Бывший главред московского The Village, а ныне сотрудник Яндекса, автор телеграм-канала «Luxury problems» Юрий Болотов весной 2021 года совершил пешее путешествие к Гималаям. Свои впечатления он собрал в 70 емких тезисов, которые дадут вам комплексное представление о культуре походов и трекинга в этих горах. Мы в редакции зачитались текстом и с разрешения автора публикуем его на нашем сайте. Больше фотографий из похода Юрия можно найти в его инстаграме @yuribolotov.
0. Все, что вы знаете о горных походах, скорее всего, неправда.
1. Непальское название Эвереста — Сагарматха. Если вы из антиколониальных соображений станете называть гору Джомолунгмой, вас просто не поймут, потому что это тибетское название. «Сагарматхой» называется и окружающий гору национальный парк.
2. В 1950-е годы путь из Катманду до региона занимал две недели по ослиным тропам. Сейчас можно долететь за полчаса на самолете DHC-6 Twin Otter. Это спроектированный в 1960-х винтовой «кукурузник», берет на борт 20 человек, пахнет керосином, не имеет современной бортовой электроники, при прохождении через циклон дребезжит и мотается так, что прощаешься с жизнью. И еще кабина пилотов отделена от салона посаженной на изоленту клеенкой. В общем, самолет-маршрутка.
3. Полет в горы сам по себе интересный опыт. Если сесть по левому борту, можно любоваться упирающейся в горизонт стеной Гималаев. Погода в горах неустойчива, поэтому обычно вылетают в шесть-семь утра, когда небо ясное. При сильной облачности рейсы переносят на следующий день. Я улетел из Катманду только со второй попытки.
4. В Лукле (2860 метров) находится аэропорт имени Тенцинга и Хиллари. Говорят, это самый опасный аэропорт в мире: взлетная полоса короткая и упирается в горы — при посадке у пилотов нет возможности уйти на второй заход. Конечно же, аэропорт не самый опасный, но при малейшем изменении погоды рейсы, и правда, отменяют. Между приземлением, высадкой и посадкой пассажиров и обратным вылетом часто не проходит и 15 минут: боятся упустить погодное окно.
5. Из Луклы надо пройти 15 километров по живописной долине лазурной реки Дудх-Коси, затем пересечь культовый мост Хиллари. Он ничем не отличается от десятка других аналогичных мостов в регионе, разве что висит на высоте 50 метров над ущельем и самую малость шатается на ветру. Выдохнуть и преодолеть затяжной 500-метровый подъем к Намче-Базару (3440 метров). Все, вы в Сагарматхе.
6. Намче-Базар (1500 жителей) — столица горной народности шерпов и последний оплот цивилизации. Путешественники обычно задерживаются здесь на день-другой для акклиматизации, а потом расходятся по своим маршрутам. В поселке есть десятки гостиниц-лоджей, аптеки, банкоматы, продуктовые, кондитерские, бары с живой музыкой и даже самый высокогорный в мире магазин The North Face (карточки, впрочем, даже в нем не принимают, так что берите с собой в горы очень толстую пачку наличных).
7. Раньше в Намче-Базаре была ярмарка на караванном пути из Тибета через перевал Нангпа-Ла (5800 метров). После тибетского восстания 1959 года Китай закрыл границу для борьбы с партизанским подпольем, торговля закончилась. По иронии судьбы именно в это время в регионе стал развиваться массовый туризм.
8. В Сагарматхе нет полноценных дорог, только петляющие вверх-вниз тропы и каменные лестницы, на которых встречаешь караваны навьюченных ослов и яков. Но большая часть товаров и грузов принесена на высоту не ими, а простыми шерпами. На животное нельзя нагрузить больше 30–40 килограммов: оно никуда не пойдет. А человек понесет и 40, и 60 килограммов, и столько, сколько потребуется. За три — пять баксов в день шерпы тащат и ящики с кока-колой, и унитазы, и плазменные 80-дюймовые панели. На высоте 4500 метров я видел парней, почти подростков, которые, согнувшись пополам и распяв себя, несли по металлической балке. К 40 годам ребята станут инвалидами.
9. В Намче-Базаре можно нанять себе шерпу-портера. У них рабочие условия лучше: за 20 долларов в день портер понесет до 20–25 килограммов (два туристических рюкзака). После завершения похода им принято оставлять чаевые. Ради премии портеры прислуживают туристам в лоджах, сушат вещи, приносят еду.
Не стоит думать, что шерпы — горные сверхлюди: это экзотизация и форма самоуспокоения, эмоционального отстранения от невыносимых условий чужого труда. Да, шерпы физически намного лучше приспособлены к местным условиям, но им тоже очень тяжело, у всех людей бывает горная болезнь, а в регионе нет другой работы. (Я нес свой походный рюкзак самостоятельно; если вы предпочтете взять портера, оставьте чаевые побольше.)
10. В отличие от Катманду и южного Непала, где в основном распространен индуизм, в Сагарматхе шерпы исповедуют буддизм. По пути постоянно встречаются храмы и ступы-чортены, а в конце дня вы услышите, как хозяева лоджей часами читают мантры. Местные держат двери открытыми и не воруют: плохо для кармы.
11. Кажется, что буддизм должен примирять местных с суровой реальностью, но именно отсталые сельские районы были основной базой поддержки коммунистов во время непальской гражданской войны 1990–2000-х. Требовавшие социальных изменений повстанцы в итоге де-факто победили, абсолютная монархия была свергнута, маоисты и марксисты-ленинцы выиграли на последовавших демократических выборах, и в последнее десятилетие страна добилась значительного прогресса в борьбе с бедностью. (Непал все равно остается одной из самых неразвитых стран мира.)
12. Эверест можно увидеть уже на второй день трека либо с площадки на середине подъема к Намче-Базару, либо с плато над городом. Секрет Полишинеля в том, что хотя на восьмитысячник чаще забираются из Сагарматхи, лучшие виды открываются с другой стороны, из Тибета. У живописных гор обычно две особенности: изящная форма и одиночество. Из Непала Эверест выглядит не самой примечательной пирамидкой, которая теряется в окружении других вершин.
13. Не проблема: у пеших путешественников есть много своих интересных возможностей. Сагарматха — это четыре сходящиеся речные долины, со всех сторон окруженные кольцом гор выше шести километров. Гулять здесь можно хоть три недели. Вход в огромный горный ковш и выход из него лишь один, у Намче-Базара, — не промахнешься.
14. Первая, самая восточная, долина парка ведет мимо Ама-Даблам (вершина с этикетки «Аква Минерале», 6814 метров) к плывущему посреди ледников Айленд-пику (6189 метров), относительно простому для подъема, а потому популярному шеститысячнику.
15. Во второй долине находится базовый лагерь Эвереста (5364 метра) и видовая площадка Кала-Патхар (5645 метров). Базовый лагерь представляет собой просто палаточный городок на леднике Кхумбу, где в апреле-мае перед подъемом акклиматизируются альпинисты. А Кала-Патхар — своеобразный альпинистский троллинг: точка выше Эльбруса на пару метров, но туда можно прогуляться пешком и без снаряжения (многие так и делают ради галочки).
16. Третья долина уводит к каскаду священных озер Гокио (4700–5100 метров) и восьмитысячнику Чо-Ойю (8188 метров). А по четвертой раньше и пролегал торговый путь в Тибет. Теперь же там идут путешественники, которые хотят проверить свою выносливость на перевалах: через Ренджо Ла (5360 метров) можно перейти к тем же озерам Гокио, затем через Чо Ла (5420 метров) — в долину к Эвересту. А если останутся силы, можно на пути к Айленд-пику взять и Конгма Ла (5535 метров).
17. В Непале не было модернизации на западный манер, поэтому вся местная культура — буддийская и достопримечательности — религиозные. Это монастырь в Тенгбоче (3860 метров), куда на благословение перед подъемом любят заходить альпинисты, и храм в деревне Кумджунг (3780 метров), где хранится скальп йети. Скальп выглядит как кусок кожи горного козла с шерстью.
18. Обратно к Эвересту. Гору обычно смотрят в ясную погоду (например, на рассвете) с нескольких классических точек. Западный ракурс — с высот у озер Гокио: Гокио Ри (5360 метров) и перевал Ренджо Ла. Вблизи — с Кала-Патхар. Мне повезло поймать только южный ракурс от монастыря Тенгбоче, он похож на виды из Намче-Базара. В плохую погоду разглядывать Эверест и другие горы бессмысленно: вершины скрываются в облаках, а на долины постепенно опускается очень густой туман.
19. В нижней части национального парка, до высоты примерно 3500–4000 метров преобладает лес из сосен и коричневых гималайских берез (забавный факт: на бересте написаны не только новгородские грамоты, но и самые старые из дошедших до нас буддийских рукописей). Примерно до 5000 метров — горная тундра, чем выше, тем более скудная. После начинаются ледники и каменные морены. В путешествии встретятся и цветущие рододендроны, и живописные водопады, но (очередной секрет Полишинеля) за красивой и разнообразной природой лучше отправиться в другое место. Половина трекинга в Сагарматхе обычно проходит на высотах выше 4000 и даже 5000 метров, где вас ждет все разнообразие булыжников и оттенков мертвой земли.
20. Отправляются в трекинг весной и осенью: летом льют муссонные дожди. Считается, что осенняя погода устойчивее, весной могут случаться внезапные снегопады. Днем при ясной погоде температура балансирует около нуля — пяти градусов, на перевалах и ночью запросто уходит в большой минус. Ритм похода подстраивается под солнечный день: просыпаются с рассветом, в шесть утра; первую половину дня, когда погода наиболее благоприятна, используют для перехода; ужинают и уходят спать после заката, в 19 часов.
21. Кажется, лишь единицы ходят в горы ради самих гор: Эверест, красивые виды и спортивные достижения не самоцель, а просто возможный бонус на пути к чему-то другому. Для многих поход — осознанная (или не очень) терапевтическая практика. Мой гид говорил, что, по его опыту, половина туристов на том же круге Аннапурны — это девушки после завершения отношений (теги: Риз Уизерспун, фильм «Дикая»).
22. Для кого-то трек — это еще и способ вырваться из поднадоевшего комьюнити и обрести новых друзей в группе, с которой путешествуешь. В дороге и на отдыхе в лодже часто встречаешь других туристов, слушаешь их истории и объединяешься с ними в новые отряды: преодолевать ледники и перевалы вместе всегда проще.
23. Со мной до озер Гокио шли Виктор и Анна, бизнесмены из Смоленска, объехавшие десятки стран. Виктор, уже ходивший до базового лагеря, затеял новую прогулку ради сюрприза: на высоте в 5000 метров он сделал Анне предложение, и она согласилась. За ужином собравшиеся в лодже туристы выпили за их счастье по глотку местного пива. Это был очень трогательный момент.
24. Почему в горы пошел я? Наверное, так работает кризис маскулинности в постиндустриальном обществе: куда более брутальная фигура отца и образы мужчин из всей популярной культуры прошлого не вяжутся с тем, как устроен твой городской быт и работа. В ответ на это можно изнурять себя в зале, забить тело татуировками и отпустить пышную бороду (или демонстративно уйти в другую сторону и каждый месяц экспериментировать с идентичностью, цветом волос и маникюром). Можно купить себе мотоцикл, да такой, чтобы звучал погромче и ломался почаще. Можно стать классным серфером и сноубордистом. А можно пересмотреть «Лоуренса Аравийского» и «Индиану Джонса», взять Leica и отправиться в далекую страну. Такой ответ удобен своей простотой, но правдив он лишь отчасти.
25. Горы (океан? стихия? космос? революция?) — это еще и попытка обрести сверхопыт, испытать переживание мистического толка в мире без бога, прикоснуться к запредельному и немыслимому, а после вернуться назад.
26. Сагарматху странно описывать словами «красиво», «живописно». Красив ли уходящий за горизонт ледник? Вообще неважно: эта свалка строительного мусора раздавит тебя своей бесконечностью. Горы несоразмерны человеку, и, хотя в геологическом плане Гималаям всего ничего — 20 миллионов лет, в путешествии ощущаешь невероятную близость истории. Настоящей, а не человеческой.
27. И все-таки да, Эверест не очень живописен, а вот Ама-Даблам (6814 метров) — самая красивая гора на свете. Ради нее одной стоит пролететь 5000 километров.
28. Представьте, с утра вы надеваете противогаз и с тяжелым рюкзаком по пожарной лестнице забираетесь на 100-этажный небоскреб. Потом, отбивая колени, спускаетесь на 50 этажей вниз и зачем-то снова лезете наверх, пока вашу голову разламывает боль. «Вымотаться» и «устать» не вполне точные глаголы для описания трекинга в Гималаях: вы охуеете и заебетесь, но это совсем нестрашно.
