Еще до революции мигранты из Китая активно переезжали в Россию, сначала на Дальний Восток, а затем в Москву. В 1920-х годах в центре столицы можно было встретить китайских фокусников и уличных торговцев, продающих замысловатые игрушки, а в переулках — найти китайские прачечные. Но в один момент это все исчезло. Рассказываем, почему китайцы ехали в Россию, как жили и как подверглись депортациям, а затем и репрессиям.
Чтобы объяснить, как китайские мигранты оказались в Москве, нужно вернуться на несколько десятилетий назад и рассказать, что происходило в Китае во второй половине XIX века.
В 1830-е годы Великобритания усилила свое влияние в Азии, и Китай не стал исключением. Британцы пытались контролировать китайский импорт и экспорт. Китайцы были самыми крупными поставщиками чая, фарфора и шелка, но мало что покупали у европейцев и тем самым создавали последним дефицит бюджета. Для решения проблемы Британская Ост-Индская компания начала ввозить в Китай контрабандный опиум, выращенный в Индии. Это привело не только к пополнению европейского бюджета, но и к наркоэпидемии в Китае, его поражению в Первой опиумной войне и цепочке неравноправных договоров с множеством стран, включая Россию. Этими договорами империи фактически делили Китай на зоны влияния.
После Второй опиумной войны страна почти потеряла контроль над экономикой и управлением многими портами, опиум частично легализовали, а европейские миссионеры получили разрешение свободно передвигаться по стране.
Иностранное вмешательство и засилье миссионеров, которые, по мнению китайцев, относились без уважения к их традициям и религиозным обрядам, вызывало негативную реакцию населения. В северных районах Китая местные жители теряли работу из-за стремительной индустриализации. В Маньчжурии, Чжили и Шаньдуне строились железные дорогие, телеграфная связь, менялось устройство почты. Из-за этого лишились рабочих мест лодочники, извозчики, носильщики и представители других устаревших профессий. Безработица, нищета, недовольство императорской семьей и ненависть к иностранцам-христианам привели к большому антиимпериалистическому Ихэтуаньскому восстанию. Его название отсылает к отряду «Ихэтуань» («Отряды справедливости и мира»). Среди повстанцев были обедневшие крестьяне, ремесленники, транспортные рабочие, солдаты, женщины и подростки. Все они занимались физической подготовкой и кулачными боями, за что европейцы прозвали мятежников «боксерами».
В 1897 году мятеж перешел в вооруженные столкновения ихэтуаньцев с китайскими и зарубежными войсками. Повстанцы нападали на миссионерские общины и иностранцев, а в 1900 году дошли до Пекина. Началась интервенция. Для подавления восстания в Китай прибыли японские, британские, российские, американские, французские, австро-венгерские и итальянские флотилии. Восстание было подавлено, а Китай оказался в еще большей зависимости от иностранных держав.
От военных действий многие китайцы бежали на Дальний Восток. Во Владивостоке и других городах они были заняты в строительстве, земледелии, мелкой торговле. В основном это был низкооплачиваемый труд.
Миграция в центральную часть страны началась во время Первой мировой войны. России катастрофически не хватало рабочих рук, и царь впервые снял запрет нанимать иностранцев на государственные предприятия. На Дальнем Востоке и в самом Китае появились пункты вербовки рабочих, в которых китайцев распределяли в разные города, в том числе и в Москву.
С 1915 по 1917 год только по железной дороге в Россию вывезли от 100 до 160 тысяч китайских рабочих. С увеличением количества мигрантов власти разработали «Правила найма и перевозки рабочих желтой расы». Согласно документу, нанятым рабочим гарантировалось проживание в бараках до момента отъезда, тщательный медосмотр, питание, комплект одежды и обуви.
На деле китайские рабочие оказались в полурабском положении на тяжелых производствах и стройках.
В Москве китайцы жили в общежитиях с закрытой территорией, которую им запрещалось покидать. После окончания контракта рабочих высылали обратно в Китай, поэтому многие сбегали и жили нелегалами в больших городах. Именно эта часть мигрантов стала основой китайской общины в Москве.
Многие китайцы поселились в районе современной Бауманской, рядом с площадью Разгуляй. Там находилось несколько общежитий и диаспоральный центр «Общество возрождения Китая». Жители города отмечали, что московские китайцы одевались в национальную одежду, оставляли прическу (выбритый лоб и косичка на затылке) и старались сохранять свои традиции.
Северные китайцы занимались уличной торговлей и бродячими представлениями, они показывали фокусы и акробатические трюки детям. Южные делали кожаные сумки и кошельки, работали сапожниками. Москвич Андрей Гуревич вспоминал: «Продавали на улицах бумажные разноцветные веера, менявшие свою форму при встряхивании, или маленькие, цилиндрической формы глиняные коробочки с бумажным дном-мембраной. Они продавали маленькие, свернутые из бумаги цветные мячики на резинке, всегда возвращавшиеся после броска к своему владельцу; кроме того, по дворам ходили китайцы-торговцы с большими, тяжелыми, завернутыми в белые простыни тюками на спине и с железным аршином в руке. В тюках находились сатин, китайская „че-су-ча“ и другие материалы».
Отдельным классом были цирковые артисты. Еще до революции они гастролировали по всей России. Позже некоторые иллюзионисты и балаганщики снимались в советском кино.
Другой заметной деятельностью московских китайцев были прачечные. Они забирали белье у состоятельных москвичей, стирали и разносили обратно по домам. Несмотря на запрет частного предпринимательства в советской России и регистрацию прачечных как артелей рабочих, это можно назвать частным бизнесом. Краевед Мария Бахарева считает, что в Москве Чайна-таун не сложился в первую очередь из-за запрета предпринимательства, за счет которого китайцы выживали в других странах. В России они не могли открывать лавки и рестораны.
После революции в центре Москвы, на Волхонке и рядом с Пушкинской площадью, открылись два университета, в которые набирали китайских студентов. Коммунистический университет трудящихся Востока заработал в 1921 году и принимал иностранных студентов. В 1925 году появился Университет имени Сунь Ятсена, принимающий только китайцев. В обоих учебных заведениях готовили будущих революционеров, которые должны были вернуться в свои страны и бороться за коммунистические идеи. Поступить в университеты можно было только по рекомендации компартии Китая и после сдачи экзаменов. Даже при тщательном отборе за иностранными студентами следили сотрудники НКВД.
Студентам предоставляли жилье, стипендию и даже одежду (строго европейскую). Советизация не ограничивалась костюмом, всем студентам на время обучения меняли фамилии на русские. «Например, студент Дэн Сяопин носил фамилию Дроздов во время учебы, а будущий президент Тайваня Цзян Цзинго — фамилию Елизаров», — объясняла Мария Бахарева.
С приходом к власти Сталина китайская община подверглась сначала депортациям, а затем и репрессиям. Первые высылки начались после конфликта на КВЖД, которую россияне строили вместе с китайцами еще в имперские времена. В 1924 году СССР и Китай наладили дипломатические отношения и договорились, что железная дорога снова будет совместным предприятием. Вскоре в Китае развернулась борьба за власть. Летом 1929 года китайские националисты из партии «Гоминьдан» (в честь ее основателя Сунь Ятсена ранее назвали университет в Москве) захватили КВЖД, но были разгромлены Красной армией.
СССР разорвал дипломатические отношения с Китаем и начал кампанию по депортации китайцев, в том числе обладателей советского гражданства. Работники стратегически важных объектов и студенты первыми подверглись гонениям. Рабочих массово увольняли с предприятий, а затем или вывозили на родину, или ссылали в Сибирь. Затем разлучали семьи: детей отправляли в Китай, а родителей арестовывали. Чаще всего китайцев обвиняли в нарушении визового режима, незаконной торговле, распространении опиума, саботаже и контрреволюционной деятельности. Их считали нелояльными и опасными для советского режима. С 1926 по 1937 год только с Дальнего Востока вывезли 12 тысяч человек.
Репрессии против китайцев достигли пика в период Большого террора. Как и других иностранцев, их обвиняли в шпионаже (в пользу Японии) и чаще всего приговаривали к расстрелу или длительной ссылке в ГУЛАГ. Многие китайцы умирали на допросах и в заключении. «Мемориал» отмечал, что почти все китайцы в Сибири оказались в числе репрессированных. Под преследование попадали все от рабочих и торговцев до научных сотрудников и коммунистических деятелей.
«Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 3 декабря 1937 года был приговорен по ст. ст. 58-6-8-11 УК РСФСР к высшей мере наказания и вскоре расстрелян в Ленинграде уроженец Гуанчжоу и член ВКП(б) с 1926 года Чжан-Вен-Зун, работавший председателем колхоза „Красный Восток“ в Ленинградской области. В 1937 году был арестован и на следующий год расстрелян редактор китайской газеты „Рабочий путь“ Чжоу Давэнь (Чугунов). В 1938 году был расстрелян арестованный в Москве известный ученый и политический деятель Ши Хуфан (Сюн-Фу-Фан, Конус Николай Васильевич). В 1938 году был осужден по ст. 58-10 УК РСФСР к расстрелу директор клуба китайских рабочих в Благовещенске Ван-Чин-Сян».
Из статистики «Мемориала»
Репрессии уничтожили большую часть китайской диаспоры в СССР и совсем — в Москве. К 1970-м годам меньше 10 тысяч жителей Советского Союза указывали в переписи свои китайские корни. Те, кто идентифицировал себя с Китаем, были в меньшинстве, остальные себя считали русскими китайского происхождения.
Литература: