Как советские люди ездили за рубеж: постоянный надзор, охота за импортными товарами и пороки буржуазного общества

Почти всю историю СССР его граждане не имели права свободно выезжать за границу. Для этого нужна была веская причина, и даже рабочая командировка не гарантировала, что человека выпустят контролирующие органы. О самостоятельных путешествиях не было и речи. Организованный туризм в Союзе существовал, но в специфическом виде: исключительно через государственную компанию «Интурист». Еще было бюро международного молодежного туризма «Спутник».

Но просто так прийти в офис «Интуриста» и купить тур советский человек не мог, ведь у него на руках не было загранпаспорта. Путевки за границу распределялись по отраслевым профсоюзам и выдавались работникам в качестве поощрения. Уже одна эта система лишала целые категории граждан возможности побывать за рубежом. У вас практически не было шансов получить путевку, если вы домохозяйка, сидите в декрете или вышли на пенсию. Но, допустим, государство все-таки дало вам возможность отправиться за границу. В этом случае начинался следующий уровень сложного бюрократического квеста.

Теперь вам нужно получить характеристику. Этот документ должны подписать руководство партийной и профсоюзной организаций по месту работы и руководитель предприятия, на котором вы работаете, после чего характеристику отправляют в районный или городской комитет КПСС. Затем за дело берется областное управление КГБ, а окончательный результат принимает комиссия по выезду за границу при обкоме партии.

Одна из инструкций по подготовке туристов к поездкам требовала «отправлять за границу лиц, имеющих достаточный жизненный опыт, политически зрелых, безупречных в личном поведении, умеющих высоко держать за рубежом честь и достоинство советского гражданина, строго хранить государственную тайну, способных в возможных беседах с иностранцами грамотно и доходчиво разъяснять и активно пропагандировать успехи в хозяйственном и культурном строительстве, повышении материального благосостояния советских людей». Вот этой характеристике вам и нужно соответствовать.

Кроме тягот бумажной волокиты, предстоит пройти личное собеседование, на котором будут проверять ваш «жизненный опыт» и политическую подкованность для «возможных бесед с иностранцами». К такому разговору надо готовиться, как к серьезному экзамену. Вы должны знать не только историю рабочего движения и материалы съездов родной КПСС, но и биографии партийных лидеров страны, в которую направляетесь.

В конце этого хождения по мукам вам останется получить медицинскую справку, разрешающую поездку. Некоторые туры включали в себя многодневные переезды на автобусах, и если одному туристу становилось плохо, то программа могла сорваться для всей группы.

Итак, вы идейно стойкий, политически грамотный и дисциплинированный комсомолец, который преодолел все преграды и получил заветную путевку. Но свободно путешествовать по заграницам у вас не выйдет. Поедете вы не в ту страну, куда захотите, а в ту, куда повезут. В СССР существовали годовые планы, согласно которым путевки распределялись по областным советам профсоюзов, а оттуда по обкомам отраслевых профсоюзов.

Формально география поездок в СССР была широкой и включала больше сотни стран и все континенты, кроме Антарктиды. Однако абсолютное большинство путевок в то время приходилось на государства Организации Варшавского договора (ОВД): Чехословакию, ГДР, Венгрию, Болгарию, Польшу и Румынию. Согласно тому же плану 1960 года, рабочие Харьковской области должны были получить не меньше 40 путевок в каждую из этих стран. В числе других популярных направлений были Албания (30 путевок на область), Китай и Югославия (по 40 путевок). Лишь по семь счастливчиков поехали в США и Австрию.

Самой популярной капиталистической страной была Финляндия, страной третьего мира — Индия, с которой у СССР тоже были хорошие отношения. Во время второго и третьего индо-пакистанского конфликта в 1960-х — начале 1970-х годов советское руководство выступало на стороне Индии. Популярный сегодня Египет открылся для советских туристов, когда наметилось сближение Москвы и Каира. Были и экзотические страны: Африка, Азия и Латинская Америка.

Геополитика определяла туристические маршруты и сильно влияла на развитие отрасли. Если в 1960-м советские туристы еще ездили в Албанию и Китай, то в следующем году противоречия с обоими государствами обострились, и поездки в эти страны прекратились. Зато победившая в 1959 году Кубинская революция открыла новое направление.

Преодолев все этапы отбора и получив заветную путевку, вы приходите в совет профсоюзов, где вам рассказывают, как надо себя вести во время путешествия. Ведь едете вы не отдыхать и не знакомиться с достопримечательностями другой страны, а прежде всего представлять свою социалистическую родину за рубежом.

Выезжающие за границу граждане были для государства одним из способов внешнеполитической пропаганды, потому и отбор был такой суровый. Советский турист должен был своим внешним видом, словами и поступками рекламировать СССР, а сам факт его поездки доказывал, что в Союзе есть свобода перемещения и простой советский человек может заработать деньги и отправиться в морской круиз или тур по Западной Европе.

Еще в 1920-х годах были разработаны специальные правила поведения для выезжающих за границу граждан, не только туристов. Впоследствии этот документ не раз изменяли. Например, инструкция 1947 года требовала от советских людей «тщательно изучать организацию производства, состояние техники, производственную мощность и методы работы» заграничных предприятий и учреждений. Позже вместо этой строчки появится рекомендация узнавать все, «что могло бы быть полезным для развития народного хозяйства и культуры нашей страны». В 1955 году, в самом начале развития массового туризма, появились два варианта инструкции: для социалистических и капиталистических стран и государств третьего мира. Ко второму списку относилась и Югославия, потому что она, хоть и была номинально социалистическим государством, не состояла в ОВД и имела серьезные противоречия с советской идеологией.

Если вы едете в страну народной демократии, то вам придется «способствовать дальнейшему укреплению братской дружбы и сотрудничества между государствами». Вы должны вести «примерную и скромную жизнь», иметь «опрятный и аккуратный» внешний вид и в целом «строго соблюдать принципы морального кодекса строителя коммунизма». «Всякого рода разъезды по стране пребывания по служебным и личным делам допускаются только с разрешения посольства или консульства».

Случайных знакомств, особенно с выходцами из капиталистических стран, не заводите, ценных подарков не принимайте, обо всех контактах докладывайте руководителю. Однако не надо «держаться замкнуто и высокомерно по отношению к гражданам данной страны». Проявляйте «разумную общительность» и разъясняйте местным жителям «миролюбивую внешнюю политику советского правительства и достижения советского народа в развитии экономики, науки, культуры и других областях коммунистического строительства».

Выполняя последнюю рекомендацию, можно было нарваться на неприятности. Как сообщается в одном из отчетов, в Чехословакии в 1969 году (не прошло и года после вторжения советских войск) местные жители несколько раз пытались напасть на группу туристов из Пермской области, а их автобус закидывали камнями. Разозлились чехи после того, как советские граждане попытались «разъяснить им политику нашей партии и КПЧ [коммунистической партии Чехословакии. — Прим. ред.], убеждать, показывать ошибочность их взглядов, давать им пищу для размышлений в переоценке событий и явлений». В итоге на ночь автобус приходилось оставлять во дворе советской комендатуры.

Если же вам повезло получить путевку в капиталистическую страну, то правила будут строже. Кроме всего перечисленного, придется опасаться сотрудников вражеской разведки, которые «стремятся получить от советских граждан интересующие их сведения, скомпрометировать советского человека, когда это им выгодно, вплоть до склонения к измене Родине».

Общие формулировки из инструкций на практике иногда трактовались до абсурдного строго. Историки Игорь Орлов и Алексей Попов приводят в пример случай, когда в Ленинграде туристам, едущим в Великобританию, запретили брать с собой лакированную обувь и чулки со швом, потому что это «признаки дурного тона».

В песне Владимира Высоцкого «Инструкция перед поездкой за рубеж, или полчаса в месткоме», по сути, зарифмованы строки из таких инструкций:

Если вы захотите отправиться в дружественную социалистическую страну на две недели, это обойдется вам в сумму порядка 200 рублей. Цена могла отличаться в разные годы и зависела от того, входила ли в стоимость дорога по территории Союза и карманные деньги. В советские времена это была примерно средняя месячная зарплата. Если вы захотите поехать на такой же срок в Индию, это будет вам стоить вдвое дороже. Круиз вокруг Европы на комфортабельном лайнере в 1960-х годах стоил 500–800 рублей, в зависимости от класса каюты, а круиз вокруг Западной или Восточной Африки — на 100 рублей дороже. Цена путевок на Кубу и в Южную Америку переваливала за тысячу рублей.

В Советском Союзе импортные товары, особенно из капиталистических стран, считались модными и престижными, и поэтому любая заграничная поездка была шансом разжиться качественными и дефицитными вещами. Чаще всего счастливчики привозили одежду, обувь и товары для дома: вазы, сервизы, люстры, иногда недорогую и компактную бытовую технику. Некоторые импортные вещи туристы по возвращении на родину перепродавали. Две-три пары женских сапог или несколько джинсов легко могли компенсировать стоимость поездки.

Но на полноценный шопинг-тур люди рассчитывать не могли. В системе советского туризма существовал так называемый обменный фонд: сумма валюты, которую выдавали туристу на руки на карманные расходы помимо питания, проживания, переездов и экскурсий, уже включенных в стоимость путевки. Размер обменного фонда мог варьироваться, но обычно это была сумма, равная нескольким десяткам советских рублей. По рассказам одного из руководителей туристических групп, хватало этих денег только «на папиросы и мелкие расходы, даже не остается на сувениры». Наличные деньги сверх обменного фонда вывозить за границу запрещалось, но это правило туристы, конечно же, пытались нарушать.

За местной валютой шли в обменные пункты или к уличным менялам. Многие становились жертвами мошенников, ведь мало какой советский гражданин знал, как выглядит венгерский форинт или румынский лей. Чтобы осложнить жизнь туристам, в соцстранах банки принимали на обмен только 10-рублевые купюры. Иногда местные гиды шли туристам навстречу и помогали поменять «контрабандные» деньги.

Но проблемы возникали и с легальной валютой. Не было никакого строго порядка ее получения. То есть вам могли дать деньги сразу, а могли и в конце первого дня поездки. Едой вас, конечно же, обеспечат, но сходить в платный общественный туалет в городе или аэропорту вы уже не сможете. Случались и совершенно абсурдные случаи, когда люди оказывались в чужой стране вообще без карманных денег.

Игорь Батурин из украинского города Новая Каховка вспоминает: «В 1984 году у меня появилась возможность впервые поехать за границу, в Болгарию и Румынию. Тогда в поездку отправляли группу медработников из Херсонской области. Нам наши деньги поменяли на болгарские левы. Но мы должны были еще три дня быть в Румынии, а ни одного румынского лея у нас не было. Мы, конечно, выкрутились. С кумом, детским врачом из Скадовска, обошли наших девчат и собрали у них дорожные утюги и несессеры. Утюгов таких не было ни в Болгарии, ни в Румынии, и они их брали, чтобы продать или поменять на что-нибудь. А дорожные наборы, штук пять или шесть, нам подарил шотландец, с которым мы познакомились в отеле в Болгарии. Все это мы с кумом продали на базаре в Галаце, а потом поделили вырученные леи. Боялись, конечно, что нас загребет полиция, но, слава Богу, обошлось».

Продать или обменять вещи, привезенные с собой из Союза, был реальный способ разжиться импортными товарами. За границу советские туристы брали сувениры вроде матрешек или расписных ложек, сигареты, парфюмерию. В социалистических, развивающихся и даже капиталистических странах пользовались спросом и отдельные товары советского производства: водка, черная икра, фотоаппараты, электробритвы, ювелирные изделия.

