Между коттеджем и бараком: что такое деревянный конструктивизм и где в России можно его найти

Дерево было основным строительным материалом и в Российской империи, и в первые годы советской власти. Применение этого материала наложилось на расцвет авангарда в 1920-х. Поэтому, несмотря на то, что конструктивизм в архитектуре ассоциируется у нас со стеклом и бетоном, многие конструктивистские здания строились именно из дерева. В основном это, конечно, были рабочие бараки, но не только!

В начале XX века Санкт-Петербург был единственным городом в России, где преобладало каменное строительство. Даже Москва в те времена застраивалась главным образом небольшими деревянными зданиями

Дерево, благодаря его дешевизне и доступности, было главным материалом в большинстве российских губерний. Когда в 1896 году знаменитый художник Василий Верещагин путешествовал по Северной Двине, местные крестьяне жаловались ему, что строительный лес стал очень дорог, 500 рублей за кубометр, если переводить на современные нам деньги. Пожалуй, узнав, что сегодня за куб дерева в тех же краях нужно отдать 18 тысяч рублей, подданные Российской империи очень удивились бы.

Конечно, ситуация не изменилась сразу после Октябрьской революции, и все первые десятилетия советской власти дерево оставалось стратегическим ресурсом. Прежде всего, им отапливали города. Например, Москву снабжала дровами организация с гордым именем «Мосгортоп», вырубившая под это дело немалую долю костромских лесов.

Пожалуй, самая известная деревянная конструктивистская постройка — павильон «Махорка» архитектора Константина Мельникова. Созданное для продвижения успехов Всероссийского махорочного синдиката на Всероссийской сельскохозяйственной и промышленно-кустарной выставке 1923 года, здание шокировало в том числе и своего заказчика: табачники восприняли идеи Мельникова резко негативно. Им хотелось выставить образцы продукции в простом деревянном одноэтажном здании, а зодчий воспользовался этим как поводом к архитектурному манифесту. К счастью, молодого коллегу поддержал один из главных кураторов выставки — именитый архитектор Алексей Щусев.

«Махорка» впечатляла современников необычными, будто бы висящими в воздухе геометрическими объемами, скошенной односкатной кровлей, вертикальным ленточным остеклением. В общем, конструкция действительно выглядела подчеркнуто необычно, но не стоит думать, что только она выступала на той выставке манифестом обновления в строительстве. Если посмотреть на снимки других павильонов, легко понять, что все они сильно отличались внешним видом от сооружений на дореволюционных выставках: полное отсутствие буржуазного декора, ставка на эффектное сочетание объемов, преобладание прямоугольных форм, супрематические композиции на отдельных фасадах.

Деревянный конструктивизм формировался в 1920-х годах на фоне сначала экономического возрождения в период нэпа, а затем производственного энтузиазма первых пятилеток и сочетал в себе, кажется, почти несочетаемые свойства. С одной стороны, новый стиль был авангарден, прежде в отечественной урбанистике и архитектуре такого не было. С другой стороны, в его основе была непрерывная традиция деревянного строительства.

Конструктивизм экономичен, дерево дешево, а работать с ним умеют и крестьяне. Традиционно при строительстве изб каждое бревно поддерживало одно или два соседних (рубка углов «в лапу»). Но конструктивистские дома часто возводили по упрощенной технологии: на угол здания вертикально ставили толстое бревно, в нем вырубали пазы, а в них вставляли горизонтальные бревна. Так можно было быстро построить много домов, чтобы расселить рабочих вокруг великих строек. Правда, стоило единственному вертикальному бревну подгнить, заваливалась вся конструкция. Но кого это заботило, когда впереди горели огни коммунистического будущего, в котором о скромных «деревяшках» все равно все забудут?

Был еще один нюанс. По мере удаления от столиц и крупных центров авангардного строительства вроде Свердловска (ныне Екатеринбурга) романтические идеи конструктивистов разбавлялись, а проекты упрощались. Приходилось строить уже не невиданные дома-коммуны мира будущего, а простые общие деревянные жилища без декора, не многим отличавшиеся от прежних рабочих казарм. Да, в общем-то, это и были бараки.

В итоге чуть менее чем столетие спустя после возведения «Махорки» яркие памятники деревянного конструктивизма можно перечислить по пальцам одной руки. Да и трудно всерьез увлечься их изучением, читать о них интереснее, чем гулять среди них.

Дом-коммуна, дома для ИТР, рядовая застройка: улицы Школьная, Советская, Революции, Первомайская

По сути, Чагода была новым советским городом, который обеспечивал стройматериалом другие новые советские города. Когда рабочих созывали в леса на строительство нового поселка, его даже называли не Чагодой (по речке) и не «Белым Бычком» (как в проектной документации), а «Стеклостроем».

Сегодня от задумки Троцкого сохранился перестроенный до неузнаваемости завод, кирпичная пожарная часть и изначальная трехлучевая планировка. Кроме того, в городке еще стоит несколько десятков типовых деревянных рабочих домов, на четыре квартиры каждый. Конструктивизм в них можно угадать в основном по вертикальному ленточному остеклению лестницы в подъезде. В чердачных окошках некоторых сохранились остатки витражей с пятиконечными звездами.

Чуть более интересно смотрятся «элитные» дома № 4, 6 и 8 для заводских инженерно-технических работников (ИТР) на улице Советской — они как бы собраны из двух объемных треугольников.

Самая интересная постройка в Чагоде — признанный выявленным объектом культурного наследия дом-коммуна на улице Революции, 11. Мне он напоминает не только павильоны Всероссийской сельскохозяйственной и промышленно-кустарной выставки, но и альпийские шале. Сейчас крупнейшее деревянное здание города заброшено и ветшает.

Как добраться

На машине из Москвы или Санкт-Петербурга. Из Северной столицы в Чагоду ходят автобусы с автовокзала № 2. Цена билета — 1000–1500 рублей. Шесть-семь часов в пути.

Старая лаборатория, дом Орбели, коттеджи ИТР, антропоидник

Деревянные конструктивистские постройки редко бывали такими большими, как их кирпично-бетонные сородичи. Отдельные исключения вроде дощатого учебного корпуса дома-коммуны Николаева на улице Орджоникидзе в Москве только подтверждают правило.

Зато часто это были не отдельные здания, а целые комплексы, как, например, Павловские Колтуши, поселок вокруг лаборатории физиолога, лауреата Нобелевской премии Ивана Павлова. Чудо-городок для ученых, обслуживающего персонала и, конечно, лабораторных животных был возведен в 1929–1932 годах по проекту архитектора и инженера дореволюционной школы Иннокентия Безпалова.

В отличие от почти полностью деревянной Чагоды Колтуши построены из бревен лишь частично. Здесь деревянные конструкции сочетаются с кирпичом, цементом и даже напольной и настенной керамической плиткой. Увы, дерева было достаточно, чтобы однажды ночью, в апреле 2017 года, собственный дом-коттедж Павлова сгорел дотла. Пока еще можно увидеть его фундамент, здание лаборатории, в которой ученый проводил опыты, и заброшенный дом продолжателя дела Павлова академика Леона Орбели. Также сохранились обитаемый обезьянник-антропоидник (Институт физиологии имени И. П. Павлова продолжает работать) и монументальное общежитие для собак на окраине институтского парка.

Ценность павловских Колтушей признали даже не на федеральном, а на общемировом уровне. Поселок включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО отдельным пунктом в составе объекта «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные группы памятников».

Как добраться

Первый рабочий поселок

В 1922 году в Москве появилась новая проектная организация: бюро «Стандарт». Формально фирма была частной, но работала почти исключительно по государственному заказу. Она занялась внедрением индустриальных методов и типового проектирования в практику советского строительства. Среди работ «Стандарта» было множество крупных заводских зданий, но бюро запомнилось прежде всего проектированием Первого рабочего поселка — еще одного города-сада, на этот раз в Иваново-Вознесенске (так Иваново назывался до 1932 года).

Зеленый и благоустроенный квартал, построенный в 1924–1928 годах по проекту москвичей, называли «русской Голландией», «русской Америкой» или «русской Швейцарией» из-за необычного внешнего вида домов. Они были построены по традиционной для Европы, но мало применявшейся в России фахверковой технологии. Основу зданий составлял максимально облегченный деревянный каркас, промежутки между несущими конструкциями заполняли термолитом — материалом из обожженного щебня. Снаружи стены обшивали досками, красили и штукатурили. Получались те самые домики с дощечками крест-накрест, которые мы привыкли видеть в Германии, Англии или Франции. Собственно, окрашенные в темный цвет «крестики» — это и есть деревянный каркас, на котором держатся постройки.

Дома в Первом поселке были нескольких типов: от небольших двухуровневых индивидуальных коттеджей до крупных домов на 10 квартир. В 1924 году бюро «Стандарт» стало государственным, а в 1925-м его объявили финансово несостоятельным. Достраивали поселок силами рабочего жилищно-строительного кооператива, и в облике зданий уже не так много от конструктивизма. Вторая очередь строительства — бетонно-кирпичные «дома коллектива», которые гораздо больше похожи на классические образцы советского авангарда.

Как добраться

Микрорайон Старый Город

Когда едешь по «Мурманке» от Петербурга на Тихвин или Вологду, в какой-то момент пересекаешь довольно крупную речку Сясь. Если в этом месте обратить внимание на карту или ближайшие указатели, обнаружите топоним «Старый Город» — так местные жители называют часть поселка Сясьстрой, возведенную в конце 1920-х годов.

В отличие от Чагоды, где центральным предприятием был стекольный завод, в Сясьстрое жизнь кипела вокруг целлюлознобумажного производства, запущенного в 1928 году. Позднее местный ЦБК прославится, выпустив первую в СССР туалетную бумагу. Он и сейчас бодро дымит, а с конвейерных лент сходят бумажные полотенца и все тот же «пипифакс». Но нас интересуют не краснокирпичные здания комбината, а старая часть города, стоящая на противоположном от завода берегу крошечной речки Валгомки.

