Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Городское население в мире неуклонно растет на протяжении последних двух веков. Люди, которые приезжают в города из сельской местности, чаще всего селятся в ветхом жилье и постройках низкого качества, нелегальных помещениях, гаражах, контейнерах, палатках, трейлерах. Для простоты мы будем называть все эти виды жилья трущобами (slums).
Канадский журналист Даг Сондерс описал районы бедного жилья как «города прибытия» (arrival cities). Большинство трущоб приходится на Латинскую Америку, Африку и Южную Азию. Известные примеры показаны в фильмах «Город бога» о Бразилии и «Миллионер из трущоб» об Индии. Но в Европе и Северной Америке они тоже есть, просто их гораздо меньше. Можно вспомнить Мейв, героиню популярного британского сериала «Половое воспитание», которая жила в трейлере. Другой пример — люди, живущие в своих машинах в США.
В 2020 году примерно один миллиард людей жили в неформальном жилье. По прогнозам ООН, к 2050 году две трети городского населения мира, около 4,6 миллиарда человек, будут жить в трущобах. Зачастую жизнь в неформальных городских постройках подразумевает отсутствие канализации, воды и электричества. Но из-за своей востребованности даже такое жилье превращается в финансовый актив и растет в цене.
Несмотря на свой неприглядный имидж, жилье в «городах прибытия» никогда не бесплатное и даже не дешевое. Цена за квадратный метр в трущобах часто выше, чем в благополучных районах среднего класса. Жители трущоб обычно платят самые высокие цены за такие услуги, как вода или топливо <…> Переезд в город — это дорогая инвестиция.
Даг Сандерс. «Город прибытия. Как крупнейшая миграция в истории изменяет наш мир»
Для многих даже такие условия оказываются предпочтительнее, чем жизнь в сельской местности, где нечем прокормить себя и семью. Территории, на которых раньше маленькие сообщества могли выращивать разнообразные культуры для собственного пропитания, все чаще оказываются непригодными для жизни. Их выкупает крупный капитал и превращает в посевы монокультур. Один из ярких примеров — плантации сои для корма скота в Бразилии и Аргентине. Под них вырубаются леса, что приводит к опустыниванию еще больших территорий и глобально ускоряет изменение климата. Агрессивная добыча ценных металлов и ископаемого топлива, наводнения, лесные пожары и военные конфликты — эти факторы заставляют людей покидать свои дома в сельской местности.
Сейчас в городах живет 58 % населения планеты, это 4,6 миллиарда человек. По прогнозам ООН, к 2050 году к ним прибавится еще два миллиарда человек. При этом расширение городской территории происходит быстрее, чем рост населения. Этот феномен называют экс-урбанизацией. Городской образ жизни распространяется на пригородные территории, административные границы мегаполисов расширяются. Это те самые спальные районы с нагромождениями многоэтажек, расположенные на конечных станциях метро — и, например, Новая Москва.
Социологиня Саския Сассен настаивает, что экономические факторы, которые провоцировали развитие городов в прошлом веке и сейчас, различаются. В 1980-х годах стало понятно, что социалистический лагерь проиграл холодную войну, и в политике начали доминировать неолиберальные взгляды. Согласно им, государство должно минимально вмешиваться в экономику и позволить «рыночным силам» (фактически наиболее сильным игрокам на рынке) распределять ресурсы. Самые известные сторонники этой политики — Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган.
Мировая экономика переориентировалась с производства на финансовый сектор. Вместо торговли основной операцией стали инвестиции. Экономика больше не зависит от класса платежеспособных потребителей, а растет за счет превращения самых разных вещей (домов, дорог, больниц, участков земли) в финансовые активы.
С точки зрения сегодняшнего капитализма, природные ресурсы бóльшей части Африки, Латинской Америки и Центральной Азии важнее, чем люди на этих территориях (как потребители и работники). Это говорит о том, что наше время не похоже на предыдущие формы капитализма, который процветал на экспансии благополучного рабочего и среднего класса.
Саския Сассен. «Изгнания: жестокость и сложность в глобальной экономике»
Особенность этого типа экономики — экстремальная концентрация капитала и исключение большинства людей из числа бенефициаров стремительно растущего богатства. В 2013 году группа австралийских и британских ученых подсчитала, что беспрецедентный рост глобального ВВП, произошедший после распространения неолиберальной экономики, не привел к улучшению благополучия населения. Для измерения они использовали индикатор подлинного прогресса (GPI) на душу населения, который учитывает 26 критериев благополучия, в том числе издержки на борьбу с загрязнениями, истощение невозобновляемых ресурсов, ценность нерыночных услуг, вклад неоплачиваемого домашнего труда и прочее. С 1978 года этот показатель стабильно снижался.
Большая часть финансовой активности мира происходит в глобальных городах: Нью-Йорке, Лондоне, Гонконге, Пекине, Токио и других. Такой вид мегаполиса уже не часть национального государства, в котором находится, а транснациональный рынок специализированных сервисов и финансов. В этих условиях не только ресурсы, но и население скапливается в крупных городах.
В свою очередь, богатством всего земного шара управляют несколько инвестиционных компаний. Например, американская BlackRock владеет акциями 95 % компаний в списке Forbes 500 и контролирует более 10,6 триллиона долларов — больше половины ВВП США. Другие американские гиганты, Vanguard и State Street, контролируют 8 триллионов и 4,1 триллиона, соответственно.
Произведенное на спекуляциях богатство не распределяется между всем населением, а циркулирует по глобальным каналам между крупными городами.
Несмотря на то, что перемещение людей в города доминирует, существует и другая тенденция: движение из городов в сельскую местность, или контрурбанизация.
Уезжает из городов три группы людей:
Профессор социально-экономической географии Майкл Вудс на примере особняков в Великобритании и США показал, что сверхбогатые люди покупают большие усадьбы, стремясь воспроизвести романтический образ средневековых сеньоров. Загородный дом с огромной территорией, садовые угодья и охота с собаками придают культурный статус их богатству.
Австрийская социологиня Элизабет Шимпфёссль в книге «Безумно богатые русские» очень ярко описала, как российские олигархи стараются придать легитимность своему богатству в глазах западного общества с помощью «правильных» покупок. Например, она пишет, как бывший российский банкир-миллиардер Андрей Бородин купил самое дорогое имение в Великобритании — Park Place Estate в Хенли-он-Темс:
«Обосновавшись в Хенли, [Бородин] пытался всеми способами интегрироваться в британское высшее общество, даже научился играть в поло. Не так давно на благотворительном аукционе он купил для своей молодой жены-модели платье за 156 тысяч долларов, а на мероприятии по сбору средств для консервативной партии потратил 36 тысяч долларов на портрет Маргарет Тэтчер».
Элизабет Шимпфёссль. «Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии». 2022 год
Для своих соседей такие «новые дворяне» часто становятся проблемой. Во-первых, из-за них дорожает земля и жилая инфраструктура. Подобное произошло в штате Вайоминг в США. Там очень низкие налоги на богатство, поэтому миллионеры строят роскошные ранчо. Обслуживают владения в основном мексиканские мигранты, которые обитают в трейлерах. Хозяева при этом чаще всего не живут в своих усадьбах, а владеют ими как финансовыми активами.
Во-вторых, владельцы усадеб ограничивают доступ к местам, которые раньше были общими, например подходы к водоему или лесу. Так произошло, когда власти карибского острова Сент-Люсия продали канадскому миллионеру Джеффри Робиллару участок земли, прилежащий к вулканам Анс Л’Ивронь — памятнику природы под защитой ЮНЕСКО. А Мадонна, например, попыталась запретить публике ходить по 200 гектарам ее собственности в графстве Уилтшир в Великобритании. Эта территория сравнима по площади с княжеством Монако.
В Европе профессионалы среднего класса начали переезжать за город из-за кризиса жилья. Следуя все той же логике финансового рынка, квартиры в европейских столицах все чаще отдают под краткосрочную аренду для туристов и обеспеченных экспатов, так как это более выгодно. Поэтому семьям с детьми становится сложнее найти комфортное жилье. В документальном фильме DW «Деньги и власть» показаны истории трех немецких семей, вынужденных переехать из привычных районов Кёльна, потому что жильем теперь владеет компания, которая хочет извлечь из зданий максимальную выгоду. Среди уехавших из Амстердама в 2020 году тоже было много семей с детьми, которые просто не смогли найти достаточно больших квартир по доступной цене.
В свою очередь, эта группа городских мигрантов джентрифицирует сельские территории. Местные жители оказываются выселенными со своей территории из-за роста цен на землю и переориентации местной экономики на туризм и развлечения.
Джентрификация — это процесс преобразования городских районов, когда ранее социально или экономически неблагополучные территории становятся более престижными и привлекательными для более обеспеченных слоев населения. Термин происходит от английского слова gentry («джентри», представители среднего и высшего классов) и впервые был использован в 1960-х годах британской социологиней Рут Гласс. Известные примеры джентрификации — некогда рабочий район Ноттинг-Хилл в Лондоне, о котором и пишет Рут Гласс, или район Кройцберг, который когда-то находился на периферии Западного Берлина, у разделявшей город стены.
Хотя джентрификация выглядит как развитие депрессивных районов, на практике она «выжимает» оттуда менее благополучных людей, которые оказываются вынуждены переезжать в другие депрессивные районы или пригороды, потому что больше не могут себе позволить ни аренду, ни еду там, где родились и выросли.
Наконец, мигранты, которые уезжают из городов, чтобы улучшить свое экономическое положение, — это наименее заметная группа. В средиземноморских странах Европы правительства предлагают специальные программы субсидий и скидок на покупку домов в упадочных регионах. Льготами часто пользуются мигранты из других стран.
Например, в итальянскую программу «Дом за 1 евро» вступают британцы, для которых жизнь в своей стране стала слишком дорогой. В ту же Италию и Испанию также едут — когда доезжают — мигранты из Северной Африки, которые при поддержке правительственных программ создают сообщества и используют землю в сельской местности. В Испании большинство пастухов сейчас — выходцы из Северной Африки. Но точно так же переезжают и обедневшие горожане, чтобы поселиться вместе с семьей и иметь возможность друг друга поддерживать. Такую тенденцию, например, заметили в Греции во время кризиса 2008–2014 годов. В России правительство активно поддерживает освоение земель Дальнего Востока, а с 2019 года программа «Дальневосточный гектар» доступна и для иностранцев.
Если в начале XX века антропологи считали, что в селе живут застывшие во времени традиционные сообщества, а города — это сердце всего самого современного, то сейчас такое распределение вряд ли возможно. Города так выросли, что в них соседствуют очень разные уклады жизни и культуры, тогда как сельская местность становится все менее пригодной для постоянного проживания, за исключением фешенебельных экопоселков цифровых номадов или усадеб ультрабогатых.
Литература