Инструкции запрещали продавать и обменивать вещи, привезенные из СССР. Если руководитель группы узнавал или хотя бы подозревал о подобном, то он мог написать об этом в отчете по возвращении домой. Историк Сергей Шевырин приводит в пример случай, когда в Загребе у туриста, по его словам, пропал фотоаппарат «Зенит». В итоге руководитель отметил в отчете, что тот «путается в объяснениях». А в качестве доказательства, что фотоаппарат не украли, а продали руководитель написал: «Без моего разрешения как руководителя группы, хотя и в свободное время, П. вместе с Х. ходили на стриптиз, несмотря на то что билеты на стриптиз довольно дороги — от 35 до 50 динаров».

Орлов и Попов упоминают отчет о поездке в Италию и Алжир, где в подробностях была расписана история, как турист Ч. безуспешно пытался продать фотоаппарат и электробритву. Сначала Ч. имел неосторожность рассказать о своих планах руководителю. Тут же туриста поселили в один номер к политически проверенному товарищу, чтобы тот контролировал Ч. А всю оставшуюся поездку руководитель и другие авторитетные члены группы вели с незадачливым продавцом профилактические беседы и пугали последствиями вплоть до досрочной отправки на родину.

Еще одним ограничением были таможенные правила. Один турист мог вывезти из СССР, например, два фотоаппарата, один проигрыватель, два музыкальных инструмента, двое часов, сувениры «в разумном количестве», по одному кольцу, брошке и браслету золотому, 400 граммов черной икры и литр водки.

На ввоз тоже существовали ограничения. Кроме запретов очевидных вещей вроде порнографии и антисоветской литературы, были и другие. Например, разрешалось привезти только одни джинсы и один джинсовый костюм. Поэтому туристы прятали свои вещи или надевали один комплект одежды под другой.

Организаторы поездок заботились о том, чтобы туристы не выходили за пределы советского информационного поля. Во всех гостиницах соцстран, где часто останавливались путешественники из Союза, были свежие номера «Правды», «Известий» и «Труда», а кое-где можно было даже посмотреть советское телевидение. На круизных судах через бортовую радиосеть транслировали политически правильную информацию вроде книги Леонида Брежнева «Целина» и регулярно сообщали новости из СССР.

В маршрутах была сильная политико-идеологическая составляющая. Отправляясь в такую поездку, вы должны были быть готовы к тому, что кучу времени потратите на места, связанные с историей коммунистического движения: посещение квартиры-музеи Ленина в Париже и Тампере, типографии газеты «Искра» в Лейпциге, могилы Карла Маркса в Лондоне. Добавьте сюда еще концлагеря и памятники советским солдатам. Во многих местах будет торжественное возложение венков, деньги на которые вы в добровольно-принудительном порядке сдадите из и без того не жирного обменного фонда.

Советским туристам часто показывали местные производственные предприятия или сельхозобъединения, особенно если группа была сформирована по профессиональному признаку. Это был еще и шанс представить достижения СССР. Туристы-инженеры не только посещали европейские фабрики, но и рассказывали о советской промышленности.

Обязательно проводились так называемые вечера дружбы, на которые со стороны хозяев являлись точно такие же специально отобранные идейные местные жители. Как выглядели такие мероприятия, можно понять по отчету крымских туристов о поездке в ГДР в 1984 году: «Встреча проходила в полуофициальной обстановке <…> Сначала с приветствием выступил член руководства общества германо-советской дружбы. Затем под аккомпанемент на аккордеоне и под руководством учителя с. Липтиц по имени Зигфрид, владеющего русским языком, мы все пели русские и советские песни <…> Советские туристы и хозяева встречи обменялись сувенирами <…> В ходе встречи <…> нас угощали отменной ухой и мясом дикого кабана, зажаренного здесь же на вертеле. В течение всего вечера звучали русские и немецкие песни, исполнялись групповые танцы, царил дух дружбы, взаимопонимания и доброжелательности с обеих сторон».

