Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
Сосновые леса, деревянные дома, выстроенные в идеальном радиально-лучевом порядке, и завод, где производят пивные бутылки — те самые «стеклянные коричневые» и «стеклянные зеленые«. Это Чагода — поселок, когда носивший гордое имя Белый Бычок, а сейчас остановившийся в шаге от статуса памятника культуры. Памятник здесь — это несколько домов в центре города, построенных в стиле деревянного конструктивизма. Их архитектором выступил Ной Троцкий, создатель здания НКВД в Петербурге.
Жить в мрачных ветхих домах без душа и отопления, пусть и спроектированных известным архитектором, тяжело, но люди не хотят уезжать. Хотя и к идее превратить жилье в культурное наследие относятся без энтузиазма.
«Гулять по Чагоде не так интересно, как читать про нее», — говорит наш постоянный автор Сергей Корнеев. Зачем же он отправился туда, в Белый Бычок, как нашел общий язык с местными жителям и какую драму там увидел?
В ноябре 2020 года искусствовед Ирина Финская, тогда еще сотрудница Музея архитектуры, подала заявку в Комитет по охране культурного наследия Вологодской области, чтобы Чагоду включили в реестр объектов культурного наследия. Познакомившись с поселком сравнительно недавно, Ирина быстро стала одним из главных энтузиастов сохранения его наследия.
«О Чагоде я узнала от Александра Дуднева и Константина Гудкова, авторов проекта „1931“ об авангардной архитектуре. Приехала сюда с мамой, нам очень понравилось, — вспоминает искусствовед Ирина Финская. — В пандемию поняла, что надо срочно снимать фильм, так как в сентябре 2020-го дома собирались сносить. К сожалению, на интервью не пришел глава администрации, хотя и обещал. И это тоже подстегнуло меня: почему не пытаются в памятники включить хотя бы ансамбль? Из-за нашего приезда и включения в выявленные памятники разрушительный процесс приостановился. Надолго ли, не знаю».
Чагода — это небольшой поселок на западе Вологодской области. От Петербурга до него почти такое же расстояние, как до райцентра Вологды. А еще он — живое воплощение правила (вернее, исключения) «стеклянный, оловянный, деревянный»: это рабочий поселок со стекольной фабрикой и деревянным центральным районом 1920–1930-х годов постройки. В апреле 2021 года несколько домов в центре поселка признали выявленным памятником архитектуры, но вопрос сохранности стоит остро: многие деревянные дома в аварийном состоянии, некоторые сгорели.
По легенде, которую поддерживают местные жители, поселок спроектировали в виде серпа и молота, однако историки архитектуры считают, что это просто стандартизированная радиально-лучевая схема застройки.
Сюда, за более чем 600 километров и восемь часов от Москвы, я махнул, воодушевленный эпизодом одного из моих самых любимых подкастов «Тоже Россия».
О наследии Чагоды можно послушать в выпуске «Деревянный конструктивизм» с краеведом и путешественником Алексеем Шишкиным.
В Чагоде живет всего около шести тысяч человек (5886, по официальным данным), и все друг друга знают. Как приезжий вы сразу привлечете внимание и будете ловить на себе взгляды. Почти каждый встреченный ребенок и даже подросток поздоровается. Хозяйка гостиницы, в которой я остановился, предупредила перед вечерней прогулкой: «Молодежь у нас дурная, могут прицепиться».
Действительно, молодых людей тут много. Вечером они собираются на лавочках на центральной площади. Старшие позвякивают пакетами из «Красного и белого» или «Бристоля», которые работают четко до разрешенных 23:00. Другое популярное место — опора старого моста на южном берегу речки Чагодощи. Устроишься на ней с друзьями — и, кажется, не так тоскливо наблюдать, как мимо протекает твое личное «вино из одуванчиков». Предостережение доброй хозяйки кажется излишним. Простое приветственное слово, короткий рассказ о том, зачем приехал, — и вот тебя угощают семечками и рассказывают, у кого сколько подписчиков в тик-токе.
