В июле в «Российской газете» вышла статья Дмитрия Медведева, в которой были такие слова: «Ядерный апокалипсис не только возможен, но еще и вполне вероятен». В последние годы в России все чаще говорят о возобновлении полномасштабных ядерных испытаний. Неожиданные передвижения самолетов и других транспортных средств недавно были замечены в районе Панькова полигона на Новой Земле. Журналисты и военные эксперты говорят о вероятности испытаний крылатой ракеты «Буревестник». Архипелаг уже видел крупнейший ядерный взрыв, который оставил несколько десятков ненцев без дома и средств к существованию.
Это третья часть цикла Ильи Чеберина, автора подкаста «У шамана три беды» и сооснователя этнографического сообщества «Чернозем», об освоении Новой Земли — от открытия необитаемого архипелага до создания там ядерного полигона. Все три материала доступны по ссылке. Рекомендуем начать с первых двух материалов, а потом перейти к чтению этого.
Чтобы не пропустить новые тексты Perito, подписывайтесь на наш телеграм-канал и инстаграм.
В начале 1962 года в поселке Северный на архипелаге Новая Земля сел военный вертолет. Место выглядело так, будто отсюда бежали: всюду валялись разбитые ящики, смятые сухпайки, какие-то тряпки и портянки. Никаких людей не было видно.
Из вертолета вышли несколько человек. Одним из них был старшина сверхсрочной службы Талгат Аюпов. Ему сразу бросилось в глаза здание клуба, который только строили и планировали открыть к 7 ноября. От него остались лишь два крыла, всю центральную часть здания как будто срезали ножом. Старшина огляделся. Вокруг не сохранилось ни одной жилой постройки.
Поселок Северный на Новой Земле был уничтожен.
Осенью 1917 года, в самый разгар революции, к берегу Новой Земли причалил корабль, с которого сошли представители новой власти: Сергиевский, бывший царский чиновник, который отвечал за обеспечение колонистов и до переворота, и уполномоченный от земства Николай Штром.
Делегация провела в поселениях собрания и объявила, что решать вопросы со снабжением колоний отныне будет комиссия, членов которой изберут сами переселенцы. Комиссия окажется в подчинении комиссара, заменившего губернатора, но чиновники заверяли, что, несмотря на это, власть не станет вмешиваться, а лишь будет наблюдать за действиями комиссии.
Штром и Сергиевский формально дали колонистам выбрать, кто будет ими управлять. Но ненцам, которые 45 лет назад переселялись на Новую Землю в надежде отдалиться от государства, было совершенно все равно. И Сергиевский просто продиктовал им протокол заседания, по которому якобы все колонисты согласились назначить председателем одного из местных жителей по фамилии Пятин, а членами комиссии — Сергиевского и Штрома.
По протоколу переселенцы приняли также и новую систему распределения денег, по которой у промысловиков забирали 12 % доходов. Из них только 4 % отчислялось в запасный капитал (на развитие инфраструктуры колоний и помощь новым переселенцам), зато целых 8 % шло «на вознаграждение комиссии, которое будет распределяться по усмотрению комиссара». Последнее возмутило колонистов из числа русских. Но когда по их требованию в состав комиссии включили их представителя, волнения утихли.
Остальные льготы сохранялись. Например, даже в самый тяжелый период Гражданской войны, осенью 1919 года, поселенцев не призывали на службу. Большевики пытались отменить привилегии и даже обнуляли новоземельцам счета, но, когда из-за этого доход колоний упал до нуля, вернули финансирование в том же объеме, который выделяла империя.
Большевики видели Новую Землю центром арктической науки. Весной 1920 года на ледоколе «Таймыр» на архипелаг пришла первая советская арктическая экспедиция — Николая Розе. Ученые сделали несколько важных открытий: добрались до мыса Желания, нанесли на карты бухту Благополучия, проследили за течениями и выяснили, что температура в Карском море зависит от течений в Атлантическом океане.
В поселке Маточкин Шар началось строительство первой арктической радиостанции. Три года спустя она на весь мир передаст сообщение: «Дружными усилиями рабочих, матросов, комсостава Отдельного северного гидрографического отряда вчера благополучно закончена порученная отряду работа: построена на Новой Земле радиостанция „Маточкин Шар“».