Обстановка на таких вечерах зависела от многих факторов, в том числе и от геополитики. Одна из советских туристок вспоминает, что в октябре 1956 года на банкет русско-венгерской дружбы венгры предпочли не прийти вообще: до начала венгерской революции оставалось две недели.

В худшем случае встреча проходила в холодной и очень официальной атмосфере. Но к радости участников этих мероприятий почти обязательным их атрибутом становился алкоголь, благодаря которому вечер приобретал более неформальный характер.

О качественных и разнообразных импортных товарах вы можете узнать, даже не покидая пределов родины. Но, попав за границу, вы вдобавок увидите, что в местных магазинах нет дефицита и очередей, а персонал предельно вежлив. И это только некоторые из предстоящих шокирующих открытий.

Многие советские граждане были уверены, что трудящиеся всех стран испытывают к ним и их социалистической родине искреннюю симпатию. В реальности же туристы могли столкнуться с пренебрежительным отношением к себе. Особую фрустрацию вызывало такое поведение со стороны обслуживающего персонала в якобы дружественных странах ОВД. Бывало, что лифтеры и портье не только не выказывали советским людям никакого пиетета, но даже уделяли больше внимания туристам из капиталистических стран, потому что те оставляли щедрые чаевые. А в Чехословакии в конце 1960-х отношение местных вообще было враждебным.

Отдельные явления западной цивилизации были абсолютно непонятны выходцам из Союза. В отчете о посещении Музея искусства XX века в Вене в 1970 году руководитель группы отметил, что после знакомства с работами абстракционистов туристы «были очень недовольны, возмущены этой „мазней“».

Еще одним открытием были различные проявления эротизма и сексуальности — от эротических и порнографических журналов и стриптиз-баров до публичных домов. Все, что в советской реальности считалось исключительным развратом и падением нравов, на западе существовало совершенно естественно и потому вызывало у наших туристов очень острую реакцию — от сильнейшего возмущения до нескрываемого интереса. Кстати, все эти радости жизни присутствовали и в Югославии. И это была еще одна причина, по которой номинально социалистическую страну относили в разряд капиталистических.

В грамотных отчетах руководителей групп появлялось множество ошибок в словах, обозначающих предметы и явления, редко встречавшиеся в Союзе: «порнография», «стриптиз», «кондиционер», «кока-кола». По мнению историков Попова и Орлова, это говорит о том, насколько неведома советским людям была западная цивилизация.

Сильное возмущение у советских атеистов вызывала религиозность населения и то, как спокойно и открыто люди совершали свои религиозные обряды. Особенно задевала это в «братской» социалистической Польше. Непонятными были зарубежные концепции исторической памяти. Советским людям было трудно принять тот факт, что у других народов могут быть собственные герои, и это не то, что не Маркс и не Ленин, а вообще личности, чуждые коммунистическим идеалам. Обижало туристов и то, что в некоторых странах не празднуют 9 Мая, а советские войска считают оккупантами.

Среди советских туристов выстраивалась строгая субординация. В 1980-х годах главным в группе был ее руководитель, которого назначали партийные и профсоюзные органы. Ему в помощь избирались староста, помощник старосты и казначей, который занимался сбором денег на венки для памятников. Из туристов — членов партии с опытом пропагандистской работы выбирали идеологическую группу в четыре-шесть человек. Они выступали с речами на организованных встречах с иностранцами и отвечали на их каверзные вопросы, например почему в СССР существует только одна партия и почему самая большая по территории страна регулярно закупает зерно за границей. Еще несколько человек занимались покупкой сувениров: бюстов Ленина, открыток, значков, — которые потом дарили иностранцам или обменивали на иностранные сувениры.