Стекловаренное производство здесь развивали с XIX века. В 1839 году барон Иван Позен обустроил в Чагодощенском районе Михайловский стекольный завод. Любители старины опознают его продукцию по клейму «М.З.И.П.». А в 1860-м в соседнем от Чагоды селе заработал Сазоновский завод. Продукцию удачно сплавляли по рекам Песь и Чагодоща на ярмарки Рыбинска и Мологи.
В 1920-х советский государственный трест «Стеклострой» начал по всему Союзу масштабное развитие стекольной и фарфоровой промышленности. Одним из проектов стало устройство в Чагоде передового механизированного производства. Конкурс для архитекторов объявили в 1926 году, который и считается годом основания поселка с новым именем Белый Бычок (причем на всех планах поселка оно пишется как «Белый Бычек»). В 1932 году запустили завод.
Почему такое название? Объясняет Василий Рогушков, старожил Чагоды, основатель краеведческого музея: «Общего мнения, почему поселок стал называться Белым Бычком, нет. Так называлось урочище, где собирались строить поселок. Якобы у моста был белый известняковый остров, а опоры моста назывались быками. Толщина известняка в Чагодощенском районе достигает 15–20 метров, местами он выходит на поверхность почти на метр. Если грунт снять, начинается известняк. В районе долгое время работал известняковый завод».
В книге «Чагода. Страницы истории. 1926–2006» говорится, что за стройкой постепенно прижилось название Белый Бычек, хотя из-за высокого залегания грунтовых вод в этом месте строительство завода в итоге перенесли в урочище Петров Бор.
Самое интересное в Чагоде — ее центр, спланированный в уникальном стиле деревянного конструктивизма. Автором проекта выступил Ной Абрамович Троцкий, яркий теоретик и практик эпохальных направлений в советской архитектуре: конструктивизма, постконструктивизма и сталинского ампира.
Но слушать о Чагоде интереснее, чем находится здесь. В реальности смотришь на двухэтажные домища из темных, пропитанных смолами для долговечности бревен и поеживаешься от детских воспоминаний. Когда-то я встречал в таком Новый год. Пришлось надеть толстый колючий свитер.
Один из жильцов, с которым я разговорился, подтвердил догадки: четыре печи, установленные в каждом доме, не прогревают. Раньше у каждого была своя печка-буржуйка. Постепенно жильцы обшивались и утеплялись, как могли.
«Некоторые жители говорят, что если бы дома хоть чуть-чуть ремонтировались, даже не реставрировались, то они были бы счастливы остаться жить, а не переселяться в каменные дома, — рассказывает Ирина Финская, которая готовит документальный фильм о Чагоде. — Им нравится дерево, и дома сделаны крепко, балки очень толстые».
По словам искусствоведа, плохо то, что лишь в некоторых домах есть батарейное отопление. Ванных и душевых нет. Лишь в некоторых зданиях окна заменили на пластиковые. В одном из домов, которым жильцы довольны, чердачное окно не ремонтировали годами. Когда пришли из ЖКХ, то просто прибили старую раму поверх. В том же доме немного протекает крыша. Но даже в таких условиях люди готовы жить дальше, лишь бы их не переселяли из деревянных домов.
С улиц очарования Чагоды не видно. Лучший вид на этот город — если сесть и открыть карту. Вся прелесть - в планировке. На карте сразу видишь расходящиеся лучи улиц Революции и Советской и соединяющие их дуги Школьной и Первомайской. Нижнюю границу отчеркивают Кооперативная и Стекольщиков. Все вместе выглядят так, будто стальной советский школьный транспортир положили поверх утопающей в зелени и соснах Вологодчины.
Из всех проектов Ноя Троцкого больше всего известен его «Большой дом» на Литейном проспекте в Санкт-Петербурге — здание ОГПУ/НКВД/КГБ/ФСБ. Именно этому дому ночью 14 июня 2010 года арт-группа «Война», проводившая акцию «*** в плену у ФСБ», показала гигантский фаллос на разводном мосту.
Вот что вспоминает Екатерина Забинкова, преподавательница английского, художница и внучка Ноя Троцкого: «Мой дед скончался в 1940 году в возрасте 45 лет. Он пошел на незначительную операцию и должен был утром вернуться. Мама помнит, как нянька кричала: „Зарезали! Зарезали!“ Маленькой маме предложили написать, что его зарезали врачи-евреи. Но она и в 14 лет была умненькой, отказалась. Как вы знаете, в итоге процесс состоялся, но уже в начале 1950-х. Но материал собирали активно заранее.
Официальная версия смерти деда — заражение крови. Я придерживаюсь версии, что руками медсестры можно было сделать любой укол. Его похоронили с помпой. Есть памятная доска в Союзе архитекторов, в Академии художеств. Слава богу, не репрессировали. А ведь он был одним из архитекторов, создававших „Большой дом“. Он занимался внешними фасадами. Друзья над ним часто шутили: „Планов не сохранилось?“
По молодости строгая мама отгораживала меня от информации о деде. Гораздо позже я начала интересоваться им, собирала все, до чего могла добраться. И однажды созвонилась с Чагодой, договорилась о поездке. Моя дочь живет в Израиле, сестра — регент в церковном хоре в Гааге. Я сама не отметаю возможность эмигрировать. Но я бы эмигрировала только в Чагоду.
Я влюбилась в Чагоду. Когда впервые вошла в церковь Евфросина Синозерского, меня пробило на слезы, а ведь это новодел 2012 года. Я поняла, что я дома. Я дома. По молодости считала, что мой дом — Коктебель. Выходила там из автобуса и ощущала это. Но два-три года назад вновь испытала то самое чувство в Чагоде. Там каждый ребенок знает о дедушке. Там прекрасная мемориальная доска, которой мне так и не удалось добиться в Петербурге на доме, где была его квартира-мастерская».
В 2020 году сквер на Московском проспекте, 212 в Санкт-Петербурге получил название «Сквер архитектора Троцкого».
Сейчас на большинстве деревянных домов — обычно два-три этажа, по четыре квартиры на каждом — висят уведомления о расселении. Государственная программа должна быть выполнена до 2025 года. Новостроек рядом нет, но квартиры выделяют в кирпичных пятиэтажках за стадионом «Стекольщик», в новой части поселка, которая застраивалась с 1970-х. Некоторые берут деньгами и строят сами в частном секторе или переезжают.
«Не все жильцы воспринимают свои дома как культурное наследие, — продолжает Ирина Финская. — Они видят, что люди приезжают сюда фотографировать, интересуются. Знают о Троцком, об уникальности. Но на официальном уровне осознать не пытаются. Когда мы обходили район с начальником отдела культуры администрации, многие отказывались нас пускать. Кажется, и приезжие, и администрация уже многих достали».
По словам Финской, отношение у жильцов к домам, скорее, утилитарное. Но администрация и музейные работники понимают историческую ценность поселка. Разговоры о том, чтобы придать ему охранный статус, ведутся с 1974 года, когда наследие архитектора описала историк архитектуры Татьяна Суздалева. Она предложила признать историческим поселением весь исторический центр. Но было непонятно, куда расселять людей. Активных планов по музеефикации Чагоды пока нет. Администрация ждет, что скажет Комитет по охране объектов культурного наследия Вологодской области.
В этом году искусствовед хочет закончить свой фильм о Чагоде и заняться обмером домов, думает с коллегами над городскими сувенирами. Финская также стремится заинтересовать инвесторов реставрацией домов.
Кажущаяся небольшой, территория поселка Ноя Троцкого потребует от вас трех-четырех часов активного исследования. Позвольте себе неспешную, увлеченную прогулку. Осматривайте здания со всех сторон. Изучайте планировку взглядом проектировщика, рассуждая, почему дома расположены так, а не иначе.
Заходите в подъезды еще жилых домов — на каждом первом этаже галерея советских табличек о пожарной безопасности. «Не завязывайте провода узлом!» — предупреждает одна из них. По лестнице можно подняться даже на чердак. Можно зайти и в некоторые расселенные дома, но будьте осторожны: они действительно в аварийном состоянии.
Отдельное наслаждение от того, что поселок был вырублен посреди соснового леса. Летом он утопает в зелени, которая прячет самые выгодные и впечатляющие ракурсы фасадов. От сочетания буйной природы и рациональных линий конструктивизма захватывает дух. Вот самые любопытные здания.
Впечатляющий фасад-треугольник будто черный айсберг. Выразительная торцевая часть с чердачными окнами. Когда стоишь под ними, кажется, что здание наваливается на тебя. Это вызывает ассоциации с домом Ашеров из рассказа Эдгара По. Весной 2021 года этот и соседний дом признали выявленными памятниками архитектуры. Второй признанный памятник — напротив.
Адрес: улица Революции, 11
К сожалению, башенное завершение практически неразличимо. Утрачены третий этаж и входная группа с террасой и балконом, которые, несомненно, придавали строению законченный вид.
Адрес: улица Революции, 12
Выделяются тем, что составлены из двух призм — объемных треугольных фигур.
Адрес: улица Советская
Здесь находился эвакуационный госпиталь № 2715 Волховского фронта. Здание впечатляет сочетанием дерева и каменных ребер несущих стен и кирпичными задними входными группами.
Адрес: улица Школьная, 15
Здание конторы Чагодощенского стекольного завода. Построено в 1960-х, но, возможно, копирует более ранее конструктивистское здание. Миниатюрный размер придает ему особую прелесть. На нем же установлена приятная памятная доска Ною Троцкому.
Адрес: улица Кооперативная, 1
Пожарная часть с каланчой и припаркованным рядом ярко-красным мотоциклом с коляской. Мотоцикл в прошлом труженик милиции, но подарен пожарным.
Адрес: улица Стекольщиков, 2
Главное предприятие поселка. Внутрь попасть не получится, и даже приближение к воротам вызывает живой интерес у охраны. Зато изначальные корпуса, также призматического объема, хорошо просматриваются через забор с улицы Стекольщиков.
Адрес: улица Кооперативная, 1
Изящная посуда и предметы быта XIX–XX веков.
Чагодощенский музей истории народной культуры
Адрес: улица Кирова, 1
Сайт: chagodamuzei.ru
ВК: @chagodamuseum
Избрать Чагоду единственным пунктом вашего путешествия, без сомнения, экстравагантно. Но и расточительно. Существенное отдаление от столиц словно налог на любознательность. Придется потратиться на дорогу: как минимум расходы на бензин и при любом раскладе время. Череповчане в наиболее выгодном положении. Поэтому разумнее всего включить посещение рабочего поселка стекольщиков в планы путешествия по Новгородчине и (или) Вологодчине.
На машине от Москвы — 620 километров, от Санкт-Петербурга — 360. Из столицы бóльшую часть пути можно проехать по платной трассе М11 (около 1500 рублей в одну сторону). Минимально путь займет шесть часов, по старой «Ленинградке» — восемь.
Но можно заезжать и с совсем другой стороны, через Череповец. Тогда дорога без остановок займет 10–11 часов. Главное — не повторяйте моей ошибки: выезжайте на М11 только с полным баком и дозаправляйтесь по возможности. В противном случае набирайте на телефоне *2011, и техническая служба доставит канистру 95-го (10 литров) за 500 рублей.
Из Санкт-Петербурга в Чагоду ходят автобусы с автовокзала № 2. Цена — 1000–1500 рублей. Шесть-семь часов в пути. Из Москвы есть ж/д-маршрут всего с одной пересадкой: с Ленинградского до Тихвина, а уже оттуда до Чагоды. Минимум 17 часов в пути придадут путешествию легкий оттенок мазохизма.
Из обеих столиц можно прилететь в Череповец на регулярных рейсах «Северстали»: примерно час полета и четыре-пять тысяч рублей.
Booking.com выдает целых три варианта размещения. Апартаменты и отели «Гостиный дом» и «Родник». Я остановился в «Доме» с интересным ценообразованием: 1100 рублей за место в двухместном номере, 1500 за него же, но к вам никого не подселят, 2200 на двоих. Номер один и тот же. В стоимость включен завтрак: две ароматные сосиски, яичница, бутерброд, чай или кофе.
«Гостиный дом»
Адрес: ул. Кооперативная, 10
Забронировать на Booking.com.
Чагоду часто используют как перевалочный пункт между Санкт-Петербургом и Вологдой. Но в будни, а то и с пятницы на субботу вы можете оказаться единственным постояльцем.