В том же году с ледокола «Персей» на берег колонии Белушья Губа сошли сотрудники Плавучего морского института. Среди них был гидролог Всеволод Васнецов. Он сразу направился в поселение колонистов, где стал расспрашивать об Илье (Тыко) Вылке, том самом опытном проводнике, который несколько лет назад помог экспедиции Владимира Русанова дойти до севера архипелага и не дать норвежцам обосноваться в той части Новой Земли.
В начале XX века Новая Земля поражала воображение не только ученых и мореплавателей, но и художников, которые приезжали на острова в поисках вдохновения. Юный Вылка познакомился со многими из них, путешественники подарили ему цветные карандаши и бумагу, Александр Борисов научил рисовать, Степан Писахов показал, как выработать собственный стиль. Когда Русанов просил ненца помочь ему в экспедиции, тот уже умело писал картины. Они заинтересовали мореплавателя, и некоторые из них он даже отправил архангельскому губернатору. В 1910 году в столице губернии из работ Вылки собрали выставку. Тогда же Русанов забрал ненца на год в Москву, где отдал на учебу художникам-передвижникам Абраму Архипову и Василию Переплётчикову, разглядевших в Вылке талант.
Именно такого Илью Вылка, самобытного художника, знал и искал в Белушьей Губе гидролог Васнецов — сын художника Аполлинария Васнецова. Они познакомились в Москве на одном из творческих вечеров, а теперь, на архипелаге, сразу узнали друг друга. Вылка пригласил ученого в свою избу, стал расспрашивать. Оказалось, на Новой Земле вообще плохо понимали случившуюся на материке революцию.
«Всеволод Аполлинариевич поинтересовался у Вылки, рисует ли он.
— А при больсевиках мосно рисовать?
—Можно, конечно, можно.
Илья Константинович показал несколько новых акварелей.
— Бумаги нет, краски нет, — пожаловался он».Борис Кошечкин«Сын Новой Земли»
Через несколько лет знаний политической ситуации Тыко Вылке потребовалось куда больше. В 1924 году на архипелаге учредили Совет острова и ненца-художника избрали председателем, — вероятно, повлияли столичная известность и знание грамоты. В трех из четырех колоний Вылка назначил своих уполномоченных представителей и возглавил советский архипелаг, за что получил прозвище «президент» Новой Земли.
Проблем, которые предстояло решить «президенту», хватало. Архангельские большевики считали Новую Землю наказанием. Провинившихся и недостойных отправляли сюда работать, как в ссылку. А те вели себя на архипелаге соответствующе: пьянствовали и бездельничали. За несколько лет выходок, которые устраивали служащие с материка, колонисты привыкли не ждать от них ничего хорошего.
В 1925 году в Малые Кармакулы отправили учителя Тимофея Синицына, чтобы он организовал для ненецких детей интернат. Встретили его враждебно. Никто не хотел отдавать детей в заброшенный деревянный барак, который выделили под школу. Учителю пришлось уговаривать даже Вылку. «Президент» Новой Земли порывался вернуть домой из интерната сына и дочь, но все же послушался Синицына и передумал.
Учителю осложнял жизнь Госторг. Ведомство отвечало за обеспечение колонистов, но постоянно присылало продуктов меньше, чем было указано в договоре, или делало это слишком поздно. Когда на архипелаг доставили учителя, обнаружилась очередная недостача. Голодные колонисты с завистью поглядывали на неприкосновенный запас, выделенный специально для интерната. Каждый из островитян считал, что лучше знает, как распределить еду, и только искал повода, чтобы школу закрыли. Однако при поддержке Вылки Синицыну все же удалось продержаться на Новой Земле целый год. Потом интернат перевели в Белушью Губу, где для этого специально отремонтировали дом, в котором останавливались чиновники, и бывшую церковь. Со временем отношение местных к школе изменилось, — но не к Госторгу. Чиновники продолжали халатно относиться к обеспечению до тех пор, пока это не обернулось катастрофой.
