Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
В 2023 году Вьетнаму, который в XX веке был одной из самых бедных стран в Южной Азии, прочили судьбу нового «азиатского тигра». Рыночные реформы смогли поднять ВВП страны и поставить ее в один ряд с Сингапуром, Южной Кореей, Тайванем и Гонконгом. Тем не менее при динамичном экономическом росте в стране по-прежнему правит коммунистическая партия, сохраняются политические репрессии, абсолютная цензура и жесткий контроль над обществом. Журналист Никита Пегов рассказывает, чем живет современный Вьетнам.
Perito запустило авторскую рассылку для читателей — в каждом выпуске редакторки выбирают одну из публикаций и предлагают углублённый контекст и размышления по теме. Мы также открываем книжный клуб, где будем читать современную незападную литературу, обсуждать вопросы истории, идентичности и постколониального опыта.
В современном Вьетнаме всеми политическими процессами руководит один орган — Коммунистическая партия Вьетнама (КПВ). Ее основал в 1930 году революционер и первый президент Хо Ши Мин. Партия стала главной силой августовской революции 1945 года, положившей конец французской колонизации страны.
Основная власть в партии и во Вьетнаме в целом сосредоточена в руках так называемых ти тру — четырех столпов власти: президента Лыонга Кыонга, генсека ЦК КПВ То Лама, премьер-министра Фама Минь Тиня и председателя Национального собрания Чана Тхань Мана. Формально такая система из четырех лидеров должна предотвращать консолидацию власти в одних руках и установление диктатуры. На практике все вышло не совсем так.
Согласно данным различных индексов свободы слова и демократии, Вьетнам входит в число самых авторитарных стран мира. В стране отсутствуют независимые выборы и системная оппозиция, действует жесткая цензура, а контроль за активностью граждан в интернете и социальных сетях продолжает усиливаться. Вьетнамские правозащитные организации отмечают, что репрессиям подвергаются представители этнических и религиозных меньшинств: небольшие буддистские и христианские школы, народы монтаньяр (джараи, эдэ), хмонги и чам. Их сажают в лагеря, подавляют протесты и вынуждают бежать из Вьетнама в соседнюю Камбоджу.
В стране действует тотальный контроль за СМИ. В рейтинге свободы прессы, который ежегодно составляет правозащитная организация «Репортеры без границ», Вьетнам находится на 173-м месте из 180 — ниже России, Беларуси и Азербайджана. Независимая журналистика в стране фактически запрещена.
Демократические активисты получают огромные тюремные сроки. Так, в ноябре 2024 года семья журналиста Ле Хыу Минь Туана рассказала, что к нему не пускают врачей, хотя стало известно, что у мужчины диагностировали онкологическое заболевание. Журналиста приговорили к 11 годам колонии по делу о создании, хранении и распространении информации «в целях противодействия государству».
Несколько лет назад во Вьетнаме случился политический кризис, связанный с коррупционными скандалами среди правительственной элиты. С января 2023-го по октябрь 2024-го в стране пять раз менялся президент, а крупные функционеры КПВ покинули свои посты. Причиной стала массовая антикоррупционная кампания, начатая еще в 2016 году генсеком ЦК КПВ Нгуеном Фу Чонгом, который занимал эту должность 11 лет вплоть до своей смерти.
Этот кризис не был внесистемным, а, скорее, представлял собой конфликт между коммунистическими элитами. В результате кризиса во Вьетнаме случилось редкое для современной истории страны событие: миллиардершу Чыонг Ми Лан, обвиненную в хищениях на сумму примерно в 3% ВВП Вьетнама, приговорили к смертной казни.
По словам профессора Национального военного колледжа в Вашингтоне и эксперта по Вьетнаму Закари Абуза, на фоне политического кризиса назначение Кыонга президентом выглядит логичным шагом. Он, как кадровый военный, сможет внести стабильность во внутриполитическую жизнь Вьетнама, усиливая влияние силовиков в государстве.
Единственный индекс, в котором Вьетнам находится на относительно высокой позиции, — это индекс экономических свобод. В докладе Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) говорится, что за последние десятилетия Вьетнам добился значительного экономического прогресса благодаря международной интеграции и привлечению в страну крупных инвестиций. Один только Samsung с 2019 года трудоустроил больше 200 тысяч человек. Свои офисы и фабрики в стране открыли и другие западные и азиатские корпорации: Nestle, PepsiCo, Honda и Procter & Gamble.
Так было не всегда. После объединения в 1975 году севера и юга страны экономическая ситуация стремительно ухудшилась: уровень безработицы вырос, производительность труда упала, наблюдался сильный дефицит технологий для аграрного хозяйства. Ключевым фактором развития вьетнамской экономики стала государственная программа «Дой мой», принятая в декабре 1986 года. Ее цель — с помощью приватизации и зарубежных инвестиций построить социалистическую рыночную экономику. Процесс рыночного реформаторства ускорился с распадом СССР, так как Вьетнам лишился одного из главных торговых партнеров. В это же время вьетнамское правительство разрешило открывать любые виды частных предприятий. В 1995 году США сняли экономическое эмбарго против Вьетнама, действовавшее с конца вьетнамской войны. Спустя пять лет власти США и Вьетнама заключили торговое соглашение между странами.
Докоммунистический Вьетнам
Во второй половине XIX века Вьетнам оказался под французским контролем и был включен во Французский Индокитай. После поражения Франции в 1954 году, по Женевским соглашениям, страна была временно разделена на коммунистический север под руководством Хо Ши Мина и проамериканский юг во главе с Нго Динь Зьемом. Запланированные на 1956 год выборы не состоялись: юг отказался их проводить, опасаясь победы коммунистов. Разделение стало постоянным и привело к вьетнамской войне.
В стране существуют как минимум 54 этнические группы, говорящие на 103 языках. 82% населения составляют вьеты (кинь), остальные — коренные народы, в основном живущие в горных районах юга. Французская администрация ввела для них обобщающее название «тхыонги» (также их называют дегары или монтаньяры), стремясь привлечь их на свою сторону в период антиколониальных восстаний.
Сейчас прожиточный минимум во Вьетнаме составляет около 6,5 миллиона донгов (253 доллара) в месяц, а средняя зарплата — около 15 миллионов донгов (600 долларов). Это выше, чем в соседних Лаосе и Камбодже. Во Вьетнаме также низкий уровень безработицы: она составляет всего 4,3%, по сравнению с 17–18% в Лаосе и Камбодже.
На международной арене дела у Вьетнама идут хорошо. Страна активно торгует с Китаем, при этом также экспортирует в США продукцию на сотни миллиардов долларов. Всего Вьетнам продает товаров примерно на 400 миллиардов долларов в год, а основные позиции экспорта — это электроника, текстиль и различные продукты (кофе, рис и так далее).
Тем не менее частичная переориентация вьетнамской экономики на капиталистические рельсы имеет и очевидные изъяны. Больше всего от социализма с рыночной экономикой пострадали рабочие.
Относительно низкая стоимость рабочей силы во Вьетнаме стала одним из ключевых факторов, привлекающих в страну крупные транснациональные корпорации. Центр по исследованию прав человека пишет, что гиганты индустрии быстрой моды (например, Nike, H&M и Zara) систематически недоплачивают вьетнамским рабочим на своих фабриках, запрещают создавать независимые профсоюзы и поощряют переработки, шантажируя сотрудников увольнением.
Вместе с этим коммунистическая партия практически запретила самоорганизацию рабочих для защиты прав. Human Rights Watch и ООН сообщали, что вьетнамское правительство специально интерпретирует законы таким образом, чтобы допустить только контролируемые государством профсоюзы. Власти Вьетнама не раз утверждали, что цель независимых профсоюзов — дестабилизация политической ситуации в стране.
Война с США, завершившаяся падением Сайгона в 1975 году, привела к масштабным демографическим, экономическим и социальным потерям. За два десятилетия боевых действий погибли как минимум два миллиона вьетнамцев, еще миллионы стали беженцами, была разрушена значительная часть инфраструктуры. Одним из самых тяжелых последствий стало применение американской армией химического оружия, включая гербицид Agent Orange. Это нанесло огромный урон экосистеме Вьетнама и вызвало резкий рост числа онкологических заболеваний и мутаций.
Экологи считают, что до конца восстановить довоенное состояние окружающей среды невозможно. Пока нет технологий, которые могли бы предотвратить вымирание лесов и справиться с отравлением экосистемы таких масштабов. Активисты критикуют правительство Вьетнама за многолетнее игнорирование экологических последствий войны и более общих климатических проблем.
Неудивительно, что экологическое движение во Вьетнаме стало одним из самых масштабных способов сопротивления коммунистическому правительству. Экоактивисты создали коалицию и выступают единым блоком, который охватывает несколько направлений: привлечение внимания к изменению климата, предотвращение вырубки лесов, борьба с загрязнениями и тому подобное.
За экологический активизм авторитарный режим подвергает людей репрессиям. С 2021 года в стране по сфабрикованным делам посадили как минимум шесть человек. В 2024 году власти приговорили к трем с половиной годам заключения исполнительную директорку независимого аналитического центра Vietnam Initiative for Energy Transition Нго Тхи То Ньен. Чаще всего активистов обвиняют в антигосударственной пропаганде. В последние годы власти Вьетнама стали преследовать их по налоговым законам, а в 2023 году добавилось новое обвинение: незаконное присвоение государственных документов. Коммунистическая партия Вьетнама опасается, что экологическая повестка, особенно острая и болезненная для страны, способна объединить людей в крупное оппозиционное движение.
Вьетнамская культура также претерпела много изменений, связанных с французской колонизацией, войной и последующим установлением коммунистического режима. Сейчас большая часть культурной сферы Вьетнама зачищена от независимых художников, драматургов, писателей и артистов.
Независимая кураторка выставок и писательница из Сайгона Линь Ле пишет, что с 2010-го по 2022-й во Вьетнаме зафиксирован по меньшей мере 81 случай нарушения права на художественное выражение: 21 раз на людей оказывали давление за публикации, 18 раз — за фильмы, 17 раз — за музыкальные произведения, 16 — за визуальное искусство и еще девять раз — за онлайн-проекты.
Линь Ле отмечает, что власти используют расплывчатые законодательные формулировки, чтобы оказывать давление на независимое искусство: «Термины vi phạm thuần phong mỹ tục (или „нарушение исконных традиций и прекрасных обычаев“) используются свободно и часто для санкционирования спорных произведений и деятелей с целью сохранения вьетнамской идентичности. Однако никто не знает, что это за традиции и обычаи на самом деле».
Показателен случай вьетнамского поэта Буй Чата. В 2011 году он прилетел в Буэнос-Айрес, чтобы получить премию Freedom to Publish Prize за свою концептуальную «мусорную поэзию». По возвращении во Вьетнам его задержали, и Чат был вынужден прекратить писать стихи. Спустя 11 лет, вернувшись на культурную сцену уже как абстрактный художник, он столкнулся с новым преследованием: выставку запретили, против Чата завели административное дело и потребовали самостоятельно уничтожить картины. Кроме того, Буй Чата оштрафовали на 25 миллионов донгов (примерно 1000 долларов). После вмешательства вьетнамских художников Департамент культуры и спорта Хошимина отозвал свое решение об уничтожении картин и отменил штраф.
Вьетнам, как в свое время СССР и Китай, сделал ставку на другой жанр, активно продвигаемый правительством: социалистический реализм. Соцреализм во Вьетнаме характеризует патриотизм, репрезентацию ключевых моментов истории страны и отказ от чрезмерного символизма. Главной темой лояльного КПВ искусства остается вьетнамская война.
Политика памяти
Исследовательница Лила Ганди отмечает, что многие постколониальные режимы, в том числе и Вьетнам, подвержены амнезии, то есть выборочному забвению неудобного прошлого ради построения новой национальной идеи.
Власти Вьетнама используют память о войне очень избирательно. Символическая граница между севером и югом поддерживается официальной коммеморацией: статус «мученика революции» (а он присваивается и тем, кто воевал против французов за независимость, и ветеранам вьетнамской войны) и связанные с ним льготы распространяются только на участников армии Северного Вьетнама и Вьетминя. Те, кто воевал на стороне французов или США, остаются исключенными из официального нарратива, что закрепляет старый раскол.
Для продвижения государственного нарратива используют самые разные поводы. Например, к 50-летию операции «Лайнбекер II», одной из самых крупных американских бомбардировок, ханойский художник Май Дун Нин открыл персональную выставку, посвященную событиям войны и победе коммунистических сил. В контексте «Лайнбекера II» Май Дун Нин восхваляет подвиг вьетнамских военных, сумевших сбить несколько американских самолетов.
Значимость вьетнамской войны также заметна на примере книг, которые ежегодно получают литературные награды во Вьетнаме. Подавляющее большинство из них либо осмысляет опыт солдат Вьетконга, либо сосредоточено на истории людей военного и послевоенного периода.
В формировании современной вьетнамской культуры большую роль играет диаспора. Один из наиболее заметных представителей — американо-вьетнамский писатель Вьет Тхан Нгуен, вывезенный в США в 1975 году в четырехлетнем возрасте. Его католическая семья покинула страну, опасаясь преследований со стороны коммунистического режима.
Из всей вьетнамской эмиграции (а это почти 5,3 миллиона человек по всему миру и около 2,5 миллиона в США) Нгуен стал главным зарубежным голосом страны. Его роман «Сочувствующий», рассказывающий о событиях вьетнамской войны от лица двойного шпиона, получил Пулитцеровскую премию и был экранизирован HBO.
Роман не только представляет собой попытку критики западного представления о Вьетнаме, но и подсвечивает сильную несправедливость коммунистических властей страны, которые избавлялись от своих оппонентов теми же методами, что и французские колонизаторы и американская армия.
Нгуен вместе с другими представителями вьетнамской эмиграции создали DVAP — «Сеть вьетнамских художников за рубежом». Авторы из диаспоры по большей части пишут о проблемах беженства, формирования идентичности в эмиграции и интеграции в западные общества, которые возникают в основном из-за расизма. Характерным примером такого творчества выступает, например, книга Э. М. Тран «Дочери Нового года», в которой война во Вьетнаме существует как фон для углубления в темы гибридности вьетнамцев в США и противостояния культур.
Роман Вьет Тхань Нгуена «Сочувствующий» мы читаем в книжном клубе Perito «После Слов» . Клуб посвящён произведениям незападных авторов, которые раскрывают культурные, исторические и политические контексты вне привычной западной перспективы. Каждое чтение сопровождается комментариями экспертов, тематическими материалами и обсуждениями, помогающими увидеть произведение в широком контексте.
Присоединяйтесь к клубу Perito, чтобы читать и обсуждать книги, которые меняют взгляд на мир.
Вьетнам — один из самых противоречивых примеров в Юго-Восточной Азии: страна добилась значительных экономических успехов, сохранив номинальную приверженность коммунистической идеологии. Экономический рост во многом опирается на жесткую вертикаль власти, экспансию частного сектора и приток иностранных инвестиций в ущерб правам рабочих.
Как пишет исследовательница Энн Раффин, современный режим во Вьетнаме можно описать как гибридную модерность. Иными словами, во Вьетнаме не было перехода от одной модели модернизации к другой; вместо этого случилось наслоение различных систем, которые продолжают сосуществовать и взаимно влиять друг на друга. Бурно развивающаяся экономика и глобализация соседствуют здесь с однопартийным социалистическим устройством и устойчивыми традиционными практиками.
Это видно и на бытовом уровне: в одной и той же больнице пациенту могут назначить и курс антибиотиков, и сеанс иглоукалывания, современные торговые центры и небоскребы вырастают рядом с уличными рынками, а в общественных пространствах можно встретить женщин в народных костюмах аозай.
Недавние торговые соглашения Ханоя с администрацией Дональда Трампа показали, что международное сообщество готово закрывать глаза на внутренние репрессии, пока Вьетнам остается сдержанным в сближении с Китаем и выступает в качестве важного экономического партнера — как для стран Глобального Юга, так и для развитых экономик.