Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Чем больше мы путешествуем, тем шире становится наш кругозор и понимание мира. Особенно ценно осознание того, что мир полон счастливых людей. Правда, приходит это не сразу, а лишь когда ты понимаешь, что определения счастья и радости, к которым привык ты (и которые ты впитал вместе с культурой и обычаями своей страны), в огромной части мира попросту не работают. И оказывается, чтобы испытать радость и счастье, нужно немного: кому-то достаточно увидеть падающий лист сакуры, кому-то услышать хорошую песню, а кому-то вспомнить юношескую любовь.
Мы обожаем путешествия за то, что с помощью нового опыта и знаний мы не только дополняем географическую карту своего мира, но и культурную, духовную — и в общем метафизическую. Многие вещи в нашей традиционной культуре нам не близки, что-то кажется надуманным, а что-то просто совсем не подходит характеру и взгляду на мир. Эти пробелы мы уже давно начали заполнять во время путешествий — культура и традиции других стран дают нам ответы на те вопросы, на которые мы не смогли ответить в России. А еще иногда ты просто совпадаешь с целыми народами в своих хобби и любви к каким-то мелочам. Мне действительно кажется невероятным то, что где-то в мире существует целый народ, который любуется не цветами, а насекомыми, а где-то живут люди, которым для хорошего настроения достаточно встать пораньше, сварить кофе и хотя бы пять минут полюбоваться морем.
В декабре 2018-го в издательстве «Бомбора» вышла книга «Атлас счастья». Ее автор — Хелен Расселл, журналист и автор бестселлеров «Хюгге, или Уютное счастье по-датски», «Високосный год» и «Стать викингом». После успеха ее книг про скандинавское счастье на Хелен обрушился целый шквал писем с разными рецептами «национального» счастья. Некоторые истории так впечатлили Хелен, что она решила собрать их все в одном месте — «Атласе счастья». Внутри книги 30 разных концепций счастья, популярных в разных странах мира: где-то это полноценное мировоззрение, а где-то всего лишь емкое слово в языке, максимально отражающее жителей этой страны к моментам счастья.
В этом партнерском материале PRTBRT совместно с издательством «Бомбора» мы решили рассказать о пяти национальных концепциях счастья, которые больше всего близки нашей редакции.
Ваби-саби — важнейший элемент эстетического представления японцев о мире. Если объяснять максимально упрощенно, то японцы считают, что по-настоящему красивые вещи несовершенны, недолговечны и вызывают легкую грусть. И именно в их небрежности, отсутствии стремления быть идеальными и заключена великая красота. Так в глазах японца отремонтированное новое жилище менее интересно, чем старинное и протертое кресло, а живая, уже начинающая облетать роза завораживает гораздо сильнее, чем идеально написанная картина. Традиция ваби-саби своими корнями глубоко уходит в средневековый японский буддизм, что только усиливает понимание того, какой огромный религиозный и культурный фундамент стоит за концепцией «трех ничто» ваби-саби: ничто не вечно, ничто не закончено и ничто не совершенно.
Как это выражается в обычной, повседневной жизни? В том, как японцы живут, гуляют, что покупают и как обращаются со своими и вещами. Например, в Японии даже существует особая техника по склеиванию разбитой посуды — кинцуги.
Кинцуги — древнее японское искусство восстановления керамики с помощью лака, смешанного с золотым, серебряным или платиновым порошком. Трещины не скрывают, их подчеркивают, их одобряют. Шрам покрывают золотом, а красота происходит от несовершенства. Разлом и есть красота. Кинцуги ценит старые вещи, использует их снова, поднимает над недавно приобретенными. Это и есть ваби-саби.
Мы в редакции PRTBRT очень трепетно относимся к Японии и ее сложной, многогранной культуре. Путешествие в эту страну во многом изменило нас и то, как мы чувствуем окружающий мир. Так, после поездки мы постоянно обсуждали моменты ваби-саби и то, как это прекрасно. Сейчас мы так смогли сформулировать это чувство: короткое мгновение, когда в обычной, повседневной жизни какая-то мелочь пронзает тебя и заставляет отвлечься от внутреннего диалога с самим собой. В эту секунду ты испытываешь странное, ничем не объяснимое счастье. Чаще всего это происходит с теми вещами, которые попросту невозможно успеть запечатлеть: отблеск закатного солнца в окнах домов; то, как при улыбке проявляются морщины у любимого человека; выхваченная взглядом старая и некрасивая вещь в квартире родителей, которая у них есть с самого твоего детства и о которой ты совсем забыл.
Сейчас вы сильно удивитесь: Бразилия часто кажется нам страной, очень похожей на Россию. Что-то в ее масштабах, проблемах и некоторых национальных чертах сильно напоминает нам родные края. Одно из удивительных качеств бразильцев, которое глубоко нас поразило, — это умение грустить и испытывать счастье в этом состоянии. В португальском языке для него существует специальный термин — саудади.
«Это чувство, определяемое как тоска, меланхолия, ностальгия. Так говорят о счастье, которое прошло или даже не случилось. Впервые это слово встречается в поэтическом сборнике XIII века, „Песеннике Ажуда“. В XV веке саудади набрало популярность. Португальские корабли увозили родных и близких в Азию и Африку, и именно так описывали чувство потери оставшиеся дома. В XVI веке португальцы колонизировали современную Бразилию. Слово подхватили, чтобы помнить о родине. Сейчас оно считается характерным как для бразильцев, так и для португальцев».
Мы давно заметили, что народы, которые устраивают огромные праздники, карнавалы и всяческие народные гуляния, умеют не только хорошо веселиться, но и страстно отдаваться другим чувствам — грусти и печали. Ну а бразильцы в этом поднялись на новый уровень.
По сути, саудади — это грусть по всему тому, что не случилось, и всему тому, что ушло навсегда. Даже если все в вашей жизни прекрасно, вы периодически будете предаваться саудади — такова жизнь. Вообразить о том, как могла бы сложиться ваша судьба, если бы вы когда-то не расстались с первой любовью; представить, как сейчас вы могли бы зайти в гости к своей любимой бабушке и попить у нее чаю. А можно просто вспомнить те времена, когда вы только начинали встречаться с любимым человеком, и понять, что такого периода в вашей жизни не будет больше никогда.
Удивительно, но саудади — это максимально полезное занятие с точки зрения психологического здоровья: проживать свои эмоции, а не убегать от них. Нас действительно поражает, как целый народ признает на национальном уровне, что грусть — это неотъемлемая часть жизни. У саудади даже есть свой официальный день — 30 января.
Саудади оказало огромное влияние на всю культуру Бразилии. Многие писатели, поэты и музыканты вдохновлялись этим чувством. После того как мы узнали о существовании саудади, мы даже по-новому взглянули на традиционную бразильскую музыку. Ну и наконец-то стало понятно, откуда появилась босанова.
У балканских народов многому можно научиться: искренности, гостеприимству и, конечно же, умению находить радость в мелочах. Во время путешествий по Греции, Турции, Сербии местные жители транслировали нам примерно одну и ту же мысль: в истории наших стран случалось многое, но невозможно всегда оглядываться назад — и еще сложнее пытаться понять, откуда придет следующая беда. Жизнь слишком коротка, чтобы не получать удовольствие от нее. Будет день — будут новые радости. Пускай даже это будет что-то совсем простое: хорошая погода, чашка кофе или сигарета, выкуренная вместе с другом. Лучше всего это отношение к жизни выражено в емком турецком слове «кейф».
«Keyif (кеиф) — слово арабского происхождения, первоначально обозначало „настроение, удовольствие, самочувствие“. Его вариации можно найти в русском, иврите, курдском, урду, хинди. Но только в Турции кеиф перерос в обычай. Сейчас он обозначает приятную релаксацию, и вся Турция стремится к праздному времяпровождению, называя его счастьем.
Нас очень расстраивает, когда жителей Турции, Балканского полуострова и Греции называют ленивыми или используют похожие эпитеты. Так о жителях этих регионов может сказать только человек, который не понимает местного уклада жизни. Эта «легкая страсть к неге», желание предаться кейфу — важная часть местной культуры. На это повлияло многое: начиная от климата и заканчивая политической ситуацией в стране. Турция занимает низкие места по показателям здоровья, образования и заработка: согласно данным ОЭСР, лишь у 51 % взрослого населения (от 15 до 64 лет) есть оплачиваемая работа. Многие жители занимаются тяжелым физическим трудом с раннего утра. Именно поэтому туркам (да и жителям Балкан) так важны эти часы кейфа, настоящего расслабления. Прогулка вдоль моря, кальян с друзьями или просто чашечка кофе или ракы — у тебя может быть очень сложная жизнь, но именно в этот момент ты делаешь свой выбор и выбираешь кейф.
Об ирландском крейке мы узнали совсем недавно, и эта концепция счастья нам очень понравилась. Пожалуй, эта та вещь, которой сильно не хватает в России.
«Креик — это рассказ. Это совместный опыт, и не важно, как он приходит, через беседу, поэзию или песню. Он повсюду»
Счастье — это не всегда интимный процесс. Иногда для того, чтобы его испытать, нужно оказаться в толпе людей, с которыми тебе хорошо. И даже не важно, знакомы ли вы при этом. Именно на этой идее и базируется ирландский крейк — чувство радости, которое мы можем испытать благодаря ощущению общности с кем-то. И тут история не о высокопарных идеях объединения людей (нация, военные победы, религия), а чем-то простом и искреннем: подхватить слова знакомой песни в баре, рассказать классную историю толпе людей или же, например, вместе поболеть за футбольную команду. Как нам кажется, нечто подобное мы все испытали этим летом во время чемпионата мира по футболу.
В современном мире Сирия мало у кого ассоциируется со счастьем. Но, несмотря на все те ужасные события, которые сейчас там происходят, Сирия — это страна с глубокой и древней культурой, которая объединяет огромное количество людей. Да, многие ее жители стали беженцами, а большинство объектов культурного наследия ЮНЕСКО уничтожено, но сама культура и обычаи как никогда популярны. Одним из таких важнейших культурных явлений для современных сирийцев является тараб.
«Tarab (тараб) — означает восторг или экстаз, вызванный музыкой. Слово известно со стародавних времен, прославлено в период Османской империи. Сегодня словом „тараб“ описывается эмоциональное воздействие, оказываемое определенной музыкой в арабской культуре, особенно в Сирии. Ассоциируется с традиционными сочинениями и музыкальным инструментом под названием уд, похожим на лютню».
Мы в редакции искренне верим, что музыка может сделать любого человека счастливым. Мы много раз отправлялись в отчаянные путешествия только для того, чтобы увидеть любимую группу в каком-нибудь захолустном городке. Слезы, радость и ощущение того, что ты заново родился, — это лишь часть эмоций, которые дает нам музыка.
В мире существует множество исследований, где доказано следующее: традиционная музыка помогает мигрантам сохранить идентичность и вписать ее в новый культурный контекст. Представьте теперь, как важен тараб для всех сирийцев (особенно для беженцев, разбросанных по миру). В Ливане даже существует специальная программа ЮНЕСКО, направленная на сохранение сирийской и арабской музыки.
Узнать больше о концепциях счастья из разных уголков мира можно из книг издательства «Бомбора». В этой серии, посвященной счастью, есть много интересных и хороших книг (которые, кстати, послужат отличным подарком на Новый год).