Руководитель и партийные товарищи должны были вести политработу в группе. Например, в капиталистических странах они обращали внимание туристов на грязь и неухоженность в бедных кварталах, нищих и вандализм, рассказывали о преступности и безработице. Если кто-то начинал чересчур активно восхищаться чистыми улицами и полными полками магазинов, то ему объясняли, что вся эта роскошь существует только для маленькой привилегированной прослойки и недоступна большей части населения.

Вспоминает Игорь Батурин: «Мы остановились в Албене на Черноморском побережье Болгарии. Жили в гостинице, которой сегодня дали бы одну или полторы звезды, очень бюджетная. У нас в номерах был душ и холодная вода, а вот горячую давали по часам. Холодильника не было, и пиво мы охлаждали в море. На пляже нам отвели пять грибков и сказали отдыхать только тут. Но нам с кумом это не очень понравилось, и мы облюбовали пляж, где отдыхали немцы. Там отель был намного более благоустроенный. У них на пляже возили тележки с охлажденными напитками и пивом. У нас такого, понятное дело, не было. На второй день руководитель нашей группы, председатель новокаховского горисполкома, узнал, что мы проникли к немцам. Он нас, конечно, отругал и сказал, что если еще раз это повторится, то нас двоих отправят домой. Мы пообещали, что больше не будем. После мы проникали на территорию югославской гостиницы. Она тоже была лучше нашей, и мы по ночам перелазили через забор, чтобы искупаться в бассейне с минеральной водой. Об этом, к счастью, никто не узнал».

Все серьезные проступки во время поездки по возвращении указывались в отчетах совета профсоюзов. Чаще всего в документах встречаются упоминания о том, как турист, а иногда и руководитель группы напился, ругался, подрался, потерялся или испортил имущество. И если пьянство — это объективное нарушение дисциплины, то многие другие жалобы были характерны именно для советской туристической системы и очень хорошо описывают дух времени.

Например, туристов ловили на том, что они продавали или обменивали свои вещи. Даже желание закупиться иностранными товарами ставилось людям в вину. В отчетах руководители упоминали, что часть туристов проявляет «нездоровую нервозность» во время посещения торговых точек и стремится вместо экскурсий пройтись по магазинам.

Автор отчета о поездке в Китай в 1956 году сетует, что туристам плохо объяснили, как себя вести во время поездки, и те считали, что «властны делать в Китае все, что им хочется», в том числе отставать от группы, пропускать запланированные мероприятия, гулять вечером в одиночку и тому подобное. Директор завода Г. отказался идти в театр, а когда старший группы стал объяснять важность этого культпохода, в присутствии других туристов бросил реплику: «Хватит агитировать».

Секс-туризму в Советском Союзе места не было. Интимная связь с иностранцем считалась порочащим поступком. Мало того, что вас обвинили бы в супружеской измене или просто в распущенности, — государство боялось, чтобы вас не завербовали иностранные спецслужбы. Поэтому каждый такой случай или даже подозрение становились чрезвычайным происшествием.

Но в отчетах о поездках встречается множество инцидентов, а провинившиеся обычно женщины. В Египте, как писал один руководитель группы, туристка Т. «неоднократно встречалась с местным арабом <…> с которым она якобы училась в Москве. Без чьего бы то ни было ведома она привезла ему, по ее словам, сельдь, водку. Несмотря на мое запрещение, дважды посещала в вечернее время его квартиру <…> выезжала на машине за пределы Каира».

В другой группе бдительный руководитель заметил, что туристка П. из Горького во время путешествия по маршруту ПНР — ГДР в поезде познакомилась с поляком и не ночевала у себя в купе, а позже объяснила, что якобы стояла всю ночь в тамбуре. В Лейпциге же она после вечера встречи пыталась уехать на мотоцикле с немцем.

Преподавательница английского языка П. в Англии в июле 1961 года «в силу общительности своего характера с большой легкостью вступала в различные знакомства по ходу поездки». Когда несколько англичан пригласили ее в ресторан и покататься на автомобиле по вечернему городу, то вмешался руководитель группы и встречу пришлось провести в отеле, где жили советские туристы, и в присутствии «трех советских людей, включая сопровождающего».

Особое место и в этом плане занимала Болгария, куда в основном ехали женщины. В отчете 1968 года сказано, что «болгары — молодые мужчины, видимо, учитывая прошлый опыт, на собственных автомобилях подъезжают каждый вечер к гостиницам, где живут туристы из СССР, и пытаются завести знакомство с молодыми женщинами. После состоявшихся знакомств привозили своих знакомых-женщин в четыре-пять утра. В нашей группе не было этого замечено, хотя предложения о свиданиях были получены и в устном, и в письменном виде».

Часто туристы посещали не совсем «политически выдержанные» заведения. В 1973 году пермские студентки заявили, что хотят пойти в стриптиз-бар. Руководителю группы пришлось идти с ними и следить за их поведением: «В баре же они подвыпили, и потом с трудом гид и староста вырвали кое-кого из объятий мужчин».

Младшему научному сотруднику НИИ элементарно-органических соединений Б. повезло меньше. В мае 1966 года в Нидерландах он «решил расширить свой кругозор: познать ночную жизнь голландских городов в кабаре и других увеселительных заведениях». С ним побеседовала староста группы, после чего Б. «ходил грустный до конца нашего пребывания в Голландии».

Многие туристы посещали храмы и покупали там крестики и иконки, которые все равно потом конфисковывали на советской таможне. А иногда происходили совсем немыслимые вещи: «Дошло до того, что в г. Созми в соборе А. поставила богу свечку».

Отдельно стоит упомянуть о роли советских спецслужб в выездном туризме. В рассекреченных документах КГБ Литовской ССР, «учитывая сложность обстановки, в которой оказываются советские граждане за границей, и необходимость усиления работы по контрразведывательному их обеспечению, прежде всего по предупреждению измены Родине» поручается «предусмотреть включение ПРОВЕРЕННОЙ [выделено заглавными буквами в тексте источника — Прим. авт.] агентуры и доверенных лиц» в состав туристических групп.

Из другого документа литовского КГБ можно узнать, что в 1977–1978 годах из республики в капиталистические и развивающиеся страны выехало 4388 туристов (154 группы), которых сопровождали 25 опытных оперативных работников, 159 агентов и 330 доверенных лиц. В то же время в социалистические страны выехало 23 446 человек (количество групп не указано), но от КГБ их сопровождали только 19 агентов и 35 доверенных лиц. То есть если в капиталистических странах в каждой группе был минимум один сопровождающий, то в соцстраны туристы часто ездили вообще без гэбистов.

«Это довольно распространенная практика для тех времен, — объясняет историк Эдуард Андрющенко, автор канала KGB files. — Речь не только о туристах. Это касалось спортсменов на соревнованиях, артистов на гастролях и тому подобное. Чаще всего сопровождающий ехал под видом переводчика. На судах, даже гражданских, тоже были гэбисты. Отличался лишь уровень ответственности. Например, с командой киевского „Динамо“ обязательно ехал проверенный офицер спецслужб. Для менее важных задач использовали агентов».

По словам Андрющенко, агент в СССР и агент в США не одно и то же. Например, агентами ФБР называются штатные сотрудники Федерального разведывательного бюро, тогда как агентами КГБ были обычные люди, которые просто выполняли секретные поручения спецслужб. У них была основная гражданская работа, и лишь иногда они могли получать вознаграждение от КГБ.

Во всех перечисленных случаях дело не ограничивалось воспитательной беседой. В отчетах руководители групп настоятельно рекомендовали больше не отправлять провинившегося за пределы страны. Об атмосфере в советских групповых турах есть еще одна песня у Владимира Высоцкого — «Перед выездом в загранку». По сюжету всю поездку «личность в штатском» следит за главным героем и фиксирует его проступки: