Как и почему сотни жителей мегаполисов переезжают в небольшие города России

«В Москву! В Москву!» — отчаянно стремились чеховские героини в далеком 1900 году. Больше века мало что менялось, но пандемия 2020 года немного развернула этот поток: по данным сотовых операторов, около 15 % жителей столицы перебрались в другие города. Аналитики говорят, что кризисы не рождают тенденции, а только усиливают их. Начался ли отток раньше? Что за ним стоит? Как люди переосмысливают ощущение дома и строят новые круги общения? Как на все это влияет профессия и возможность удаленной работы?

До пандемии жизнь в Москве годами была унифицированной: максимально удобная одежда, бесконечные оупенспейсы, высокие зарплаты, выставки мирового уровня и самые многолюдные вечеринки по любому поводу. Эти приятные моменты дополняли неудобный и затратный быт. Цены на аренду однокомнатной квартиры в пешей доступности от метро начинались от 30 тысяч рублей, работа частенько требовала часа езды, приходилось считаться с пробками и давкой в метро, а еще с постоянной вымотанностью от фонового шума жизни в одном из самых многолюдных мегаполисов мира.

Когда социальная жизнь из повседневности москвичей исчезла, вместо нее появились два пропуска на проезд в неделю, работа стала удаленной почти для всех, а дороговизна осталась на месте, люди из Москвы стали массово мигрировать. В конце июня РБК провел совместный опрос с Online Market Intelligence (OMI) и выяснил, что около 16 % респондентов планируют до конца года уехать из столицы в регионы.

Куда начался отток? К родителям в тихие провинциальные города, в теплые поселки Краснодарского края или на Кавказ, поближе к горам. При этом неразвитость инфраструктуры в России и общая неподготовленность страны к популярному в нулевых и десятых номадическому образу жизни ранее переносила любые переезды в русло условно-постоянных: место выбирали не на месяц-другой, а на ближайшие годы. Теперь ситуация активно меняется.

Релокация в пределах России совсем не похож на диджитал-номадизм. Тут речь идет о переосмыслении фундаментальных понятий дома, ближайшего окружения, самой концепции взаимодействия человека и окружающей среды. Люди устали от отчужденности мегаполиса, и пандемия многим дала ту самую паузу, которая позволила над этим задуматься.

Карантин столкнул современных москвичей с обшарпанными обоями съемных хрущевок, куда раньше приходили только спать, и эта встреча многим не понравилась. Во время пандемии дом в городе и правда сузился до размеров квартиры. Многие имеющие современную работу в IT, диджитал и медиа помышляли лишь о сложном переезде за рубеж, в Таиланд или на Бали, но отпугивала дороговизна и удаленность. При этом стали понятны и недостатки такой релокации: правовая незащищенность в экстремальных для государства ситуациях. Поэтому, просидев несколько месяцев дома, жители больших городов стали осознавать: профессия позволяет уехать туда, где горы и (или) море будут в 15 минутах езды, а вместо тостов с авокадо на столе появятся вкусные сезонные овощи. Те же, кому профессия не позволяла покинуть офис, в срочном порядке начали оглядываться по сторонам и учиться.

Оказалось, что раздвинуть границы своей квартиры можно было только одним способом — уехать из города вовсе. Еще несколько лет назад так сделал Сергей Долгов, в прошлом топ-менеджер в сфере корпоративного пиара, а теперь сооснователь коливинг-проекта Melnica space — отеля на территории некогда заброшенной фермы в Заокском районе Тульской области.

«Мы нашли ферму, взяли ее в управление и основали там коливинг-резиденцию. Сейчас это культурный центр, мы планируем здесь строить образовательный кластер, живем и работаем».

Выбирая новый дом, люди обычно выбирают не стены, а новый образ мышления, смену всей парадигмы жизни, считает Сергей. «В столице мы в какой-то момент поняли, что больше не можем выдерживать отсутствие природы, экологии с точки зрения не только воздуха, но, скорее, нагрузки и ритма жизни. У нас уже были дети, мы хотели жить в другой атмосфере, хотели сами регулировать свою жизнь, свои процессы и ритмы. Мы уехали, чтобы перезагрузиться. 15 лет в корпоративных работах, иногда и войнах — очень большой срок для личности, которая в итоге остается наедине с вопросами: а что я сделал для себя? какие мечты я реализовал?»

Именно баланс работы и жизни стал ключевой мотивацией для миграции людей из мегаполисов. Многие с удивлением обнаружили, что их профессия позволяет легко работать удаленно, а работодатель стал это только приветствовать. Государство же и вовсе в какой-то момент потребовало от всех настроиться на труд вне офиса. У многих получился беспроигрышный вариант: компании экономили на аренде офиса, а сотрудники получили нужную им свободу и стали работать только лучше.

При этом уровень зарплат в IT и менеджменте при удаленной работе позволяет комфортно жить практически в любом городе России, где есть нужные нам природа и качественные продукты и нет того, что многие называют «налогом мегаполиса», — завышенных цен на продукты, такси и аренду жилья.

Можно менять не только столицу на провинцию — многие перемещаются из одного областного центра в другой и находят идеальное место. Так, Анастасия Дербасова с мужем прошлым летом переехала из Астрахани в Калининград. Оба супруга давно работают на удаленке: она редактор, он занимается фронтенд-разработкой. «Мы пожили месяц в Калининграде и поняли, что нам безумно нравится. Нам всегда хотелось жить у моря, и теперь у нас есть дача в Янтарном, на балтийском берегу. За 22 тысячи мы снимаем огромную двушку, 65 метров, при этом рядом Европа. Мне хорошо во влажности, начали виться кудряшки, коже комфортно. Тут бывают жаркие дни, бывают холодные, я успею поносить весь свой гардероб. Лесистое пространство, песчаные дюны, совсем другое ощущение расстояния: вся область — 200 километров, 300 километров до Варшавы и 600 до Берлина».

Переезд в российскую провинцию, вопреки еще одному распространенному страху, не означает изоляцию на новом месте. Скорее, наоборот: если из Москвы выбираться сложно и долго, то в регионах часто за час можно доехать до десятка интересных территорий. «Вокруг Краснодара очень много мест, куда можно съездить на выходные — море, горы, — и это будет недалеко, — объясняет переводчица и создательница подкаста No Office Anymore Мария Соколова. — Тут очень тепло: сейчас середина октября, а я хожу в летнем. В районе Красной Поляны образуется мини-Бали, туда переезжают многие мои знакомые».

«Все, чего мне могло бы здесь не хватать — представлений, театров, — в Минводах с лихвой заменяется природой, — считает Григорий Луговой из компании Biletix. — Водопады, горные реки, шесть часов на машине — и ты на Азовском, Каспийском или Черном море. Здесь лучше воздух, лучше еда, и сейчас, когда моим детям один и четыре года, это равноценная замена тому, что было у них в Москве».

И сам новый город перестает быть набором зданий, становится комплексным организмом с местами, погодой, настроением и новым ощущением себя. Урбанист и преподаватель Свободного университета Петр Иванов переехал в Красноярск по личным обстоятельствам и по политическим. По его словам, отношения власти и горожан в провинции куда больше похожи на диалог. Для него природа и город не просто фон — это часть повседневных ощущений. «Я пишу вам, сидя у себя на кухне. Из окна я вижу Енисей, остров Татышев и горы, одна из которых вулкан. На вулкане снег выпадает чуть раньше, чем в городе, поэтому я всегда заранее знаю, когда доставать зимнее пальто. Когда хожу по улицам, я почти всегда вижу горы, горизонт. Это дает чувство свободы, плечи сами расслабляются. В городе количество кафе на душу населения уступает только Санкт-Петербургу. Есть заведения с космической кухней, поддерживающие ценности устойчивого развития. Я там завтракаю и знаю, что отходы точно пойдут на переработку. В городе потрясающая художественная культура. Например, DoDoggieDo. Он рисует не очень приятную на вид собаку в разных образах под тегами „Псина где-то рядом“, и коллекционирование псин становится всеобщей городской игрой».

Разработчик Роман Моренец не живет в Москве уже очень давно. Сначала он уехал в Пятигорск, затем в Индию, а год назад вернулся в родной Ижевск. «В прошлом году мы затеяли с семьей путешествие по России. Поехали в Питер к друзьям на два месяца, в Казань, в Москву, везде пожили, приехали в Ижевск на месяц, и оказалось, что в нашем районе сдается просторная недорогая квартира и вокруг очень много классных мест: огромный лес, пруд, очень много детских секций, много магазинов, если коворкинг прямо возле дома. Уже год мы тут живем, и правильность выбора подтверждается постоянно. Простая логистика, можно легко и быстро добраться до любых объектов, несколько минут — и ты на месте. Более спокойный ритм. В Ижевске в 9–10 вечера уже нет людей на улицах, все отдыхают, готовятся к следующему рабочему дню, и ты тоже начинаешь рано вставать, разумнее распределять свой день. Занимаешься работой и личным развитием, общаешься с друзьями, развиваешь рабочие проекты. Это размеренная жизнь. У меня есть время на изучение чего-то, есть время на интересную работу, и мне кажется, что такое доступно только на периферии».

«Я вижу и чувствую этот тренд. Все начали лучше узнавать места, в которых они живут, понимать силу этих мест, — говорит Анастасия Дербасова. — У нас в Янтарном сейчас гостит подруга из Екатеринбурга, и она знает всю свою Свердловскую область, может читать лекции по локальному конструктивизму. Другая подруга хочет из Москвы переехать в Ульяновск, и она два часа мне рассказывала, как он прекрасен. Я тоже могу два часа рассказывать, как прекрасна Астрахань, просто мне не подошел климат. Люди раньше не понимали, в каких интересных местах они живут. Тренд на локальность только углубляется, вплоть до микромасштабов. Например, в Калининграде открылся бар „У вас горизонт завален“, они посадили собственный огородик, и все, что там растет, добавляют в коктейли. Надо уметь получать от этого удовольствие и чувствовать силу места, знать его историю, понимать, кто ты, откуда и куда пришел».

«Еще тут [в Красноярске. — Прим. ред.] честная зима, — говорит Петр Иванов. — Я третью зиму подряд ношу одни и те же ботинки, зима наступает стабильно, пару недель морозы, остальное время минус два, минус пять. В качестве компенсации жаркое лето, мы с женой постоянно шутим про курорты Красноярского края. И из соседней Хакасии привет: в Красноярске продается самая вкусная и освежающая минералка в мире — „Хан-Куль“».

В переездах миллениалов нет фундаментализма или фанатичности, люди просто выбирают что-то по душе, не пытаются это навязывать или показательно рвать связи с прошлым образом жизни в отличие от эмиграции, временной или постоянной. Наоборот, именно возможность сохранять эту связь благодаря современным технологиям делает переезды внутри страны удобными и комфортными с точки зрения их психологического проживания.

Интернет и профессии в IT и продакт-менеджменте превратили миграцию начала 2020-х в мягкий переезд с максимальным сохранением рабочих контактов, дружбы и возможностей для развития — полный антагонизм с постоянной перетасовкой семей в советские времена. «Мы быстро пришли к осознанию, что с городом можно классно партнерствовать, совершенно необязательно от него убегать и буквально закапываться в лесу», — рассказывает Сергей Долгов. Того же мнения придерживается и Григорий Луговой: «Нужно понимать, что мы — диджитал-номады, и мы продолжаем работать удаленно. Это дает больший выбор, бόльшие возможности, больше финансовых ресурсов. И вот такой формат жизни, когда ты живешь в тихом и спокойном регионе, но работа у тебя остается амбициозной, ты не теряешь связи с глобальными процессами, он для меня абсолютно комфортный».

На переезд решаются активные люди, готовые строить новое — от круга общения до бизнеса или целой деревни. И, хотя многие переезжают по наитию, без какого-то конкретного плана, на фоне творческой свободы проект устройства собственной жизни гармонично выстраивается сам собой и начинает претворяться в жизнь. Скорее всего, за первой волной последуют другие, более многолюдные. «Мы проводили исследование перед пандемией, когда зима казалась бескрайней, а готовность людей переезжать уже созрела. Около миллиона москвичей готовы были готовы покинуть город, — рассказывает Сергей Долгов. — Москва от этого меньше не станет, люди из регионов продолжат ехать, но мы видим, какой высокий сейчас спрос на частные дома и жизнь в деревне».

«Это был очевидный перекос. Абсолютное большинство людей трудилось в офисе, и многие из них на самом деле вполне могли давно работать удаленно, — считает Григорий Луговой. — Во время карантинных мер сошлись все коммуникативные условия, и я уверен, что это сильно изменит формат работы офисов. Так у людей появится возможность попробовать разные варианты жизни и понять, какой им ближе».

«Заводы, фабрики, деревни и фермы, то, что когда-то было построено и заброшено, может быть вызвано к жизни снова, — уверен Сергей Долгов. — И это огромный потенциал. Наша Россия из дикой и неухоженной страны, давным-давно покинутой людьми, может превратиться в место, где хочется жить, путешествовать, где не все заросло крапивой, а много разных важных инициатив, и люди друг с другом дружат».