29. В Гималаях я встретил 70-летнего русского дедушку-геолога на отдыхе (после Непала он собирался ехать на работу в Руанду), а в одной из групп был парень с инвалидностью, на костылях. С экипировкой и помощью опытного гида любой взрослый человек преодолеет маршрут в своем ритме.
30. В повседневной жизни мы не задумываемся, что ходьба похожа на медитацию. Секрет успеха в том, чтобы внимательно смотреть под ноги, ощущать свое тело и сохранять дыхание ровным. Сбивается — значит, что-то делаешь не так и зря ускоряешься. Цель трекинга не в том, чтобы быть самым быстрым, а в том, чтобы дойти до конца. Помогает музыка. На природе к месту расслабленные гитарные песни, можно взять с собой последние альбомы Ланы Дель Рей и Тейлор Свифт.
31. К высокогорному трекингу нельзя толком подготовиться, разве что купить хорошее снаряжение и отправится в поход попроще. Экипировка важна. Благодаря удобным трекинговым носкам и ботинкам за две недели прыжков по камням я не натер ни одной мозоли, правильно подобранный рюкзак спас мои плечи от усталости и боли, а три слоя одежды — термобелье, флис, виндстопер — не дали замерзнуть на ледниках.
32. Говорят, что по горам легче гулять пловцам и бегунам, а вот спортсменам с большой мышечной массой всегда не будет хватать кислорода. За время похода можно потерять больше 10 килограммов, но если вы думаете, что сгорит лишний жир, то разочаруетесь. Жир, конечно, тоже частично сгорит, но в первую очередь усохнут руки, плечи и другие избыточные для ходьбы мышцы. За две недели на высоте вы можете потерять все, что наработали долгими тренировками в зале.
33. В Сагарматхе интенсивность ультрафиолетового излучения в 10 раз больше, чем на равнине. Даже в облачную погоду в Гималаях стоит носить солнцезащитные очки и покрывать кожу кремом SPF 100 (хотя и это, случается, не помогает: в снегопад мое бледное лицо целиком сгорело из-за отражения солнечных лучей от снега и частиц в воздухе). Частая оплошность — забыть помазать кончики ушей, а потом снимать с них ободок из омертвевшей кожи.
34. Не сложный рельеф, не тяжелый рюкзак, не солнце, а именно отсутствие кислорода — высотная гипоксия — главное испытание похода. Горная болезнь может начать развиваться уже от Намче-Базара. При неправильной акклиматизации появляются мигрень, усталость и вялость, пропадает аппетит, а зрение становится расфокусированным. Во сне останавливается дыхание, человек много раз за ночь просыпается от удушья и кошмаров.
35. Если вы чем-то заболеете на высоте, даже обычной простудой или бронхитом, ваше состояние будет стабильно ухудшаться, несмотря на лечение. Единственный способ поправиться — спуститься с гор. В Непале нет развитой системы здравоохранения, в Намче-Базаре и горных поселках работает несколько терапевтов, но нормальные больницы есть только в Катманду. Запаситесь хорошей страховкой: в сложных случаях путешественников эвакуируют на вертолете.
36. Первое правило акклиматизации: за день можно прибавлять не больше 500 метров высоты (поэтому дневные переходы в парке обычно относительно небольшие по протяженности — 5–7–10 километров). Если проснулся на 3500 метрах, не надо приходить на ночлег на 5000 метров: разобьет горная болезнь, придется спешно спускаться или вовсе улетать из парка.
Второе правило: перед ночевкой лучше сходить на ближайший холм, набрать дополнительные две-три сотни метров, а после вернуться вниз.
37. Меня разбило горной болезнью на шестой день пути, при подходе к Гокио (4750 метров). Внезапно по затылку ударили молотком, из носа хлынула кровь, поле зрения схлопнулось, а изображение задребезжало. Я не остановился, а шаг за шагом продолжил подъем и еще сильнее сосредоточился на своем дыхании, чтобы справиться с пугающим чувством. Пару километров до озера я шел в одиночестве по камням мимо выпаханного ледником 100-метрового вала. В голове по кругу ходила апокалиптическая мысль: мы чужие на этой планете, она хочет нас убить, поэтому мы придумали цивилизацию, города, глобальный капитализм, чтобы убить ее раньше.
38. На 5000 метрах давление кислорода в легких в два раза меньше, чем на уровне моря. Выносливость и скорость ходьбы падает в разы, симптомы горной болезни проявляются у всех, накрывает апатия и тягостное настроение, иногда начинаются галлюцинации и люди разговаривают с мнимыми спутниками. В холод развивается гипотермия, а с ней у вымотанного путешественника гипоксия может перерасти в отек легких — через 6–12 часов человек захлебывается кровавой пеной и умирает.
39. За обедом мой гид Саша рассказывал, что однажды в Горакшепе (5150 метров) он увидел пожилого японца, который, находясь уже в невменяемом состоянии, одновременно обедал супом, задыхался и булькал от жидкости в легких. Саша спросил хозяев гостиницы, почему никто не помогает умирающему человеку, а те лишь ответили, что у туриста нет денег на эвакуацию и он ничего не хочет делать. В ужасе Саша дозвонился до японского посольства и договорился о вертолете. Японца спасти не успели.
40. В качестве средства экстренной помощи в аптечке должен быть дексаметазон, он позволяет временно снять осложнения горной болезни, и иногда этого оказывается достаточно, чтобы опуститься на безопасную высоту. Многие туристы берут с собой кучу разных лекарств, надеясь, что те превратят их в сверхлюдей, но, если ваш организм плохо переносит высоту, никакие таблетки вас магически не спасут. Лучше положите в аптечку средство от кашля — пригодится.
41. Самой напряженной точкой моего маршрута оказался заваленный по колено снегом перевал Чо Ла (5420 метров). Из-за запутанного рельефа на нем каждый год погибают и теряются люди. На тропе между поселениями Драгнаг (4700 метров) и Дзонгла (4850 метров) нужно по каменистой морене подняться на 700 метров, потом пройти ледник и опуститься на полкилометра. Ключевой участок перевала — отвесная 250-метровая стена, на которую забираются по металлическим тросам; за ней следует опасный ледопад с многометровыми трещинами — при подъеме в голову запросто может прилететь булыжник сверху. В пути начался снегопад, и много часов подряд мы пробирались через вьюгу. Не думаю, что после такого хоть что-то меня испугает.
42. Не стоит недооценивать влияние погоды. Переход на большой высоте в снегопад не только в разы более сложен — он может обернуться гибелью отряда. На привалах туристы часто пересказывают друг другу историю гималайского перевала Торонг Ла (наивысшая точка кольца Аннапурны, 5400 метров).
14 октября 2014 года на перевал с утра вышло более 200 путешественников. Внезапно пошел ливень, а в девять часов, когда все вымокли и замерзли, ударил снегопад и температура резко упала до минус 25 градусов. Испуганные люди с симптомами гипоксии и гипотермии набились в небольшой чайный домик ближе к вершине перевала. Чтобы хоть как-то согреться в продуваемой ветром хижине, жгли газ, мебель, все, что попадется под руку. Когда топливо закончилось, хозяин домика предложил вывести людей вниз, в родную деревню, за 100 баксов с каждого туриста. Часть путешественников согласилась и после полудня ушла с шерпой в метель. Многих из них больше не видели живыми: заблудились, замерзли, накрыло лавиной. Оставшиеся в чайном домике как-то продержались до следующего утра, получили обморожения рук и ног, но выжили.
43. Часто думают, что в такое путешествие стоит идти ради преодоления себя. Злая ирония заключается в том, что страдание не приводит к мудрости и этической чистоте. Недостаток кислорода, сырой холод, плохая еда, тяжелые нагрузки превращают человека в забитое существо, вынужденное думать только о выживании. Толку, что рядом с тобой Гималаи, если у тебя нет сил на них смотреть.
44. Непал часто противопоставляют Тибету. Пока Китай ради развития внутреннего туризма и борьбы с сепаратизмом превращает регион в Диснейленд (и едва ли не собирается строить подъемник на Эверест), Непал старается сохранить «аутентичный экспириенс» местности. Это тоже неправда: если вы хотите увидеть остатки средневекового быта, стоит ехать в непальскую провинцию Мустанг или тибетский Кхам (Гардзе-Тибетский автономный округ в Китае) — Сагарматха давно включена в процесс глобализации.
45. В 1960-е годы первый покоритель Эвереста Эдмунд Хиллари, взошедший на гору с уроженцем Тенгбоче Тенцингом Норгеем, основал некоммерческий фонд Himalayan Trust с целью улучшить быт шерпов. Организация спонсировала создание в регионе школ, мостов, водопроводов и даже аэродрома в Лукле. В последние годы местное самоуправление расширило свою власть. Теперь доходы от туризма отправляют не в центр, а тоже пускают на местную инфраструктуру.
46. Спустя полвека регион целиком заточен под трекинговый туризм. Традиционные скотоводческие хутора вымирают, выше 4000 метров — только гостиничные поселки, где в сезон работают вахтовым методом. Владельцы лоджей отправляют своих детей на обучение в Великобританию, а после те разъезжаются по странам Содружества. Бедные шерпы, не желающие работать портерами или разводить скот, переезжают за лучшей жизнью в Катманду или улетают на строительные работы в Дубай, откуда пересылают деньги семье.
47. В Гималаи не обязательно нести палатку, спальник или свои продукты: благодаря большой популярности маршрута гостиничные поселки встречаются каждые пару часов пешего пути, и даже на высоте более 5000 метров, среди ледяной пустыни вы сможете купить себе бутылку виски (6000–10 000 рублей) или чипсы Pringles, срок годности которых закончился пару лет назад.
48. С другой стороны, почти все гостевые дома предельно аскетичны: общие туалеты в конце коридора, нет отопления и горячего душа, умываться приходится ледяной водой, а спать — в выстуженных комнатах, одевшись и укрывшись ватными одеялами. Постирать негде, да и самые технологичные ткани не высохнут. Минусовая температура в лодже под утро — обычное дело. Переодевшись в пуховик, погреться вечером у печки-буржуйки в столовой едва ли не главная радость дня. Топят сухим навозом, выше 4000 метров дров нет.
49. За все надо платить. Зарядка телефона стоит денег, ведро горячей воды вместо душа стоит денег, еще одно теплое одеяло стоит денег. Лоджи зарабатывают не столько на сдаче комнат, сколько на мелких услугах и еде. Поэтому, когда заселитесь, поешьте в гостинице минимум два раза, иначе снова придется платить штраф за то, что не обедаете.
50. Меню во всех лоджах установлено местным муниципалитетом и плюс-минус одинаково, а цены растут в зависимости от высоты. Тарелка супа, пельменей, риса с овощами в Катманду будет стоить меньше 150 рублей, а в горах больше 500. Готовят и европейские блюда, например пасту и пиццу. На вкус они прямо как в школьной столовке, но по цене дорогого московского ресторана.
51. Главных локальных блюд несколько, например чесночный суп (в крахмалистый бульон закинули раздавленный чеснок; говорят, хорошо для акклиматизации), шерпа стю (в тот же бульон, доведенный до консистенции густой каши, уложили клецки, картофель, морковку, лук и оставшуюся с прошлого года капусту) и дал-бат. «Dal Bhat power, 24 hour!» — любят восклицать местные, намекая на его сытость. В этом варианте тхали на подносе приносят рис, суп-пюре из чечевицы, карри и немного жареных сезонных овощей и грибов. Можно попросить добавки. Через неделю такой еды хочется свежих фруктов, но с этим в горах плохо.
52. Путешественники покупают большие термосы чая (до 1000 рублей). В горах сухой и холодный воздух, через дыхание теряется очень много воды, у всех хронический кашель — только обильное питье и помогает. Местный кипяток не вполне стерилен: в парке вода закипает уже при 80–90 градусах. От возможной инфекции спасает лишь то, что наверху не так много разлагающейся органики.
53. Хозяева лоджей иногда любят показать свой статус: то отделают уборную дорогой и тяжелой кафельной плиткой (не стоит и упоминать, что теплее от этого не становится, а смывать за собой все равно приходится из ведра), то поставят в столовую всегда выключенный плазменный телевизор. Сигнал можно поймать через тарелку, но все экономят электричество от солнечных батарей.
54. Прежде в парк прибывало до 30 тысяч путешественников в сезонный месяц и на гималайских маршрутах могли даже случаться пробки из туристов. Весной 2021 года в Сагарматхе гостей было в 100 раз меньше. Иногда я мог целый час идти по тропе и не встретить никого. Это чудесный опыт для путешественника и катастрофа для индустрии.
55. К туристической инициативе Visit Nepal 2020 многие местные предприниматели взяли кредиты и вложились в товары и строительство гостиниц, рассчитывая на еще больший поток туристов. Вирус все схлопнул: лоджи простаивают, нет работы, нет смысла завозить продукты, ломаются все экономические цепочки. Еще пара таких сезонов, и весь регион станет банкротом.
56. В Сагарматхе почти нет мобильной связи, но в лоджах можно купить доступ к спутниковому интернету. Накануне моего путешествия ураган вывел из строя оборудование и высокогорные поселки больше недели жили без новостей. Когда связь появилась снова, оказалось, что из-за вспышки заболеваемости в Индии Непал вводит локдаун, а мои рейсы в Катманду и Москву отменяются. За четыре дня надо было как-то спуститься с гор и выбраться из страны.
57. Лукла — единственный транспортный хаб региона. Если вас застали в горах эпидемия, стихийное бедствие, военный конфликт, разумнее всего не ждать удачи, не пытаться дозвониться до российского посольства, не арендовать эвакуационный вертолет, а всеми правдами и неправдами спускаться туда. На аэродроме базируются все летающие над национальным парком вертолеты, и только с него есть вывозные рейсы Yeti Airlines на Большую землю.
В нелетную погоду из Луклы можно за два дня дойти до городка Саллери, где начинается автодорога, арендовать джип и еще день ехать до Катманду.
58. В последний день похода был страшный ливень, а я, опустившись ниже 3000 метров, возвращался в Луклу по живописной долине реки Дудх-Коси. Скользкая каменная тропа была залита смесью грязи и ослиного говна, моя одежда воняла, с обгоревшего лица слезали лоскуты кожи, весь мир летел к черту, и где-то там туристы в дикой панике взвинчивали цены на рейсы из Катманду до 200 тысяч рублей.
Но я наедине с собой был очень счастлив. То ли от избытка воздуха и тепла, то ли от глубины проживания момента меня накрыла невозможная благость и чувство освобождения. Нет тревоги, нет стыда, нет желаний, есть только этот путь, и я иду по нему с ровным дыханием, в своем темпе, а когда дойду в Луклу, то решу, что делать дальше, и, может быть, немножко пройду еще.
59.
60. Я не знаю, чему меня научило это путешествие. В горы отправляешься со своими ожиданиями и вопросами, на месте же оказывается, что ожидания имеют мало общего с реальностью, а вопросы теряют свою важность, и зачем тогда их задавать. Радикальные условия отсекают лишнее, сводя все к основе, и признаваться в полученном опыте странно, настолько выводы самоочевидны.
61. Твое здоровье, физическое и ментальное, важнее всего. Без него ты ничего не сделаешь.
62. Никто не пройдет за тебя твой маршрут.
63. Даже самое сложное препятствие можно преодолеть, если иметь разумный план и придерживаться его.
64. Классно быть приветливым и помогать другим. Классно встречать новых людей. Классно объединяться в команду. Классно радоваться общему перевалу. И классно уметь отпускать, потому что у других свой путь.
65. У всех свой темп. Важно позволить себе идти с комфортной скоростью и не требовать от других той, с которой они не пойдут.
66. SPF 100 много не бывает.
67. Страха нет, и никогда не нужно унывать.
68. Две недели в треке я не ел мяса, сладкого, снеков, почти не выпивал. Соблюдал правильный режим дня. Внимательно следил за здоровьем и чувствовал свое тело. Много гулял и упражнялся. Любовался животными и иногда их гладил. Занимался пейзажной фотографией. Вел глубокие разговоры у огня. Пытался понять жизнь других. Не сидел в соцсетях, не залипал в интернете, не страдал FOMO — важные новости находили меня сами. Только без горячего душа было невыносимо.
69. Потом было много всего: вымерший Катманду, блокпосты с проверками документов, люди в химзащите и штабеля упакованных тел у реки, давка в аэропорту, 20 часов пути через Дубай и Стамбул до Москвы. Но это было потом, а в тот момент, когда пропитанный керосином «кукурузник» оторвался от аэродрома Луклы, в наушниках заиграла «All Along the Watchtower» Джими Хендрикса. За окошком проносились горные деревни, а я чувствовал себя героем кинофильма, одновременно смеялся и плакал и все неосознанно повторял: «В пизду эти ебаные горы. В пизду, блядь, эти ебаные горы».
70. Невероятно. Поеду еще.