Исследуем визуальные и смысловые параллели двух миров и цайтгайст, сделавший возможным их появление.
Юлиан Минский
текст
Бескрайняя пустыня от горизонта до горизонта, странные люди и конструкции среди раскаленных песков и всепроникающей пыли. Это Black Rock City, главное поселение одной из самых громких утопий в мире — Burning Man. Это планета Плюк, пустынный мир, в который попадают герои советской комедии-антиутопии «Кин-дза-дза!». Журналист и путешественник Юлиан Минский решил выяснить, есть ли у двух этих проектов общее и не уловили ли их создатели нечто такое, что было в атмосфере конца 1980-х. Потому что почему бы и нет!
У «Кин-дза-дза!» и Burning Man совпадает даже год появления — 1986-й. Сперва меня это воодушевило: казалось, что открываются какие-то взаимосвязи, что одно потенциально могло вдохновить другое. Я тут же полез искать первоисточники, смотреть старые интервью. Идея найти связь зажигала. Но ни исследований, ни прямых связей не находилось.
Потом на меня снизошло откровение. То, что эти два события произошли в один год, не зацепка, а, скорее, опровержение прямой связи. Чисто хронологически будущий Burning Man случился раньше, летом 1986-го. Премьера «Кин-дза-дза!» состоялась в марте 1987-го, ей предшествовали длинные съемки. Но, даже если бы Георгий Данелия и Резо Габриадзе побывали на первом в истории Burning Man, им бы это мало что дало. То, что происходило на океанском пляже в Сан-Франциско 35 лет назад, сильно отличалось от современного мероприятия.
Может, создатели фильма смотрели сквозь время? Впрочем, они и смотрели, как и первые «бернеры». Хотя вряд ли они думали об этом так. И все же неспроста в одно время посреди пустыни родились две похожих концепции, каждая из которых стала культовой. Значит, связь нужно искать в истоках и причинах, погрузиться глубже под пласты песка и смыслов. Где-то там есть ответ на вопрос, почему Плюку скрипач не нужен, а Burning Man нужны все, почему даже в пандемию люди едут в пустыню Блэк-Рок в одиночку и почему огромное количество людей (и даже проверка правописания в Google.Docs) знает, что такое пепелац и зачем нужно КЦ.
Фильм «Кин-дза-дза!», 1986 годФото: Георгий Данелия/«Мосфильм», 1986
Burning Man: утопия в пустыне
Burning Man («Горящий человек») — культурное событие, которое проходит каждый год в пустыне Блэк-Рок в Неваде, США. Оно начинается в последний понедельник августа в 00:01 и длится восемь безумных дней. Со всего мира сюда съезжаются объединенные общей идеей люди, чтоб возвести Блэк-Рок-Сити — самый настоящий город in the middle of nowhere.
Дно высохшего доисторического озера, каким является Блэк-Рок, далеко не идеальное место для строительства. Тут нет воды и мало растительности, а значит, нет тени. Температура в августе поднимается до 40 градусов, а ночью опускается почти до нуля. Сильный ветер несет по воздуху мельчайшую пыль, которая проникает абсолютно везде. За неделю словно пропитываешься пылью. Однако вот уже больше 30 лет люди продолжают приезжать в пустыню.
За исключением кофе и льда, на Burning Man ничего не продается. Мероприятие построено на экономике дарения: кто-то устраивает закусочную на колесах и делает бургеры или хот-доги для всех желающих, кто-то чинит велосипеды (основной транспорт в пустыне), кто-то предлагает массаж.
У «бернеров» есть такое выражение: «Burning Man material». Оно про тех, кто будто создан для комьюнити. Это люди с активной жизненной позицией, которые любят делиться и отдавать. Потому что на Burning Man ездят не просто побыть зрителем, а погрузиться в процесс: в грязи поползать, в пыли построить. На свой первый Burning Man я ездил с кемпом в 15 человек. Мы привезли оборудование для пиццы и кормили всех желающих, раздавали тем, кто подходил, и развозили на велосипедах по другим кемпам.
На «Берн» можно поехать по-разному, и каждый формат иначе повлияет на твой опыт. Кроме кемпов, можно отправиться небольшой компанией в каком-то доме на колесах. Можно с кем-то в группе, а можно совсем одному. Говорят, если ты едешь на «Берн» один, это самый невероятный и жесткий экспириенс: без партнера, друзей, один в пустыне… Все, кто ездил, очень рекомендуют.
Но, я думаю, в первый раз лучше всего ехать с другими людьми, особенно теми, кто едет не впервые. Так легче войти в комьюнити. Тебе сразу дают чуть бόльшую глубину понимания, как устроено событие. Ведь Burning Man — это, в первую очередь, огромное сообщество. И в целом вся эта недельная утопия в пустыне без денег существует благодаря очень крепкому комьюнити. Глубина человеческих отношений — то, что я реально увидел на своем первом Burning Man в 2015 году.
Никита Куимов
Активный участник комьюнити Burning Man, создатель русскоязычного сообщества цифровых кочевников «Станция „Смена“» и активист Russian Burners
Про Burning Man все время хочется сказать «фестиваль». Часто его так и называют. Но это не фестиваль — это событие, эксперимент по созданию общества, которого еще не было. Здесь нет организованных выступлений или развлечений. Здесь каждый делает все сам и делит с другими.
«Разница в атмосфере мероприятия, которое кто-то организовал для тебя, и мероприятия, организованного горизонтально, очень четкая, — говорит Куимов. — Ивенты Burning Man делают их непосредственные участники. И когда ты вкладываешься, создаешь что-то своими руками, то значительно больше и глубина погружения, и отдача, и вообще весь опыт, который получаешь.
А фестивали — все-таки то, что кто-то что-то организовал для тебя. Ты пришел, посмотрел, возмутился, как все плохо сделано, и уехал. В этом разница между фестивалем и событием. Здесь все работает так. Ты хочешь участвовать? У тебя есть все возможности для этого. Подавай заявку, приезжай, херачь в грязи и получай гораздо более крутой опыт, чем мог бы получить на любом коммерческом мероприятии».
Фильм Георгия Данелии «Kин-дза-дза!», сценарий которого был написан в соавторстве с Резо Габриадзе, возможно, самый недооцененный научно-фантастический фильм за последние полстолетия. Его не поняли современники. Его крайне редко показывают за пределами России и СНГ. Но в то же время это не помешало ленте стать культовой и собрать вокруг себя нестареющую армию поклонников. С особенным восторгом фильм приняли подростки. Они перенимали язык и цитировали диалоги героев. А слова вроде «ку», «КЦ», «эцих с гвоздями» и «пепелац» перекочевали с экранов в повседневную жизнь.
После премьеры в марте 1987 года людям, которые шли на Данелию, снявшего «Афоню» и «Мимино», режиссер говорил: «Я знаю, что тебе фильм не понравился, но это не имеет значения. Пройдет время, и он тебе понравится, когда ты его поймешь».
В каком-то смысле проблемы понимания сыграли создателям на руку. Сценарий приняли легко, но вовсе не потому, что он очаровал рецензентов. Скорее, его просто не поняли. И только благодаря репутации Данелии и турбулентным 1980-м, когда партийным деятелям стало не до культуры, он все-таки попал в производство.
Кажется, что именно эта «турбулентность» сделала возможным не только выход фильма на экран, но и само его появление. Советские 1980-е были довольно интересным временем. «Эра развитого социализма», с одной стороны, и начало конца СССР — с другой. Расцвет русского рока с его вечным протестом против текущего уклада жизни и образа мыслей. Новости с Запада, джинсы и «дутые» куртки. Тысячи людей вслед за Цоем поют о переменах, которых требуют сердца. После почти 70 лет ограничений и жестких рамок людям нужен был глоток свободы. Неудивительно, что необычный фильм, максимально отличающийся от всего, что было раньше, и визуалом, и содержанием, во-первых, воплотился в действительность, а во-вторых, так понравился молодому поколению, настроенному на изменения.
Если попытаться описать «Кин-дза-дза!» в одном предложении, получится примерно следующее: советская космическая одиссея по инопланетному ландшафту в стиле киберпанка, в которой объединились комедия и глубокая социальная сатира. Правда, это определение ровным счетом ничего не даст тому, кто фильм не видел. Хочется сказать, нужно посмотреть, чтобы понять. Вот только просмотр тоже не гарантирует понимания. Но сделать это все же нужно.
Странное слово «кин-дза-дза» было рабочим названием картины, а в прокат она должна была выйти как «Космическая (или звездная) пыль». По сюжету инопланетяне должны были свободно торговать наркотиками. С наркотиками не сложилось, от «пыли» отказались, а рабочее название закрепилось. Откуда оно взялось, точно никто не знает. То ли Евгений Леонов, исполнитель одной из главных ролей, вспомнил что-то про кинзу и напевал «кин-дза-дза-дза», то ли инопланетянам понравилась трава кинза, привезенная землянами.
«Кин-дза-дза!»Фото: Георгий Данелия/«Мосфильм», 1986
От костра на пляже до Burning Man в онлайне
В последние несколько лет перед пандемией на Burning Man приезжало около 70 тысяч человек со всего мира. А начиналось все с 20 единомышленников, которые собрались у костра на океанском пляже «Бейкер-Бич» в Сан-Франциско. Зачинщиками действа стали Ларри Харви (впоследствии бессменный идейный вдохновитель Burning Man) и его друг Джерри Джеймс, которые сколотили деревянное чучело, притащили его на пляж и торжественно сожгли. Причина и повод — празднование летнего солнцестояния и катарсис после разрыва отношений. В 1997 году Харви в своей речи скажет, что у него был кризис среднего возраста. На ритуал сожжения человека собрались посмотреть любопытные, которые и стали первыми в истории «бернерами». В наше время сжигание гигантской деревянной фигуры стало завершающим событием каждого Burning Man.
Итак, шел 1986 год. Первый «горящий человек» был сожжен, и участники спонтанной вечеринки разошлись по домам. Но идея понравилась. В следующем году толпа выросла до 80 человек, а через год — почти до двухсот. В 1990-м Burning Man привлек на пляж рекордные на тот момент 800 с лишним участников. Также он привлек полицейское управление Сан-Франциско, которое запретило толпе сжечь нечто, что к этому времени стало деревянным человеком около 12 метров высотой.
Посмотреть, как изменилась за прошедшие годы деревянная фигура человека, можно на таймлайне.
Столкновение с местными властями заставило организаторов искать место вдали от населенных пунктов. Выбор пал на пустыню Блэк-Рок. Сан-Франциско остался в 300 милях позади, поэтому участники бывшей пляжной вечеринки разбили лагерь на ночь. А уже в следующем году Бюро землепользования потребовало от организаторов представить схему кемпингов и дорог. Она стала первым городским планом будущего Блэк-Рок-Сити. Некоторые жили в Блэк-Роке неделями, строя инфраструктуру и прокладывая дороги в ожидании других «бернеров».
Ритуалы, церемонии, традиции, язык и философия Burning Man органично формировались из того, что делали люди, которые на него приезжали. Ларри Харви и другие организаторы, стоявшие у истоков, с самого начала старались избегать внешних влияний на комьюнити (поэтому на Burning Man нет рекламы, а все названия брендов заклеены) и чурались роли гуру. Они просто хотели создать сообщество мыслителей, деятелей, мечтателей и творцов, которые будут менять мир даже за пределами Блэк-Рок-Сити и нести идеи Burning Man в повседневную жизнь.
«Истории о том, что Burning Man меняет людей, — правда. Меняет. Меняет очень многих, — говорит Никита Куимов. — Думаю, играют роль несколько факторов. Во-первых, это длительность. Когда приезжаешь на мероприятие, которое идет один вечер, не успеваешь отключиться от своих внутренних процессов и преодолеть блоки. Ты словно заключен в некий пузырь. Через час или через день он все еще вокруг тебя. Но когда ты приезжаешь на продолжительное мероприятие (а „Берн” длится неделю), все иначе. Первые дня два ты по-прежнему в своем пузыре. Но всё вокруг — состояния, паттерны поведения — настолько отлично от того, к чему ты привык, что все равно этот пузырь пробивается. Начинают образовываться новые нейронные связи. Меняются границы понимания возможного.
Второй момент — как все выглядит. То, что ты видишь там, нигде больше увидеть невозможно. И главное, конечно же, отсутствие денег. Отношения, не завязанные на выгоде. Ты идешь по улице, а люди тебя буквально затаскивают в свой лагерь. Ты не приходишь и не просишь, тебе просто постоянно что-то дают. Это очень сильно меняет отношение к жизни. И люди приезжают после Burning Man измененными, генерируют кучу новых идей на этих новых нейронных связях.
Именно Burning Man вдохновил меня делать собственный проект «Станция „Смена“». Мы собираем удаленщиков в разных частях света и в экономике дарения люди друг другу читают лекции, проводят воркшопы. В частности, на наших сменах мы рассказываем про принципы Burning Man по всему миру. И сами живем по этим принципам. Это работает day by day.
Может ли „Берн” поменять того, кто изначально не настроен на волну дарения и принятия? Думаю, это может произойти. Иногда бывает и наоборот: люди приезжают заряженными, а ничего не происходит. Это всегда очень индивидуальный опыт. Но все же шанс измениться у человека, который поехал на Burning Man, сильно выше, чем у человека, который туда не поехал».
В основе лежат 10 ключевых принципов Burning Man, которые поощряют творческое самовыражение, обмен идеями, уверенность в себе, взаимодействие и участие в жизни комьюнити. Ларри Харви облек их в слова только в 2004 году, но, по сути, «бернерская» культура формировалась вокруг них с самого начала, причем в конкретном культурном контексте.
В 1980-е годы американцы столкнулись с рядом фундаментальных изменений в жизни. На смену хиппи, которые проповедовали свободу и осознанность, пришли городские профессионалы-яппи с их культом карьеры и материальных благ. Работа в крупных корпорациях, брендовые вещи вроде очков Ray-Ban или одежды Polo, дорогие автомобили стали новым мерилом жизненного успеха. Экономика быстро росла; на этом фоне многие американцы из среднего класса бросились активно вкладывать средства в фондовый рынок и кичиться приобретенным богатством.
Параллельно шла компьютерная революция 1980-х годов, которая началась с появления серии Apple II. Персональный компьютер изменил жизнь всего общества — от простых американцев до крупных предприятий. Кремниевая долина (к слову, одна из самых больших кузниц «бернеров» сегодня) стала сердцем американского технологического прогресса.
Гедонизм 1970-х подвергся переоценке. Наркотики, которые еще десятилетие назад считались развлечением, были признаны смертельно опасными веществами, вызывающими привыкание. Вслед за сексуальной революцией в мир пришел СПИД. Полемика развернулась в сторону моногамии и безопасного секса с презервативами. За свободу нужно было платить. И плата оказалась высоковата.
После всех перипетий ХХ века западный мир смотрел в сторону стабильной жизни и материальных ценностей. Но некоторым людям потребовалось место, куда от этих ценностей можно было сбежать.
Итак, «Кин-дза-дза!» — антиутопия, советский киберпанк, высокие технологии на фоне социального упадка и тотальной нищеты. В то время, когда первые «бернеры» только собирались сбежать в свою пустыню от социальных условностей (и муниципальных властей) в пустыню, герои фильма бродили по другой пустыне, попутно обрастая армией поклонников. До момента, когда им суждено было встретиться, оставалось еще много лет.
В один из холодных зимних дней 1984 года в гости к Георгию Данелии пришел итальянский сценарист Тонино Гуэрра. Режиссер поделился с ним, что хочет снять новый фильм для молодежи, но не знает о чем. Итальянец предложил снять что-то, что поможет согреться. Так появилась идея пустынной планеты, где ничего нет, только жара, солнце и бесконечные пески.
История начинается буднично. Владимир Машков, он же дядя Вова, он же прораб из Москвы, по просьбе жены идет в магазин за макаронами. На улице его останавливает Гедеван, молодой студент, которому нужна помощь с городским сумасшедшим. Человек, напоминающий бомжа, утверждает, что он не на той планете и хочет уточнить координаты Земли, чтобы вернуться домой с помощью своего устройства телепортации. Не принимая его всерьез («Нет, земляне, так нельзя!» — «Да можно!»), Машков нажимает кнопку на устройстве. В следующее мгновение они с Гедеваном оказываются на планете Плюк в галактике Кин-дза-дза, но решают принять за рабочую версию мысль, что они все-таки на Земле, в пустыне Каракумы.
Вскоре земляне встречают инопланетян Би и Уэфа на странном летательном аппарате под названием пепелац. Их речь состоит только из двух слов: ругательства «кю» и слова «ку» для обозначения всего остального. Лишние слова для удобства ликвидированы. Зато, как оказалось, инопланетяне умеют читать мысли и воспроизводить в совершенстве любой язык. В данном случае русский.
«Кин-дза-дза!»Фото: Георгий Данелия/«Мосфильм», 1986
Георгий Данелия говорил, что жители Плюка такие же, как мы, только дальше продвинулись в техническом развитии. Чтобы не делить население планеты на национальности, бесконечное количество которых трудно запомнить, они разделились на пацаков и чатлан, причем никаких визуальных или интеллектуальных отличий между ними нет. Принадлежность к тем или иным определяет только специальный прибор — визатор. Оранжевый сигнал загорается, когда визатор наводят на чатланина, зеленый — на пацака. Плюк считается чатланской планетой, поэтому чатлане имеют более высокий статус. Подчиненные пацаки должны носить в носу колокольчик цак и приседать перед чатланами. Это называется «делать ку». На пацакских планетах галактики Кин-дза-дза все наоборот.
Сам Плюк находится в плачевном, с точки зрения землян, состоянии. Вокруг только песок и ржавые конструкции. Пустыни когда-то были морями, но воду жадно превращали в моторное топливо луц. Сейчас единственный способ получить питьевую воду — это извлечь ее обратно из луца.
Социальное устройство планеты Плюк построено на жесткой сегрегации. Цвет брюк означает социальный статус, поэтому они являются важным предметом торговли. Для рынка нет ничего запретного, а главное мерило социальной значимости — КЦ. Как позднее выяснят герои, это обыкновенные (опять же, с точки зрения землян) спички.
Уэф, «Кин-дза-дза!»:
«Если у меня немножко КЦ есть, я имею право носить желтые штаны и передо мной пацак должен не один, а два раза приседать. Если у меня много КЦ есть, я имею право носить малиновые штаны и передо мной и пацак должен два раза приседать, и чатланин ку делать, и эцилопп меня не имеет права бить по ночам. Никогда».
Весь парадокс Плюка заключается в том, что его цивилизация намного более развита, чем наша. Его жители могут путешествовать во времени и пространстве, владеют мощными технологиями, пусть и в запущенном виде, умеют читать мысли. При этом социальное устройство мира граничит с варварским. Впрочем, сами они так не считают.
Би, «Кин-дза-дза!»:
«— А как вы на Земле определяете, кто перед кем сколько раз приседать должен? — Ну, это на глаз. — Дикари!»
Землянам на Плюке постоянно приходится иметь дело с обманом, фальсификациями, черным рынком и произволом властей. А про Гедевана, который получил прозвище Скрипач, все плюкане и вовсе говорят: «Скрипач не нужен». Дядя Вова и Гедеван отчаянно пытаются найти способ вернуться обратно на Землю. Так начинаются их странствия по Плюку и галактике Кин-дза-дза.
«Кин-дза-дза!»Фото: Георгий Данелия/«Мосфильм», 1986
До того, как человек сгорит: как все устроено
Блэк-Рок-Сити — это временный город в пустыне из палаток, тентов, трейлеров, кемпервэнов и прочих конструкций, пригодных или условно пригодных для жизни. Как и в любом другом городе, в Блэк-Рок-Сити есть необходимая инфраструктура и услуги: от закусочных до храмов, от медслужб и службы безопасности до собственного нерегулируемого аэропорта.
План города напоминает полумесяц, разделенный на секции. Центр всего поселения — огромная деревянная фигура человека, которая будет сожжена в конце. Вокруг остается большая открытая площадка, плайя, к которой ведут все дороги города и на которой устанавливаются художественные инсталляции.
Арт-объекты — важная часть культуры Burning Man. Каждый год объявляется главная тема, отражающая одну из глобальных современных проблем: изменение климата, развитие технологий, изучение космоса, метаморфозы мира и человеческой психики. Здания и скульптуры строятся в соответствии с заданной темой. Часто «бернеры» работают над ними в течение всего года, затем устанавливают на плайе, чтобы через неделю сжечь.
Основной транспорт Блэк-Рок-Сити — велосипеды. Но даже на велосипеде нужно не меньше часа, чтобы проехать из одного конца города в другой. Без чего невозможно представить современный Burning Man, так это без машин-мутантов — от гигантских танцполов на колесах, которые беспрестанно передвигаются по городу и подбирают всех желающих ворваться, до небольших одноместных транспортных средств невообразимых форм.
После наступления сумерек в городе зажигается пламя и неоновое освещение. Жизнь на Burning Man не замирает ни на миг.
«В какой-то момент ты понимаешь, что здесь столько всего происходит в одну секунду, что просто физически невозможно все это увидеть. Единственным вариантом становится отбросить любые ожидания относительно того, куда ты должен пойти и что сделать, — рассказывает Куимов. — По-другому ты просто не можешь существовать на этом событии. И это тоже интересная практика, которая учит принятию: будет что будет. Многим людям этого не хватает. Мы же постоянно живем в планах, бесконечном ожидании чего-то. На Burning Man все стирается.
Кстати, российские события, которые делают Russian Burners, „Огонек”, „Холодок”, также меняют людей. Даже несмотря на то, что визуально все более привычно, все другие элементы присутствуют, а благодаря меньшему масштабу есть ощущение теплоты, семейности, которую Burning Man немного потерял. Это не хорошо и не плохо, это просто по-другому. Тут ты успеваешь обойти все за два дня».
Все масштабное действо завершается символическим сжиганием гигантской деревянной фигуры человека. Затем люди возвращаются к нормальной жизни, не оставив никаких видимых следов своего присутствия в пустыне. Это тоже один из ключевых принципов Burning Man.
Но не слишком ли все идеально? И была бы возможна эта воплощенная утопия, если бы Burning Man длился дольше? С каждым новым мероприятием все настойчивее звучит мысль, что он уже не тот, что раньше. Все стало более организованным, обросло правилами, то есть случилось именно то, от чего участники первых лет так отчаянно хотели сбежать.
Другая проблема — приход денег. Далеко не все, кто приезжает на Burning Man, участвуют в его создании. Некоторые предпочитают заплатить, чтобы грязную работу за них сделали другие. Многие «бернеры» считают, что так искажается один из главных принципов события, «сделай сам». У кого-то вызывает вопросы фиксация и тиражирование происходящего в социальных сетях, потому что это противоречит принципу непосредственного участия и отсутствия рекламы. Рука об руку с Burning Man идут злоупотребление психоактивными веществами и хаотичный секс.
Одна из многочисленных „бернерских” поговорок звучит так: „It was better next year” — „Он был лучше в следующем году”. Масштабы растут, приезжает все больше людей, среди которых и так называемые зеваки, то есть те, кто не принимает активного участия в процессе, — говорит Куимов. — Борьба между людьми с деньгами и тру-„бернерами”, которые ползают в грязи, присутствует постоянно. Думаю, это нормально.
Любому большому ивенту, чтобы он происходил, нужны деньги, потому что без них не сделаешь масштабно и круто. А именно так делают на „Берне”. Такие космические вещи, как купить Боинг-747, распилить его на части, привезти в пустыню, снова собрать и сделать движущийся танцпол, осуществить без денег невозможно. Но и без волонтеров, которые готовы прийти и весь этот „Боинг” обратно собрать, тоже невозможно. Нужен некий симбиоз денег и усилий людей. Маятник раскачивается, но баланс всегда находится.
С любым популярным местом так. Взять тот же Гоа. Говорят, раньше было такое прикольное место, а сейчас приезжаешь и вокруг одни туристы. Люди всегда жалуются. Это нормально. Мне кажется, каждый находит в мероприятии то, что ему нужно. И если ты во всем ищешь, чего же тебе недодали, то, конечно, найдешь.
В 2021 году Burning Man прошел, как и многие другие события, в онлайне. Но некоторые участники занимались организацией и сжиганием чучела в прямом эфире, а некоторые просто отправились путешествовать по пустыне Блэк-Рок и окрестностям. На сайте события организаторы напоминали, что каждый — посланник культуры Burning Man, и призывали помнить о 10 принципах комьюнити.
Тема 2021 года — The Great Unknown («Великое Неизвестное»). Хотя неопределенность стала символом времени, некоторые ритуалы остаются неизменными.
Стимпанк, песок и романтика ржавых конструкций. Burning Man? Нет, «Кин-дза-дза!»
Именно сплошной песок, пыль и ржавая романтика «Кин-дза-дза!» невольно напоминают о пустыне Блэк-Рок. Сцены на планете Плюк снимали в Туркмении, в пустыне Каракумы. С одной стороны, это должна была быть иная планета, с другой — оставаться ощущение, что мы все еще на Земле, но с которой что-то произошло. По сценарию на Плюке не осталось ничего, кроме песка. Оказалось, что даже в пустыне не так просто найти место, где не торчала бы какая-то колючка. В итоге съемочной группе приходилось ездить 80 километров от ближайшего города до съемочной площадки.
Изначально планировались, что процесс займет две недели, но получилось иначе. Выезжать в Каракумы пришлось дважды, и оба раз почти на два месяца. То забывали декорации, то кто-то из именитых актеров не мог приехать, а то и вовсе железнодорожники потеряли пепелац.
В одном из интервью Георгий Данелия вспоминает: «Где-то я прочитал, что мы снимали в каких-то райских условиях, что у нас были вагончики с кондиционерами. Ничего подобного. Мы приезжали в эту пустыню, это 80 километров от Небит-Дага [сейчас Балканабад. — Прим. ред.], и у нас не было даже тента. То есть мы попытались его натянуть, но ветром уносило. Там очень сильные ветра бывают». В другом интервью Данелия говорит: «Тепло было, градусов шестьдесят».
Съемочная группа постоянно сталкивалась с какими-то проблемами. По этому поводу даже шутили, что инопланетяне не хотят, чтобы про них снимали фильм, потому вставляют палки в колеса. Например, пепелац вместо Туркмении уехал в неизвестном направлении. Спустя месяц оказалось, что во Владивосток. Главный летательный аппарат «Кин-дза-дза», сделанный из хвоста списанного Ту-104 и пенополиуретана, который получили с большим трудом через Госплан, восстановить было не так-то просто. К поискам пропавшего артефакта подключили даже КГБ. Пока его искали, съемочная группа ждала в пустыне. И везде был всепроникающий песок: в одежде, в постели, полз змейками по полу и столам.
Песок, здания и машины, собранные из всего, что попалось под руку. Как тут не вспоминать Блэк-Рок-Сити! А еще стимпанковые костюмы. Съемочная группа «Кин-дза-дза!» словно сама готовилась к поездке на Burning Man будущего.
«Картинка „Кин-дза-дза!” очень схожа с „Берном”, и постоянно, особенно среди русских „бернеров”, возникают обсуждения визуальной составляющей, всплывают какие-то параллели с „Кин-дза-дза!”. — рассказывает Куимов. — Пару лет назад даже был тематический кемп. Интересно, что костюмы и вообще вся стилистика фильма собирались из какого-то мусора. И на Burning Man ребята тоже собирают руками какое-то безумие. Есть элемент хендмейда в этих конструкциях, такая обшарпанность и легкая незавершенность. Визуально это очень сильно напоминает то, как все выглядит в „Кин-дза-дза!”».
На самом деле до начала съемок художники создали большое количество эскизов для образов инопланетян, но их не удалось воплотить. На «Мосфильме» в то время снимали «Бориса Годунова», и пошивочный цех был загружен. Работа над историческим фильмом, естественно, имела приоритет. Поэтому декорации и костюмы для «Кин-дза-дза!» делались вручную из того, что удавалось найти: кожаных и металлических запчастей, резиновых шлангов и прочих деталей летных костюмов с аэродромной свалки недалеко от места съемок.
«Кин-дза-дза!»Фото: Георгий Данелия/«Мосфильм», 1986
Основой всех образов послужило теплое нижнее белье фирмы «Заря». Его обесцвечивали в хлорке, выворачивали наизнанку и вручную выжигали ворс. Цаки (те самые колокольчики в нос) купили в магазине для рыболовства. Все это сделало костюмы вневременными. Внешний вид Би, Уэфа и прочих обитателей далекой галактики сильно отличается от того, как представляли космических пришельцев в советском 1986-м.
«Кин-дза-дза!» и Burning Man, действительно, похожи. Конечно же, основу визуальности задает место действия, пустыня, и это лежит на поверхности. Но, если копнуть чуть глубже, можно провести и содержательные параллели.
Планета Плюк, куда перемещаются дядя Вова и Скрипач, технологически развита, но все механизмы на ней выглядят ржавыми развалюхами самых причудливых форм. Точно так же выглядят машины-мутанты участников Burning Man — самоходные груды ржавого металлолома невообразимой внешности и функциональности.
В своих книгах и воспоминаниях Георгий Данелия рассказывал, что очень многие вещи на съемочной площадке появлялись случайно, создавались из подручных материалов и придумывались на ходу. Особенно это касается костюмов: подобранные на помойке неизвестного происхождения и назначения детали, фрагменты форменной одежды и так далее. Евгений Леонов, например, весь фильм ходит с гульфиком от летного комбинезона на голове. И, если посмотреть на костюмы участников Burning Man, они создают точно такое же впечатление. Случайные наборы всевозможных деталей собираются в уникальные наряды, каждый из которых органично выглядел бы на любом персонаже «Кин-дза-дза!».
Но моя самая любимая параллель между Burning Man и фильмом — это спички и огонь. На фестивале огонь является поводом, целью и кульминацией всего события. А в фильме спички (КЦ) — самая ценная валюта, ради которой обитатели планеты Плюк готовы на все. Спички и огонь — причина и следствие. Второе невозможно без первого.
Это была бы очень красивая история, если бы Burning Man действительно вырос из шедевра Данелии, но правда прозаичнее: это всего лишь совпадение. Возможно, гениальный режиссер просто предугадал очень важную стилистическую тенденцию, которая возникла примерно в одно время с фильмом, а может быть, просто так сошлись случайности. Ведь нет более искусного сценариста, чем жизнь.
Отдельно нужно вспомнить арт-инсталляции фильма «Кин-дза-дза!». Чего стоит огромный пузырь в воздухе — «Последний выдох господина ПЖ». Или колесо обозрения посреди пустыни — место обитания инопланетян. Или арт-кар, на котором рассекает по пескам инопланетянка Цан. Они довершают впечатление присутствия на Burning Man.
«Последний выдох господина ПЖ», фильм «Кин-дза-дза!»Фото: Георгий Данелия/«Мосфильм», 1986
Дивный новый мир
Интересно, что мир галактики Кин-дза-дза при всем внешнем сходстве радикально отличается от мира Burning Man по своему содержанию. Капиталистический до мозга костей Плюк, где все сводится к количеству КЦ и цвету штанов, кажется полной противоположностью Burning Man, построенному на дарении и взаимопомощи.
Данелия считал, что человечество движется к уничтожению культуры, языка, музыки, что мы все упрощаем и когда-нибудь нам тоже будет хватать только двух слов, «ку» и «кю». Именно это он стремился показать в своем фильме. Многие поклонники «Кин-дза-дза!» говорят, что мы уже живем в мире, предсказанном в картине, с пластиковой едой, водой, превращенной в топливо, и новым языком. «Кин-дза-дза!» словно предупреждает о том, к чему приводит техническое развитие без морального стержня и цели.
Режиссер не раз упоминал, что фильм был призван показать упадочность капиталистического строя и западных ценностей. Вот и получается, что, хотя содержание двух миров совершенно различно, в основе их создания лежит одна и та же идея.
В конце концов земляне из «Кин-дза-дза!» показывают плюканам, что можно жить и относиться к другим людям совсем иначе. Показывают это, рискуя собственной жизнью и благополучием. Отдают, ничего не ожидая взамен. Плюк меняет не хуже Burning Man. И на мероприятии, и в фильме человек остается посреди пустоты, земной или космической, один на один не только с миром, но и с собой. И вдруг оказывается, что иногда нужно уйти в пустыню, где нет ничего, чтобы понять, что у тебя есть все, что необходимо.
Будущее человечества в стиле Ефремова или «Полдня XXII века» Стругацких пока еще не просматривается, но это не значит, что оно не может наступить принципиально. И «Кин-дза-дза!», и Burning Man, и Плюк, и Блэк-Рок-Сити — образы возможного будущего. Какого именно? Решаем мы сами.