«На берегу представитель Комитета содействия малым народностям Севера. Собрание. Промышленники намерзлись, наголодались, и теперь, когда первая радость прошла, а выпитая на радостях водка подогрела чувства, злы. Злятся на Госторг — за опоздание и скверное снабжение. Подвезти к пароходу бочки с гольцом отказываются: собаки голодны, да и камень не совсем ушел под снег. Привезенный же груз, в том числе и школьный, обещают перевезти в склад при первой возможности, как только можно будет ехать по губе».
Тимофей Синицын«Под вой пурги»
Осенью 1932 года припасов вновь привезли в два раза меньше, чем должны были. В середине зимы в колониях начался голод и вспыхнула эпидемия: 87 человек, 24 из которых были детьми, заболели цингой. В марте, едва судоходство стало возможным, к ним на помощь отправился ледокол «Красин», но до архипелага не дошел, застрял во льдах. Продукты с судна пришлось доставлять на двух самолетах и аэросанях. Во время полета один из аэропланов задел ледяную глыбу и сломал шасси, но смог вернуться на ледокол. Меньше повезло аэросаням, которые по дороге к колониям примерзли ко льду. От обморожения их экипаж спасли только новоземельские ненцы на собачьих упряжках, которые нашли гибнущих спасателей.
В апреле лед под «Красиным» треснул, и судно завалилось на один борт, придавив собой аэроплан. Рискуя на тонком льду, матросы с помощью тросов подняли корабль и вытащили из-под него самолет. Спасательная операция завершилась успехом. «Красин» обеспечит продуктами шесть новоземельских поселков, совершит морской рекорд, впервые в это время года достигнув мыса Желания, и вывезет из колоний на материк 51 больного. За время бедствия на Новой Земле от голода и цинги погибнут три женщины и два ребенка.
О Второй мировой и Великой Отечественной войне колонисты узнали по радио. О чем говорил Юрий Левитан, ненцы сначала не поняли — на архипелаге еще сохранялась родная речь. Тыко Вылка помог перевести. Он же возглавил оборону архипелага и руководил наблюдательными постами, которые расставил по берегам Новой Земли. В охране островов были заняты почти все мужчины. Дважды немецкие подводные лодки атаковали и сжигали полярные станции, но прямых боевых столкновений не было. Женщины и подростки продолжали заниматься промыслами, на количестве добычи война почти не сказалась. Колонистов не призывали на фронт, и вскоре их жизнь вернулась в прежнее русло. Через 10 лет архипелаг настигла совсем другая война.
В 1954 году Тыко Вылка получил предложение переселиться в Архангельск. Для советской власти «президент» Новой Земли был важной политической фигурой. Ненцы в целом к власти были равнодушны, и нужен был вдохновляющий пример.
В советской литературе Тыко Вылка предстает этаким естественный человеком, наивным дикарем, которого радушно приняла и воспитала советская власть. В таких рассказах Вылка, нарушая все протоколы, по простоте душевной врывается в кабинет к Михаилу Калинину, но тот принимает новоземельца и любезно беседует с ним. Во время войны ненец якобы лично поймал на архипелаге диверсанта. Со страниц архангельской газеты «Правда Севера» Вылка заявлял: «Хорошо помнится дореволюционная Новая Земля. Это была ледяная нищая страна. А глянешь теперь на Новую Землю, и на душе становится тепло и радостно. Неузнаваем стал остров, преображенный советской властью».
Вот и теперь в Архангельске, на Вологодской улице, для «президента» Новой Земли строили дом, чтобы он первым из новоземельских ненцев оставил колонии и переехал на материк. Остальные должны были последовать его примеру.
В небе над архипелагом появились военные самолеты. Им едва хватало горючего, чтобы долететь от материка, и потому они садились прямо в арктической пустоши. Прибывших военных расквартировывали в поселках на островах. Их уже бывших жителей — колонистов, многие из которых родились и всю жизнь провели на Новой Земле, — принудительно грузили на пароходы и отправляли на материк.
«И к нашему перелету подготовили и полосу, и все остальное, то, что нужно, казармы и тому подобное. Но что неприятно, — что ненцы, местные жители, все были переселены в Архангельскую область. Об этом никто не знает. Я с удовольствием в свое время беседовал несколько раз, очень плохо по-русски говорил староста новоземельского, как он назывался, островного комитета. Он еще знал Калинина. Калинин с ним знакомился, он же староста Новой Земли был, там называли его так. Удивительно интересный человек был.
И он плакал, перед нашими офицерами плакал, самым настоящим образом, что его народ — он чувствовал ответственность за него — выгнали с острова, лишили родного края. И это до сих пор я вспоминаю очень трудно».
Из интервью с Фаридом Минюшевым, участвовавшим в строительстве ядерного полигона на Новой Земле
Государство больше не собиралось финансировать ненцев и поморов. С этого момента поселенцы нарушали режим секретности «объекта 700» —так в документах под грифом «особая папка» назывались 90 тысяч гектаров Новой Земли и моря вокруг нее. По указу ЦК КПСС программа колонизации архипелага была свернута и начато строительство полигона для ядерных испытаний.
В 1950-х гонка вооружений между СССР и США была в самом разгаре. В 1952 году в Тихом океане, на атолле (группе остров, расположенных кольцом) Эниветок (англ. Enewetak, Eniwetok, Eniewetok), Штаты взорвали первую водородную бомбу. Через два года на атолле Бикини они испытали «Касл-Браво», крупнейшую атомную бомбу. Советский Союз ответил на это учениями на полигоне в Тоцком, во время которых прошла репетиция боевых действий в условиях ядерной войны. Сорок пять тысяч советских военнослужащих отправили в эпицентр взрыва бомбы РДС-2, она была вдвое больше сброшенной на Нагасаки.
Официально в тоцких учениях жертв не было, но на самом деле все закончилось ядерной катастрофой. Реальные последствия, как и документы, пришлось скрывать. Часть данных засекречена до сих пор. Даже в наши дни у местных жителей, которые вернулись в разрушенные ядерной волной дома почти сразу после учений, диагностируют лучевую болезнь. Но кураторам атомного проекта в СССР этого не хватило. У советских войск, в отличие от американских, еще не было опыта подводных ядерных взрывов. Планировались новые испытания.
Семипалатинский полигон в Казахстане для этого не подходил. Нужно было более удаленное и засекреченное место, где было бы возможно опробовать подводный взрыв. На поиски снарядили особую экспедицию, которая обследовала Северную Землю, Новосибирские острова, побережье моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря. Изначально Новую Землю военные забраковали: высокие сугробы скрывали детали рельефа и не давали понять, где кончалось море и начиналась суша, поэтому было сложно проводить расчеты и оценивать последствия. Но экспедиционный корабль с исследователями застрял во льдах. Заканчивалось горючее и близилась полярная ночь. Было решено больше не тратить времени и остановиться на архипелаге.
Все приготовления шли в спешке, и уже 25 сентября 1955 года в Чёрной губе на глубине 50 метров был произведен первый советский подводный ядерный взрыв. Два года спустя на восточном берегу губы был испытан ядерный заряд на суше и позже в 1957-м с подводной лодки запущена еще одна ядерная торпеда.
Новую Землю несколько лет бомбили так остервенело, будто не было десятилетий колонизации, никто никогда не соперничал за острова с иностранцами и не тратил на их освоение деньги и ресурсы. К 1962 году ядерный гриб поднимался над архипелагом десятки раз: по открытым данным, к этому времени было проведено примерно 90 испытаний. Суммарная мощность всех взрывов на Новой Земле превышала 90 мегатонн — столько же, сколько при испытаниях США, Великобритании и Франции вместе взятых. И останавливаться советская власть не собиралась. Наоборот, с каждым годом территория «объекта 700» расширялась.
«Советское правительство вынуждено принять меры, чтобы обезопасить нашу страну от посягательств агрессоров и человечество — от новой мировой войны», — заявил Никита Хрущёв в 1961 году на XXII съезде КПСС и объявил, что Союз вынужден приостановить сокращение вооруженных сил, отсрочить увольнение в запас солдат и возобновить испытания новых видов оружия. Первый секретарь анонсировал делегатам: скоро на Новой Земле взорвут «Царь-бомбу» — самый крупный в мире ядерный заряд. Публика Дворца съездов встретила эти слова овациями.
Как была устроена «Царь-бомба»?
Термоядерная «Царь-бомба», или АН602, — водородная авиационная бомба, принцип действия которой основан на реакции ядерного синтеза. Ядра атомов сливаются воедино в более тяжелый элемент, из-за чего выделяется гигантское количество энергии. Для того чтобы ядра атомов слились, их нужно сильно сжать, они должны буквально войти друг в друга. Поэтому внутри водородной помещают еще и небольшую атомную бомбу, силы ее заряда хватает для ядерного синтеза. Мощность водородной бомбы в несколько раз больше, чем атомной, а радиоактивные осадки распространяются шире в 5–10 раз. Взрыв водородной бомбы сравнивают с процессами, которые происходят в недрах космических звезд.
Новость о грядущих испытаниях заняла первые полосы зарубежных газет. Вашингтон объявил, что взрыв не будет иметь никакой военной ценности, только приведет к радиоактивному заражению. Генассамблея ООН призвала СССР воздержаться от испытаний, но Хрущёв уже принял решение.
За несколько месяцев до съезда он встретился с разработчиками атомного проекта: «Пусть 100-мегатонная бомба висит над капиталистами, как Дамоклов меч!» После жарких дискуссий академик Андрей Сахаров, один из создателей водородной бомбы, уговорил коллег уменьшить заряд вдвое. «Даже в этом варианте его мощность превосходила бомбу Хиросимы в несколько тысяч раз!» — рассказывал Сахаров. Длина облегченной бомбы была около восьми метров, диаметр — 2,1 метра, вес — 26 тонн. Ученые шутили между собой, что ее взрыв можно использовать как сигнал для связи с внеземными цивилизациями. А кто-то в это даже искренне верил.
Ранним утром 30 октября 1961 года на аэродроме Оленья на Кольском полуострове взревел двигатель бомбардировщика Ту-95. Снаряженное изделием (так супербомбу называли ее создатели) судно вылетело на Новую Землю в сопровождении истребителей и самолета-лаборатории Ту-16. На высоте 11,5 километра открылся люк. Изделие на парашютах медленно полетело вниз. Бомбардировщик поспешил скрыться за горным хребтом — это был единственный шанс спастись от ударной волны такой скорости и мощности. В 08:33 связь с экипажами самолетов пропала. В командном центре, который находился в Белушьей Губе, за 250 километров от эпицентра, военные и ученые получили приказ убрать бинокли и надеть защитные очки. Солдаты снаружи попрыгали в траншеи и лежа наблюдали за происходящим. Потом они рассказывали, что видели клокочущий ядерный шар и вспышки.
Как и рассчитывалось, взрыв произошел на высоте четыре километра над поверхностью земли. Ударную волну подхватил и усилил попутный ветер. Волна, как утверждается в Книге рекордов Гиннесса, трижды обошла Земной шар, первый оборот занял 36 часов 27 минут. Звук разорвавшейся бомбы был слышен на острове Диксон в 800 километрах от эпицентра.
Только через несколько месяцев, уже в 1962 году, испытатели сочли уровень радиации приемлемым, чтобы оценить последствия испытаний «Царь-бомбы» на месте. Вертолет сел в проливе Маточкин Шар, в 50 километрах от взрыва. Все здания в поселке Северный были разрушены. У солдат, как и у остальных очевидцев, взяли подписку о неразглашении. Как утверждалось в документах, никакого облучения они не получили. Позже их дела рассмотрит Совет по установлению причинной связи заболеваний, инвалидности и смерти граждан, подвергшихся воздействию радиационных факторов, но воздержится от вынесения вердикта.
Разработчики бомбы остались недовольны своим изобретением и позже признали его чисто политическим инструментом. Один из руководителей советского атомного проекта, Юлий Харитонов, говорил, что бомба оказалась такой громоздкой, что ее нельзя было нормально разместить ни в каком самолете. С ним соглашался Сахаров: «После испытания большого изделия меня беспокоило, что для него не существует хорошего носителя (бомбардировщики не в счет, их легко сбить), то есть в военном смысле мы работали впустую».
Тыко Вылка, покинув архипелаг, несколько лет жил в своем доме в Архангельске, продолжал рисовать, читал лекции, записывал ненецкий фольклор. Вдали от Новой Земли он долго не прожил, и в 1960 году, в возрасте 74 лет, умер от рака желудка, не застав взрыва «Царь-бомбы».
Про других колонистов можно узнать из его писем. Они с большим трудом адаптировались к жизни на материке и лучшим исходом считали, если удавалось вернуться обратно в Арктику и жить промыслами. Бывшие поселенцы вступали в колхоз к ненцам на острове Вайгач, охотились на песцов, чистили шкурки, ловили рыбу и добывали морских зверей. В городах они терялись, не знали, что делать, и не выдерживали соблазнов: «Много хороших работников за пьянство попадают на худые тяжелые работы. Ледков Алёша за пьянство себя погубил, свою жизнь, теперь не знаю, где находится».
Ядерные испытания сначала лишили их родного дома, а после — и возможности вернуться к прежнему образу жизни. По данным Госкомгидромета, после взрывов 1962 года уровень радиоактивных выпадений в северных регионах СССР вырос на два-три порядка. Плотность опасных осадков в Ненецком автономном округе в 11 тысяч раз превышала сегодняшние фоновые значения. Наиболее подвержены радиоактивному заражению оказались коренные народы, в том числе и ненцы.
Основной пищей оленей, которых разводили и на которых охотились северяне, в этих регионах были мхи и лишайники, а они лучше всего впитывают опасные вещества. Поедая подножный корм, олени облучались, а через их мясо отравлялись радиацией и местные жители. Даже в 2010-х исследования показывали, что в районах Крайнего Севера люди вместе с едой регулярно получают дозу облучения. У нескольких поколений медики фиксировали повышенную смертность от онкологических заболеваний, проблемы во время беременности, распространение инфекций и аутоиммунные сдвиги.
В августе 1963 года между СССР и США был подписан договор, который запрещал ядерные испытания в атмосфере, космосе и под водой, но подземные взрывы на Новой Земле продолжились. До конца 1980-х годов полигон был засекречен. Даже факт наличия на архипелаге населенных пунктов считался государственной тайной. Чтобы отправить письмо в поселок Белушья Губа, нужно было указать загадочный адрес Архангельск-55, в поселок Рогачёво — Архангельск-56. Открыто о событиях на архипелаге заговорили лишь в 1989 году, почти сразу после объявления гласности.
В том же году в газете «Правда Севера» была опубликована статья старшего редактора Ненецкого окружного радио Зои Агаповой, в которой она рассказала мрачную шутку, услышанную в Нарьян-Маре: «А у вас, знаете, на Вайгаче олени в дубленках ходят». — «Как вы сказали? В дубленках?» — «То есть мех выпадает, лысеют олешки. А виноваты те, что на Новой Земле…» Следом в печати стали появляться и другие истории местных жителей о последствиях взрывов на архипелаге.
Неделю спустя, как бы в ответ на статью Агаповой, ветеринары новоземельской военной части доложили командиру, что обследовали 15 оленей, пойманных на архипелаге. Анализы показали, что мясо животных безвредно, и его употребили в пищу, как это предписывает Положение по отстрелу диких животных в научных целях. Но у жителей Ненецкого автономного округа имелись собственные взгляды на проблему ядерного полигона. 17 ноября 1989 года они обратились к Верховному Совету и народным депутатам СССР. В письме они обвинили ЦК КПСС в выселении ненцев, потребовали объяснить, кто теперь распоряжается землей архипелага, и призвали ввести мораторий на все виды испытаний на Новой Земле. Обращение подписали пять тысяч человек.
Государственные служащие обвиняли противников ядерных испытаний в попытках спекулировать темой в политических целях. Общественные комиссии, допущенные на полигон, они уличали в непрофессионализме и завышении цифр радиационного фона. Судя по всему, во время одного из замеров экозащитники перепутали милли- и микрорентгены, из-за чего в отчете указали радиационный фон в тысячу раз больший, чем он был на самом деле. Руководителей атомного проекта споры о судьбе полигона в СМИ и Верховном Совете не смущали, и подземные взрывы на архипелаге продолжались.
«Однако шло время… Представители нашей и зарубежной активной «общественности» вцепились в гранит секретности, стремясь узнать «истинную правду о ядерных испытаниях» и «если секреты есть, значит о них все неправда…» Особо расстарались здесь депутаты всех уровней и уже господа, стремящиеся стать таковыми на волне популизма, под девизом «гласность», а еще и в святой простоте полагая, что наш северный ядерный полигон должен быть, как и семипалатинский, закрыт».
Анатолий Матущенко«Ядерный полигон без грифа секретности»
В декабре 1989 года Ненецкий окружной исполком провел в Нарьян-Маре первую встречу с общественниками и журналистами. Представители власти отвечали на вопросы народных депутатов о Новой Земле. Полковник Анатолий Матущенко, отвечавший на полигоне за экологическую безопасность, в ответ на резкие нападки экозащитников съязвил: «Сегодня мы вам привезли лысеющих ученых, но покажите нам, наконец, хотя бы одного лысого оленя».
Спустя 10 месяцев, в октябре 1990 года, под покровом ночи активисты вошли в пролив Маточкин Шар на судне «Гринпис». Узнав о подготовке очередного подземного взрыва, протестующие планировали пробраться на закрытую территорию, взять пробы почвы или даже остановить испытания. Но военные их заметили, сторожевой корабль «Имени XXVI съезда КПСС» стал преследовать нарушителей. Экозащитники пересели на резиновые лодки с мотором и успели высадиться на Новой Земле, где несколько часов укрывались за камнями от патрульного вертолета, но все же были пойманы. Удивительно, однако военные обошлись с нарушителями вежливо, а после небольшого допроса даже накормили ужином и налили коньяку. «У нас сложилось впечатление, что военные сыты по горло ядерными испытаниями на базе „Северной“», — вспоминали участники событий. Довольно скоро их передали пограничникам. По личному распоряжению Михаила Горбачёва активистов вежливо сопроводили за границу Советского Союза.
Протестующие не изменили ситуацию. 24 октября ТАСС заявил: «На полигоне в районе острова Новая Земля произведен подземный ядерный взрыв мощностью от 20 до 150 килотонн с целью подтверждения надежности и повышения безопасности ядерного оружия». Испытания вызвали скандал внутри элиты: взрыв не был согласован с Верховным Советом, Советом министров и местными органами власти. И хотя через пять дней на место испытаний пригласили журналистов нескольких советских газет, депутатов и ученых, которые подтвердили, что взрыв был проведен с повышенным вниманием к экологии, он стал последними для Новой Земли и всего СССР.
Ровно через год Борис Ельцин ввел годовой мораторий на проведение ядерных испытаний в Российской Федерации, а новоземельский полигон распорядился отдать для гражданских научных экспериментов. Но руководители взрывов, в том числе острый на язык полковник Матущенко, убедили президента сохранить военный объект. Хотя целый год обходились без бомб, все подготовительные работы велись в прежнем режиме и испытания можно было возобновить в любой момент. Несколько раз в заливах Новой Земли были затоплены контейнеры с радиоактивными отходами, но новых взрывов не было. Окончательный мораторий на ядерные испытания Ельцин подписал 5 июля 1993 года.
Новоземельский полигон, который еще при Ельцине был переименован в Центральный, с 1998 года перешел под управление Министерства обороны РФ. Поселки объединили в городской округ Новая Земля с административным центром в Белушьей Губе. По итогам переписи 2021 года, здесь живет 2 302 человека, в основном военнослужащие и их семьи.
По словам начальника 12-го Главного управления МО РФ Игоря Колесникова, который руководит Центральным полигоном, ядерные взрывы на нем не проводятся, а закрытая зона использует для других экспериментов «с целью подтверждения надежности существующего ядерного боезапаса».
В августе 2023 года, после того как Владимир Путин поручил подготовить ядерное оружие к новым испытаниям, полигон на Новой Земле облетели на вертолете министр обороны Сергей Шойгу и глава «Росатома» Алексей Лихачёв. Сначала чиновникам показали «перспективные образцы вооружения и военной техники», а потом детский сад и три жилых новостройки в Белушьей Губе. Как Шойгу и Лихачёв теперь расставят приоритеты и куда направят ресурсы, вопрос открытый.
Незадолго до смерти Тыко Вылка буднично спросили, куда он идет, и тот ответил: «Сначала в больницу, а потом, наверное, дальше». Сделал небольшую паузу и добавил: «Пойду догонять Русанова. И опять мы с ним будем идти в холодных льдах».