В 79 году нашей эры извержение Везувия на юге Апеннинского полуострова уничтожило древнеримские города Помпеи и Геркуланум. Потоки лавы и золы накрыли города так быстро, что обстановка на улицах и в домах сохранилась в жутковатой точности. Археологи находили здесь обугленный хлеб, шкатулки с драгоценности и целые уличные ресторанчики. По некоторым данным, сохранились даже мозговые клетки погибших при извержении! За десятки лет раскопок археологи в деталях восстановили быт античного города, и открытый музей в Помпеях посетили миллионы туристов. Некоторые из них увезли отсюда древние артефакты, хотя это и запрещено. Мы перевели материал Atlas Obscura о возвращении таких находок на места раскопок и выяснили, почему брать себе такие «сувениры» — плохая идея.
В 2005 году одна канадская туристка посетила Помпеи и увезла домой осколки древней амфоры, две мозаичные плитки и еще несколько артефактов. Спустя 15 лет она вернула их почтой, пишет The Guardian. Из-за проблем со здоровьем и финансами женщина решила, что древние предметы прокляты. «Пожалуйста, заберите их обратно, — написала она администрации музея. — Они приносят несчастье».
У воровства на археологических объектах долгая история. Еще в XVIII веке, до того, как археология оформилась в науку, король Неаполя профинансировал раскопки в Помпеях ради сокровищ, которыми хотел украсить свой дворец. Найденные тогда артефакты затем вошли в коллекцию Национального археологического музея Неаполя. Ныряльщики к затонувшим кораблям, искатели военных трофеев с металлодетекторами и даже организованные группы расхитителей гробниц — «черных археологов» много, а их действия могут наносить серьезный вред.
«К сожалению, артефакты часто крадут с мест раскопок», — говорит Ник Бут, член правления британского Общества музейной археологии. Такое воровство может принимать разные формы. Мораг Керсел, специалистка по культурному наследию в американском университете Де Поля, разделяет мародерство (например, раскопки с целью продать находки на черном рынке) и просто импульсивное присвоение предметов. И то и другое незаконно, но первое чаще всего тщательно планируется и совершается ради выгоды, а второе — дело случая. «Турист хочет сувенир на память, поэтому берет какую-нибудь безделушку с земли, — говорит Керсел. — Обычно это что-то маленькое, но запоминающееся, чтобы по возвращении можно было похвастаться друзьям и родным».
Исследователь Эрик Пойлер, проработавший на раскопках в Помпеях больше 20 лет, считает, что туристов привлекает уникальность находок на археологических объектах. Осколки античных амфор воруют по тем же причинам, по которым оригинал «Моны Лизы» в музее кажется интереснее репродукции в сувенирном магазине. «Оригинал считают ценнее копии, а сувенир — более реальным, чем, например, фотографию», — говорит Пойлер. Никто еще не пытался стащить из Помпей тяжелый кусок мраморной колонны. Туристы увозят черепки размером с монету в надежде, что, когда они будут разглядывать их дома, эти осколки вернут их в путешествие или даже перенесут в древнеримский город.
Пойлер не считает вывоз черепков из Помпей большой проблемой. Город буквально завален ими, и, по словам ученого, «они стоят не больше, чем разбитые тарелки в современном мире». Чаще всего из черепков нельзя восстановить какие-либо изделия, поэтому ущерба их пропажа не наносит. Но, поскольку в Помпеи ездят миллионы людей, проще запретить вывоз любых артефактов, нежели делить их на категории. «Если бы все туристы брали себе какие-то мелочи отсюда, Помпеи быстро бы опустели, — говорит Пойлер. — Проблема в масштабах».
За несколько лет Бен Томас, директор программ Археологического института Америки, получил множество писем от людей: им не дают покоя предметы, которые они стащили с мест раскопок. «Большинство из них хотят вернуть артефакты, потому что знают, что они, скорее всего, были вывезены незаконно, но некоторых беспокоит свалившееся на них невезение. Они думают, что на этих вещах лежит проклятие», — говорит Томас. Керсел отмечает, что часто старинные предметы возвращают, когда узнают об ущербе, который наносит незаконное коллекционирование. Впрочем, чаще людей беспокоит не возвращение небольших находок, а вещи, которые достались им от родственников. «Я ни разу не слышала, чтобы кто-то говорил, что увез какой-то предмет с места раскопок и хочет вернуть его, — говорит сотрудница Общественной археологической сети Флориды Сара Эйерс-Ригсби. — Но часто спрашивают, что делать со странным наследством, доставшимся от дедушки».
Проблема в том, что предмет, уже извлеченный с места раскопок, куда менее полезен для исследователей. «По россыпи кремня можно восстановить, где люди каменного века делали свои инструменты», — говорит Бут. Осколок глиняного горшка может указать на место, где готовилась еда или проводились праздники. По словам Деллы Скотт-Айретон, заместителя директора Общественной археологической сети Флориды, украденные и возвращенные артефакты сложнее связать со временем и местом: «Такие вещи чаще всего никак не помогут дополнить наши знания о прошлом».
Но даже такие «осиротевшие» артефакты имеют значение: их можно использовать в образовательных целях или хранить для других видов исследований и архивных работ. И археологи ценят, когда находки возвращают. Для многих это может быть уроком того, что восстановление истории — это общее дело, считает Скотт-Айретон. «Большинство археологов просто хотят, чтобы люди понимали, почему коллекционирование вредит науке, — говорит она. — Любые древние предметы — это часть головоломки, решение которой поможет раскрыть наше прошлое».
Некоторые пытаются вернуть артефакты тайно. «На моей старой работе кто-то оставил на стойке регистрации человеческий череп в картонной коробке. В приложенной записке говорилось, что его нашли в доме родственника, стащившего его из церкви, в сносе которой участвовал, — говорит Бут. — Нам пришлось вызвать полицию. Это было в Хэллоуин, так что полицейские сначала нам даже не поверили». К дверям одного музея во Флориде кто-то постоянно приносил коробки, полные древних керамических черепков, рассказывает Эйерс-Ригсби. «С этим было много проблем, — говорит она. — Но объемы просто поражали».
Что делать, если вам достался какой-нибудь странный артефакт, или вы, как та женщина из Канады, увезли с мест раскопок какие-нибудь черепки и теперь мучитесь угрызениями совести? Если дело происходило в другой стране, то нужно связаться с организацией, которая управляет раскопками, либо собственниками земли, где находится достопримечательность, советует Скотт-Айретон. «Вам сообщат, если будут готовы принять артефакт назад, — говорит археолог. — Обычно возвращение таких находок приветствуется». Чтобы вернуть особо ценный объект, лучше связаться с консульством государства.
Возможный штраф зависит от законодательства страны, на территории которой находится археологический объект, а также от размеров и количества предметов. За вывезенный осколок керамики, скорее всего, ничего не будет. «Законы существуют, чтобы остановить мародерство, а не для того, чтобы сажать в тюрьму туристов, взявших себе какой-нибудь наконечник стрелы в качестве сувенира», — говорит Скотт-Айретон. Бен Томас соглашается с ней: «За честно признанные ошибки и возвращение унаследованных от родственников артефактов не будет особенной ответственности, если их цена невелика». Но избавление от чувства вины бесценно. «Если беспокоитесь, что стащили что-то значимое, проще пойти на почту и заплатить небольшую сумму за отправку этого предмета на родину, — говорит Пойлер. — Вы сразу почувствуете себя лучше».