На центральной площади расположен ресторан «Чагода» с неочевидным для туриста, но не для жителя небольшого поселка расписанием: понедельник — пятница — 11:00–15:00, пятница — 22:00–03:30. Суббота, воскресенье — выходные.
Микрокафе «Сытный домик» на Кооперативной улице, прямо напротив «Гостиного дома». Открыто с 10:00 и до 18:00 по будням, до 17:00 по выходным. Между заведениями — палатка со свежим хлебом, там же пирожки и ватрушки.
Ресторан «Чагода»
Адрес: ул. Кооперативная, 5
В остальном не умереть с голоду помогут стандартные сетевые магазины: «Магнит» и несколько «Пятерочек». Из-за областной принадлежности в каждом есть «Вологоша» — напиток Вологодского молочного комбината. Не то чтобы большая редкость в Москве, но один из тех специфических продуктов, которые я искренне люблю. Для всех «Шоколадный», для утонченных ценителей «Пинаколада». А вот для «Бананового», кажется, доили самого сатану.
Боровичи, что в 180 километрах от Чагоды, заслуживают собственного путеводителя.
Огнеупорная столица России — так позиционирует себя этот город в туристическом краеведении. Все потому, что здешнее богатство недр — глины, среди которых особенно ценились огнеупорные. Производство кирпичей и других изделий из этой глины наладил в 1855 году Эммануил Нобель, основатель династии тех самых промышленников.
Оружейник Альфред Нобель, сын Эммануила, учредил премию после того, как был «похоронен заживо». На самом деле скончался его брат Людвиг, но ложный некролог под названием «Торговец смертью мертв» заставил Альфреда задуматься о памяти, которую он оставит после себя.
В 1862 году Боровичи сгорели в пожаре, но 50 тысяч рублей императорской субсидии помогли отстроить город заново, теперь из кирпича. Строительные заводы дали мощный импульс экономике поселения. Результат — прекрасно сохранившаяся кирпичная застройка конца XIX — начала XX века. Теперь Боровичи — один из тех живописных городков, где здания хочется зарисовывать.
Город разделен рекой Мста на две части: Торговую и Спасскую, условно Старый и Новый город. Торговая сторона замечательна городской застройкой: купеческие дома, торговые ряды, особнячки. Величественные Духов монастырь и Троицкий собор. Обе стороны связаны не только автомобильным, но и пешеходными мостами: от монастыря — подвесной, а рядом с собором — Белелюбского, который сам по себе является достопримечательностью.
Спасская сторона прозвана по уничтоженной в 1953 году церкви Спаса Преображения. От нее осталась только площадь, где теперь сверкает на солнце серебрянкой скульптура «Наука и труд». Вот еще несколько интересных мест.
Авторы подкаста “Тоже Россия” Дима Опарин и Маша Семендяева называют Боровичи одним из самых необычных малых городов России. Обязательно послушайте выпуск про них.
В этом году празднует 15-летие в качестве пешеходного, но сооружен в 1905-м. Сизый благородный цвет особенно красив в пасмурную погоду. Арки и фермы будто ажурная вязь. Стальная конструкция кажется невесомой. Признан памятником федерального значения.
Адрес: Боровичи, мост Белелюбского
Редкий и интересный образчик жилого конструктивизма, который и сегодня многоквартирный дом.
Подробнее на The Constructivist Project.
Отлично реставрировано, с обнажением оригинальной кладки 1905 года из благородного глазурованного кирпича коньячного цвета. Внутри — музей пожарной охраны. Кстати, реставрацию и музей сделали сами пожарные.
Река Мста — достопримечательность не меньшая, чем музеи и красивые дома. Издревле она была важным торговым путем. Но если ближе к Великому Новгороду река проявляет свой норов и там можно сплавляться на рафтах, то у Боровичей Мста тихая и кроткая, с обширными отмелями.
Доберитесь до усадьбы Неклюдова, она на выезде из города. Перейдите по живописному подвесному мосту к деревне Заречная и искупайтесь у высокого берега. Пейзаж здесь как с картины Василия Поленова.
