Пограничный город Карс на востоке Турции известен суровым климатом, руинами древнего города Ани и культурным наследием, в котором переплетаются армянские, русские и турецкие влияния. На фоне полномасштабной войны России против Украины и неоимпериалистического курса администрации Трампа события, происходившие в Карсе чуть больше ста лет назад, покажутся знакомыми. В этом тексте фотограф Максим Шер расскажет, как возникла граница между Турцией и Арменией и как вековое противостояние империй — Османской, Российской и Персидской — сказалось на территории и людях фронтира.
Perito запустило авторскую рассылку для читателей — в каждом выпуске редакторки выбирают одну из публикаций и предлагают углублённый контекст и размышления по теме. Мы также открываем книжный клуб, где будем читать современную незападную литературу, обсуждать вопросы истории, идентичности и постколониального опыта.
В апреле 2025 года Армения и Азербайджан согласовали окончательный текст мирного договора. Помимо военных и политико-дипломатических вопросов, потенциальное соглашение касается отношений Армении с другим «сложным» соседом — Турцией. Турецко-армянская граница полностью закрыта уже больше 30 лет, с 1993 года. До российского вторжения в Украину, которое привело, помимо чудовищных жертв и разрушений, к масштабному закрытию границ в Европе, армяно-турецкая граница оставалась едва ли не единственным непроницаемым межгосударственным барьером на Европейском континенте.
Хотя в 1991 году Турция одной из первых признала независимость Армении, из-за начавшейся вскоре карабахской войны она закрыла турецко-армянскую границу в знак солидарности с Азербайджаном. Если Армении и Азербайджану удастся подписать мирный договор — шансы на это есть, хотя и довольно призрачные, — Турция обещает открыть границу.
Армения в этом заинтересована: помимо экономических выгод от восстановления торговли и транспортного сообщения, сегодня Турция для Армении — ворота на Запад и в прямом географическом, и в (гео)политическом смысле. Так находящаяся в крайне уязвимом политико-географическом положении Армения могла бы снизить свою зависимость от путинской России.
Турции открытие границы тоже выгодно, но власти пока не хотят злить и торопить союзный им Азербайджан. К тому же, как сказал мне один знакомый выходец из Турции, живущий в Германии, «если границу открыть, вместе с людьми с той стороны снова придет история». Он имел в виду, конечно же, трагическую историю геноцида армян в Османской империи и последовавший за ней фактический новый раздел исторической Армении между Турецкой Республикой и Советской Россией.
Я приехал в Карс зимой 2009 года под впечатлением от политического романа турецкого писателя Орхана Памука «Снег». «Снег», кстати, по-турецки — kar, хотя название города, согласно двум общепринятым версиям, происходит либо от грузинского kari (კარი) — «ворота», либо от армянского hars (հարս) — «невеста». Я поставил перед собой цель попробовать фотографировать Восток без ориентализма, то есть сосредоточиться на повседневности и вещах, которые делают это место похожим, а не другим по сравнению с моим собственным опытом.
Снимая детали повседневности, людей и ландшафты и глубже погружаясь в местную жизнь, я начал приходить к выводу, что между Турцией и Россией гораздо больше сходства, чем принято считать, несмотря на все реальные религиозные и этнические различия. Это сходство, конечно, не ограничивается снежными пейзажами Армянского нагорья и касается невидимых и неосязаемых вещей: политической культуры, классовых разделений, власти, национализма, этничности. С тех пор я только больше убеждаюсь в том, что лучшее средство от колониального высокомерия — искать сходство, а не различия, где бы ты ни находился. Людей, работающих с визуальными образами, это касается даже в большей степени.
В феврале 2025 года в издательстве The Velvet Cell вышла моя книга «Snow» с одноименным фотопроектом. Помимо фотографий и подробных подписей к ним книга содержит большое эссе, которое написала антропологиня из Анкары Зейнеп Сарыаслан, долгое время изучавшая этот дальний угол Турецкой Республики. В своем тексте Зейнеп пишет о хрупкой идентичности жителей древнего региона, пережившего империалистические войны, этнические чистки и опустошение, а также о хитросплетениях местной политики, в которой каждый раз по-разному пересобираются представления людей об этничности, идентичности, нации и национализме.
Карс находится в регионе, в отношении даже названия которого нет полного консенсуса. В зависимости от того, кто говорит, можно услышать «Восточная Анатолия» или «Западная Армения». Оба термина возникли из-за непрерывных притязаний разных империй на эту землю, в древности входившую в состав Великой Армении и ставшую известной на Западе под названием Армянское нагорье. Армянские вилайеты Османской империи стали называть Западной, или Турецкой (Османской), Арменией после того, как условно восточная Армения в результате русско-персидских войн начала XIX века оказалась под властью России. Термин «Восточная Анатолия» — конструкт властей молодой Турецкой Республики, которые ввели его в обиход, желая стереть со своей карты упоминание об армянском населении, большая часть которого была истреблена или депортирована из Турции в начале ХХ века.
Архитектурной доминантой и символом Карса до сих пор считается армянский собор Х века. По-армянски он называется Сурб-Аракелоц — собор Святых Апостолов. Хотя христианских богослужений здесь нет уже больше столетия, как и в самом городе нет людей, составлявших до 1921 года большинство его населения, одна эта цифра, X век, заставляет иначе воспринимать это место, где понять что-то можно, лишь внимательно вглядевшись в историю.
Первое историческое упоминание Карса относится к IX веку. В то время он был столицей двух армянских царств, а в XI веке вошел в состав Византийской империи. Позже он был завоеван сельджуками, затем входил в состав Грузинского царства в качестве вассального самоуправляемого армянского княжества. В 1514 году город захватили османы, которые превратили его в опорный пункт на Южном Кавказе.
С начала XIX века Карс оказался в эпицентре борьбы Российской и Османской империй. Царская армия осаждала город четыре раза: в 1807, 1828, 1855 и в 1877 году. В результате русско-турецкой войны 1877–1878 годов и заключенных по ее итогам невыгодных для Турции договоров Россия аннексировала Карсский санджак (район). Имперские власти создали вместо него Карсскую область.
Термином «область» тогда обычно обозначали приграничные, относительно недавно захваченные районы империи, которыми управляли военные губернаторы. Но в Карсе установили особую форму колониальной администрации: военно-народное управление, которое было в свое время позаимствовано во французском Алжире и уже действовало в других колониальных владениях России с преобладанием или большой долей мусульман, в частности в Туркестане и Дагестане. По этой модели гражданские дела находились в ведении военных, а местными сельскими общинами управляли старейшины, назначаемые российскими властями. Эта форма непрямого правления также предусматривала учреждение народных судов для мусульман. Чиновников-ка́ди, которые отправляли правосудие в мечетях, также назначали военные власти.
В турецкой историографии период российской оккупации называют «40 лет черных дней». Вскоре после аннексии царские власти рядом с захваченной цитаделью и старым турецко-армянским городом начали строительство нового административного центра с регулярной прямоугольной планировкой. Улицы в нем по имперской традиции получили названия в честь царя, по именам аристократов, генералов и офицеров, участвовавших в захвате города, или по названиям административных органов и полков: Александровская, Лорис-Меликовская, Михайловская, Инженерная, Полицейская и так далее.
Вскоре началось добровольно-принудительное переселение народов. Стремясь обеспечить лояльность населения и сельскохозяйственное освоение вновь захваченных территорий в соответствии со своими представлениями о «дикости» местного населения и «цивилизационной» миссии империи, царское правительство начало кампанию заселения Карсской области русскими крестьянами из центральных губерний, в основном из числа раскольников: молокан и духоборов. Переселяя их на Южный Кавказ (не только в Карсскую область, но и на ранее захваченные территории современных Грузии, Армении и Азербайджана), царские власти хотели погасить очаги возникновения и распространения религиозного инакомыслия на Слобожанщине (Украина), в Тамбовской и Воронежской губерниях и на Дону.
В «Путешествии в Арзрум» поэт Александр Пушкин писал: «Я поехал по широкой долине, окруженной горами. Вскоре увидел я Карс, белеющийся на одной из них. Турок мой указывал мне на него, повторяя: „Карс, Карс!“ — и пускал вскачь свою лошадь; я следовал за ним, мучась беспокойством: участь моя должна была решиться в Карсе». Во время очередной русско-турецкой войны Пушкин совершил несанкционированное путешествие на Кавказ, отправившись вдогонку за царской армией, захватившей Карс. Поэт участвовал в нескольких столкновениях с турецкой армией и фиксировал свои наблюдения в заметках. Конечным пунктом его поездки стал захваченный, но впоследствии оставленный русскими Эрзурум (Арзрум). Путевой очерк Пушкина 1829 года стал одним из значимых произведений русской литературы о Востоке. В записках Александр Сергеевич поставил под сомнение собственный ориенталистский романтизм и целесообразность имперской экспансии в принципе, одновременно постаравшись деромантизировать Восток. Ожидавшая от поэта очередной романтической оды российским завоеваниям публика встретила «Путешествие» прохладно.
В литературе той эпохи российская колонизация изображалась как форма модернизации. Но этот процесс сопровождался массовой миграцией, уничтожением культуры и жизненного уклада десятков тысяч людей. В течение первых двух лет российского правления около 75 тысяч мусульман — турок, азербайджанцев и курдов — покинули Карсскую область (но многие из них позже вернулись в свои дома). Помимо молокан и духоборов, в регион прибыли другие переселенцы: русские, принадлежавшие к официальной Православной церкви, украинцы, эстонцы и немцы. Из Османской империи через новую границу в Карс переселялись армяне и курды-езиды.