В Сясьстрое сохранился почти такой же, как в Чагоде, «трезубец» главных улиц с деревянными зданиями. Здесь это улицы Бумажников, Культуры и 25 Октября, только лучи сходятся не к заводу, а к площади с дворцом культуры, памятником Ленину и фабрично-заводским училищем.

Строительством комбината и городка при нем занимался Виктор Твелькмейер, выпускник и будущий «блокадный ректор» Академии художеств. Кроме цехов, он начертил план ДК с кинотеатром и яслей при заводе. Универмаг-столовую для рабочих спроектировал его коллега Олег Лялин, тоже ВХУТЕИНовец-конструктивист.

Большую часть общественных зданий построили в 1930 году, почти сразу после пуска предприятия. И завод, и инфраструктура при нем сложены из кирпича, но с использованием деревянных конструкций. Ну, а жилой фонд сугубо бревенчатый. Сохранилось несколько протяженных корпусов, явно бывших общежитий для холостых пролетариев, и двухэтажные семейные «таунхаусы» на несколько отдельных квартир.

Авторы проектов домов неизвестны, но, скорее всего, эскизы разработали те же Твелькмейер и Лялин. Впрочем, Сясьстрой я внес в этот список не потому, что его застройка уникальна. Наоборот, если Чагода была первым из деревянных конструктивистских городков, то «город бумажников», как называли работников бумажной промышленности, — уже один из многих, типичный. Близкие аналоги есть в Нижегородской и Мурманской областях, в Карелии, даже в Чувашии. Это уже тот самый упрощенный конструктивизм, тяготеющий к бараку.

Как добраться

Дом «Вологдалеса»

Трест «Севтранслес» Народного комиссариата путей сообщения занимался многими важными вещами: рубил лес на дрова, заготавливал железнодорожные шпалы, вывозил стволы с труднодоступных делянок для последующей транспортировки в крупные города. Работали в «Севтранслесе» в основном спецпоселенцы, прежде всего раскулаченные зажиточные крестьяне. В отдельные годы 90 % штата треста составляли ссыльные и заключенные. Вольнонаемными были в основном инженеры и технические специалисты. Для них «Севтранслес» строил вполне комфортабельные, по меркам эпохи, многоквартирные дома в Вологде. Естественно, из добытого трестом дерева.

Один из таких домов, 1935 года постройки, сохранился на улице Зосимовской под номером 54. У инженеров «Севтранслеса» получился гибрид деревянных вологодских домиков царской эпохи и конструктивистских зданий с ударных коммунистических строек. Еще несколько лет назад в доме сохранялись резные подъездные и балконные двери. На этих дверях, теперь утраченных, можно было увидеть необычный узор из круга и трех линий — так называемый «вагнерианский орнамент» венского архитектора Отто Вагнера. Конечно, до вологодских лесозаготовок мастер австрийского модерна не добрался. Это лишь еще один пример, сколь много источников заимствований было в деревянной архитектуре эпохи авангарда.

Как добраться

Деревянная вилла в стиле функционализма

Если в России слова «деревянный конструктивизм» или «провинциальный конструктивизм» звучат достаточно экзотично, то наши соседи финны уже не только изобрели для этих явлений особый термин, но и составили карту интересных построек.

В Финляндии эти подвиды ранней модернистской архитектуры чаще всего называют kansanfunkis, то есть «народный функционализм» или даже «национал-функционализм». К нему относят небольшие постройки из дерева, в основном в провинциальных городках и сельской местности, созданные, как правило, без участия профессиональных архитекторов. При этом в зданиях должны прослеживаться черты функционалистской эстетики, например все то же ленточное остекление или плоская кровля.

Примеры такого рода финских построек собраны на одном сайте. Всего их там 506, и одно из этих зданий находится на территории России по адресу: Светогорск, улица Садовая, 9.

До Второй мировой Светогорск назывался Энсо и относился к Выборгской губернии Финляндской республики. Город был одним из центров целлюлозно-бумажной промышленности, но, в отличие от домов в Сясьстрое, сохранившийся в Светогорске двухэтажный домишко предназначался не для рабочих. Скорее всего, это была семейная вилла кого-то из специалистов среднего звена вроде мастера цеха или инженера. Сейчас это обычный частный жилой дом, точные даты его постройки и фамилия первого хозяина неизвестны.

Как добраться

Добраться до Светогорска можно на автомобиле по трассе А181 «Скандинавия» или на автобусе от автовокзала у петербургской станции метро «Девяткино». Автобус ходит дважды в день. Мой любимый способ — взять с собой велосипед и сесть на пригородный поезд до станции Каменногорск. Оттуда на велике до Светогорска можно доехать примерно за полтора часа. По дороге вы увидите еще множество примеров старинной финской архитектуры, а заодно и живописную природу.