Роман Шляхтин изучает византийское наследие на территории современной Турции, читает лекции для «Радио Arzamas» ведет телеграм канал Стамбул FM. За два года жизни в Стамбуле у него появились любимые районы, которые не попадают в путеводители. Рассказываем об одном из них — поселок Сарыер на Черном море.
Запивая симит горячей жидкостью медного цвета, наблюдаешь, как отходят большие пароходы. Они везут туристов гулять по островам Мраморного моря — купаться там запрещено из-за течений. А паромы, которые отправляются в порты азиатской части Стамбула — Ускюдар и Кадыкёй, — забиваются людьми, спешащими на работу.
Вам нужен неприметный двухэтажный кораблик, который отходит от пристани в 11 утра и идет в Сарыер. Это поселение на северной оконечности пролива Босфор, на берегу Черного моря. В древности на этом месте корабли останавливались и ждали лоцмана — только он мог провести корабль на юг, в Мраморное море, между подводных мелей и опасных скал извилистого фарватера Босфора. Древние настолько опасались скал у выхода в Черное море, что приписали им способность двигаться. В Сарыере располагались знаменитые Симплегады, через которые прошел корабль аргонавтов по пути в Колхиду. После прохода корабля скалы застыли навеки.
Пролив только кажется прямым, но Босфор изгибается несколько раз подобно змее. Византийцы ловили здесь рыбу, а жители османского Стамбула пережидали знойное лето. В Сарыере постоянно дуют ветра с моря, а значит, легче переносить жару и тяжелую духоту августа. В конце XIX века Сарыер стал модным местом отдыха у европейских дипломатов и предпринимателей. В своих деревянных летних резиденциях, вдали от суеты большого города они обсуждали дела. За европейцами в Сарыер потянулась и турецкая элита — как минимум завтракать и обедать по воскресеньям.
Заказываю еще один чай в буфете и поднимаюсь на вторую палубу. Накидываю шапку и плащ, свежий босфорский ветер продувает даже летом. Дорога займет полтора часа, и можно вздремнуть. Проспать не получится — на конечной в Сарыере матрос вас обязательно разбудит.
Название поселка переводится с турецкого как «желтое место» и отсылает к слонам желтых меловых гор. По названию Сарыер близок к другой «желтой горе» — Сарытау или Саратову, который, как и Сарыер, расположен на откосах — только не Босфора, а Волги. Именно высокие откосы и определяют структуру поселка: Сарыер визуально делится на верхний и нижний.
Сарыер стал частью Стамбула только в 1930 году. Это неудивительно: от центра города рыбацкий поселок отделяет шесть часов пешком или час на машине по вечно переполненному прибрежному шоссе. Строительство конечной станции «Хаджиосман» (Hacıosman) на зеленой ветке, сократило дорогу на общественном транспорте. От «Хаджиосмана» маршрутка домчит до Сарыера за считаные минуты — вся дорога от центра занимает около часа.
Но я добираюсь в Сарыер традиционным способом — по воде. Мимо проплывают дворцы султанов — Долмабахче в самом центре города, Йылдыз на азиатском берегу Босфора. На горизонте вырастают старые турецкие крепости — Анадолухисар и Румелихисар. А я не спеша попиваю крепкий чай и до сих пор поражаюсь величине и простору Босфора, хотя живу в Стамбуле уже второй год.
Ветер — главная составляющая Сарыера от момента основания поселка до сегодняшнего дня. Ветер определяет состав воды, которую загоняет в гавань из Черного моря: будет она голубая из средней части пролива Босфор или черная из морских глубин. Ветер влияет на планктон, живущий в бухтах Черного моря, а значит, и на рыбу, которая им кормится.
Рыбаки живут в Сарыере с доисторических времен, когда землетрясение превратило Босфор в пролив. С рыбаками всегда соседствовали военные. В защищенной ветрами и скалами гавани ждали своего часа для выхода в море греческие триремы, римские пентеконторы, византийские дромоны, гребные корабли русичей, венецианские навы и османские фрегаты. Теперь военные переехали на другой берег Босфора, в Азию. А здесь, в Европе, остались только рыбаки.
В нижнем Сарыере небольшие кораблики подходят к пристаням, где кран помогает рыбакам сгрузить улов. Операция занимает несколько минут, и за одним старым сейнером подходит следующий. Тут же стоят работники ресторанов и оценивают рыбу, которую привезли в порт труженики моря. И сразу лучшая рыба отправляется на столы шеф-поваров ресторанов в центре Стамбула. У рыбаков-частников все сложнее: лодки причаливают к берегу, а матросы сейнеров вытаскивают на борт сети, полные рыбы. Те же самые действия: с незапамятных времен классической античности, в период османов и сейчас.
С апреля по июль заказывать надо красную кефаль, с сентября по ноябрь — скумбрию, с ноября по январь — время макрели, а с января по март — щуки и палтуса. Также Сарыер — одно из немногих мест в Стамбуле, где иногда на обед готовят свежие, а не замороженные морепродукты и осьминогов. Их не готовят целиком, а, как и в Салониках, подают отдельные щупальца обжаренными на сковороде. Одно различие: греки подают осьминогов с острым соусом саганаки, а турки просто жарят в масле.
С точки зрения турок, осьминог — это деликатес. Нормальный человек ест с друзьями рыбу, запивая ракы, в маленьком ресторанчике у воды, и не думает о морепродуктах. Стоя спиной к сарыерской пристани, поверните направо и идите по дороге, пока не уткнетесь в вывески ресторанов. Заходите в любой, рыба везде свежая. Возьмите моллюсков (midye), жареной рыбы и бокал белого вина (bir kadeh beyaz sarap) — не наедайтесь сильно, вам предстоит еще много ходить.
Небольшой паром за 20 минут переносит меня на противоположный берег Босфора. Кажется, с него открывается лучший в городе вид на мост Султана Селима Явуза (Грозного). Днем кораблик маневрирует между сотней лайнеров и барж, которые входят и выходят из Босфора. А вечером подсветка моста заливает поверхность воды кроваво-красным цветом, вызывая макабрические ощущения.
Первым делом я забираюсь на крепость Йорос, нависающую над поселком. Ее создавали руки трудолюбивых византийцев из обломков греческого храма. Стены с мраморными крестами и монограммами, которых еще не касалась рука турецких реставраторов. Они выглядят так, как и должна выглядеть 500-летняя стена, — грубо и обшарпанно. Вечером я сажусь на террасу у крепости с видом на море и жду. Жду, пока официанты подадут специально пойманную для меня рыбу.
На морских скалах стоит один из самых больших маяков Босфора, а рядом смотрит на море пустыми амбразурами османский замок. Завоеватель Стамбула султан Мехмед построил его, опасаясь удара с севера. Побережьем Черного моря владели венецианцы и генуэзцы, и султан предполагал, что они попытаются захватить вход в Босфор.
Рядом с замком на обрывистых скалах я не совсем одинок — турецкие парочки обнимаются и молчаливо смотрят на Черное море. Летом некоторые ныряют в воду с камней внизу. Но делать это надо аккуратно — сильные морские отливы утащили в пучину уже немало пловцов.
Но центр поселка — это не древние руины, а пяти-шестиэтажные дома, построенные в 1970–1980-е. В них не провели центральное отопление, поэтому жители по старинке топят углем. Характерный запах сгоревшего угля смешивается с холодным, пробирающим до костей ветром с Босфора и создает особый колорит поселка.
Здесь живут люди, которые могут позволить себе снимать небольшую квартиру в недорогом и немодном доме. Не совсем бедные, но и не богатые — мигранты из Болгарии, отставные военные врачи, семьи чиновников из Курдистана. И рыбаки, которые ловят рыбу в Черном море.
Именно еду рыбаков и отставных военных надо есть в Сарыере. Я сажусь за столик в заведении Pideban и жду, пока официант кинет в меня старым меню в пластиковой папке — это традиция. Выбираю черноморский суп с бобами и зеленью (kara lahana) и турецкую пиццу — пиде, с мясом и сыром. Сразу же заказываю большую бутылку воды и пару стаканчиков (bardak) чая (lütfen bir su ve iki bardak çay).
Старое кафе уже не первое десятилетие держат мигранты из Гиресуна с севера черноморского побережья Турции. Под звуки радио, которое стоит на своем месте уже 40 лет, они готовят пиде и нарезают кебаб. Съев порцию целиком, пейте чай и закажите десерт — сладкую и тягучую коврижку в меду — кадаиф или легкий и нежный молочный рис — сютлач. Расплатитесь по счету, оставьте 2–3 лиры чаевых и поблагодарите официанта: «Чок тешеккюрлер!» («Большое спасибо!»)
Сытый и довольный, я дохожу до пристани и иду дальше на юг. Туда, где за изгибом Босфора замер большой город. Справа остаются огромные деревянные дачи османской элиты, слева — пристани для сейнеров и катеров. Вы сами не заметите, как ваш шаг войдет в ритм с волнами, которые накатывают на берег.
Еще 40 минут я не могу остановиться и иду в такт волнам. Наконец я дохожу до светофора, где машины поворачивают к станции «Хаджиосман» и Стамбулу. Я разворачиваюсь и вижу перед собой северную оконечность Босфора, замок Йорос, огромный мост имени Султана Селима Явуза, сейнеры, причалы и разбросанные по холмам дома Сарыера. Произношу вслух: «Са-ры-ер». Я точно сюда вернусь.
Фотографии: Илья Перфильев