Согласно российской переписи, проведенной через 20 лет после аннексии, в 1897 году, абсолютное большинство из примерно 20 тысяч жителей Карса составляли армяне. Прилегающая к городу область была более разнообразной по этническому и религиозному составу: помимо армян, здесь жили турки (вторая по величине община, 25 % населения), курды (как мусульмане, так и езиды, 15 %), греки (11 %), азербайджанцы, в том числе карапапахи, или терекеме, грузины, русские, ассирийцы и другие.
В русско-турецких войнах царские власти стремились представить Россию как освободительницу и защитницу христианских народов от османского ига, но политическая и военная реальность на местах отражала лишь экспансионистские интересы элит, тогда как народы попадали под перекрестный огонь великодержавных армий и играли роль разменной монеты. Известна фраза одного из высокопоставленных российских чиновников — министра иностранных дел и посла России в Турции Алексея Лобанова-Ростовского, который открыто признал, что Российская империя больше заинтересована в «Армении без армян», чем в помощи армянам в установлении самоуправления в Турции или в России, не говоря уже о самоопределении.
Большая часть армян Карса и области, избежавших геноцида 1915 года, переживших погромы и резню во время армяно-турецкой войны 1920 года, после заключения Карсского договора вынуждена была покинуть свои дома навсегда. Одновременно из советизированных Армении и Грузии в Карсский регион мигрировали курды и карапапахи — азербайджанский субэтнос. Сегодня в провинции Карс живет много людей, которые называют себя yerli — «местные» по-турецки. Исследователи выдвигают гипотезу, что это потомки оставшихся в Турции армян — «скрытые армяне» или «криптоармяне», скрывающие свое происхождение от окружающих.
С началом Первой мировой войны турецкая армия попыталась вытеснить русских, но потерпела сокрушительное поражение в битве при Сарыкамыше в 1914 году. В последующие два года в результате боев Турция потеряла еще больше территории, вплоть до Трабзона и Эрзерума. Но после революции 1917 года Кавказская армия — основная сила России в Западной Армении — начала распадаться и вскоре фактически прекратила существование. Часть войск дезертировала, запасы и вооружение перешли под контроль армии только что провозгласившей независимость первой Республики Армении.
Когда новое большевистское правительство России подписало Брестский мир и вышло из войны, Карс и другие оккупированные Россией территории должны были быть возвращены Турции. Но по условиям Мудросского перемирия 1918 года, заключенного через несколько месяцев между османским правительством и властями Британии, проигравшая в войне Турция должна была вывести войска с территорий бывших Батумской и Карсской областей, а регионы — отойти независимым Грузии и Армении. Британия ненадолго оккупировала Карс, а затем передала его армянским властям.
В Турции шла война с Грецией и царило двоевластие: Великое национальное собрание во главе с Мустафой Кемалем боролось с доживавшей последние дни и безучастно наблюдавшей за происходившими событиями султанской монархией. В конце 1920 года началась полномасштабная война кемалистских сил и Армении, в которой последняя потерпела поражение. Одновременно в Армению вторглась Красная армия, власть захватили большевики, которые провозгласили ее территорию советской республикой.
Это была война всех со всеми: кемалистов с Арменией и Грузией, курдов с армянами, англичан с кемалистами, Грузии с Арменией, советской России с Арменией и Грузией. И все это при почти полном бездействии обещавших, но так и не пришедших на помощь Грузии и Армении великих держав, прежде всего Британии и США. Кемалисты и большевики же стремились договориться и решить свои политические задачи за счет более слабых в военном отношении Грузии и Армении.
Революционные по своей идеологии и политическим методам и кемалисты и большевики считали себя убежденными борцами с колониализмом и империализмом. Одним из камней преткновения между султанскими властями и кемалистами был так и не ратифицированный последними Севрский договор 1920 года, предполагавший раздел Османской империи державами-победительницами, а также создание и признание Турцией независимой Армении в границах бывших армянских вилайетов. Турецкие же революционеры считали договор несправедливым и колониальным и отказались его ратифицировать. Западные страны отказывались признавать новое революционное правительство Турции, так же как не признавали большевистское правительство в России. Большевики решили оказать кемалистам помощь оружием и деньгами в борьбе за новую революционную турецкую государственность. В следующем году они фактически поделили между собой территории независимых Армении и Грузии.
В итоге антиколониализм кемалистов и большевиков закончился тем же перелицованным имперством — с дипломатическими сделками, геополитическим мышлением, разделом сфер влияния и убежденностью в том, что сильные страны вправе решать судьбу слабых за их спиной. Якобы борясь против империалистов Запада, кемалистская Турция и большевистская Россия в духе того же великодержавия уничтожили независимость других народов Южного Кавказа, которые тоже стремились к свободе и самоопределению.
В соответствии с советско-турецким договором 1921 года Карс и большая часть территории бывшей Карсской области окончательно отошли Турции. Граница, установленная по этим договорам между Турцией и СССР, существует до сих пор — теперь это граница Турции с Грузией, Арменией и Азербайджаном.