотегу „Музей ЗОЯ“ в инстаграме», — указывали в редакции. Геотег подтверждает* правоту журналистов и спустя два года после скандала. Вот* москвичка Мария поджигает свечку и вставляет ее в торт, стоя возле здания музея, «Happy birthday to me» — гласит подпись (октябрь 2022 года). Вот в «Зою» привезли группу подростков, и трое ребят, дурачась, снимают себя в отражении зеркала. «С кайфом по музею», — пишет* один из них (тоже октябрь 2022 года).

Все крупные военные мемориалы, построенные в последние годы, создавались как места, куда можно приехать со всей семьей в выходной день и интересно провести время, нажимая кнопки на интерактивных экранах или наблюдая за светозвуковыми инсталляциями. И заодно красиво сфотографироваться, выложив снимки в социальные сети. Вот, к примеру, посты в инстаграме по геотегу «Самбекские высоты». «Очень современный музей поразил множеством интерактивных персонажей и музыкальных прослушек, которые помогают погрузиться в эпоху военного времени», — описывает объект ростовский блогер Дарья, выкладывая* фотографию с кокетливо отставленной в сторону ногой на фоне часовни в память о погибших. А вот местные молодые ребята фотографируются в зеркале в музее «Миус-фронта». На заднем плане кадры Парада Победы 1945 года. «Культурно просвещались», — объясняют они*.

* «Мета» и Instagram признаны экстремистскими организациями и запрещены на территории России.

«У советских военных музеев была другая задача: выстроились пионеры, салют дали, привет Мальчишу, привет Кибальчишу. Сейчас же нужно создать точку притяжения. Не просто венок возложить и сказать: „Сынок, здесь проходили такие-то бои“. Нужно, чтобы тебе это культурно преподнесли и завернули в определенную бумажку», — объясняет суть современного подхода один из авторов экспозиции в «Самбекских высотах». За нее, кстати, отвечал петербургский «Комбинат музейно-выставочного искусства». В портфолио организации есть музеи бронетанковой техники в Белгородской области, железных дорог — в Петербурге, истории денег — на территории фабрики «Гознак» в Петропавловской крепости и целый ряд временных выставок для Эрмитажа.

«В эти музеи приезжают на целый день. Нужно поесть, попи́сать, надо провести определенное время, нужно дать пищу и сердцу, и желудку. В „Самбекских высотах“ есть парк, аллея, памятник, есть возможность погулять, оставить машину, есть сама историческая экспозиция. Это место, куда хочется вернуться», — продолжает сотрудник «Комбината музейно-выставочного искусства».

Однако не все музейщики, которые занимались экспозициями военных мемориалов, согласились поговорить с Perito. После начала войны с Украиной сотрудничества с государством стало модно стыдиться, в том числе в среде тех, кто помогал ему делать популярные музеи, в которых ужасы войны подаются через развлечение. «Это не тот проект, которым мы хотели бы хвастаться на фоне войны», — так отреагировал на просьбу поговорить о своем музее глава одного из таких бюро.