Подчинение территории: как Советский Союз и его наследница Россия обращаются с ресурсами, людьми и природой
История организованного туризма насчитывает уже более 150 лет. В июле далекого 1841 года английский проповедник Томас Кук устроил железнодорожную поездку для членов общества борьбы с пьянством, которое длительное время возглавлял. Более 500 приверженцев трезвого образа жизни отправились по маршруту Лестер — Лафборо. Несмотря на скромный бюджет, Кук смог устроить развлекательную программу и организовать для всех питание. Эта поездка вошло в историю как первое в мире организованное туристическое путешествие.
Для русских писателей туристические поездки нередко становились творческими командировками — в них мастера слова не только вдохновлялись открытием новой культуры, но и переосмысливали детали привычного быта. О путешествиях, их курьезах и нереализованных планах писателей — в материале «Мосгортура».
«Мосгортур» — крупнейший в России оператор детского отдыха. С 2017 года агентство занимается развитием и популяризацией московских городских музеев, среди которых Дарвиновский музей, Музей космонавтики, музей-заповедник «Царицыно», «Мультимедиа Арт Музей» и целый ряд литературных музеев, например музей В. В. Маяковского, музей С. А. Есенина и дом Гоголя.
В первой половине XIX века Китай был практически закрыт для посещения иностранцами — изредка допускали только официальные делегации. Те мечтатели, кто желал посетить Поднебесную, черпали ее образы из немногочисленных книг и историй счастливчиков, уже побывавших там. Среди них был и Александр Сергеевич Пушкин.
До конца своей жизни поэт был невыездным — императорская канцелярия считала его неблагонадежным и каждый раз не отпускала за рубеж. Пушкин покинул родину только раз — когда был в составе российской армии в турецком Эрзуруме. Конечно, он мечтал побывать в Европе, заглянуть во Францию и Англию, но поездка в Китай оставалась его главной мечтой.
Искусством и культурой Поднебесной Пушкин заинтересовался еще в студенческие годы, во время учебы в Царскосельском лицее. Поэт еще больше увлекся Китаем благодаря рассказам монаха Иакинфа, прожившего там в составе христианской миссии 14 лет. Образы этой восточной страны появились в нескольких стихотворениях писателя. К примеру, в произведении 1829 года:
Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далекого Китая,
В кипящий ли Париж…
Пусть Пушкин и не успел побывать в Поднебесной, но его «нерукотворный памятник» смог пересечь российско-китайскую границу — сегодня большинство произведений Пушкина переведены на китайский язык, причем существует шесть переводов особо любимого жителями Китая «Евгения Онегина». Да и первый заграничный материальный памятник Пушкину открыли в 1937 году в Шанхае.
В Государственном музее А. С. Пушкина не забывают о связи поэта с Поднебесной: в 2018 году провели российско-китайский поэтический форум.
После неудачной премьеры «Ревизора» в постановке Александрийского театра Николай Васильевич Гоголь решил стремительно сменить обстановку и уехать из России. На его извилистом пути в европейском турне были Франция, Швейцария, Бельгия, Германия и другие страны. Но, приехав в Рим, Гоголь обрел покой — почти на десять лет (с небольшими перерывами на отлучки в Россию) столица Италии стала домом для русского писателя.
Николай Васильевич был впечатлен Вечным городом и о своем восторге рассказывал товарищам в многочисленных письмах: «Вся Европа для того, чтобы смотреть, а Италия для того, чтобы жить», «Кто был в Италии, тот скажи „прости“ другим землям», «Влюбляешься в Рим очень медленно, понемногу — и уж на всю жизнь».
Столице Италии Гоголь посвятил повесть «Рим» — отрывок из неоконченного романа «Аннунциата». Именно здесь писатель закончил первый том поэмы «Мертвые души».
Многие улочки Вечного города помнят прогулки писателя, до наших дней сохранилось заведение Antico Caffé Greco, в котором Гоголь любил выпить кофе и перекусить — писателю очень нравилась местная кухня. Кстати, Николай Васильевич обожал макароны — рассказывают, что за один раз он мог съесть четыре тарелки этого блюда. Когда Гоголь возвращался в Россию, он угощал своих знакомых настоящими итальянскими спагетти, причем весь процесс готовки контролировал сам — как заправский гурман, он хотел, чтобы макароны были сварены аль денте.
Гоголь путешествовал много и часто. Практически каждая поездка нашла отражение в его творчестве. Больше узнать об итальянском периоде писателя и других его путешествиях можно в доме-музее Гоголя.
Одним из самых европеизированных русских писателей XIX века был Иван Тургенев. Более трети своей жизни писатель провел в Германии, впервые побывав там еще в раннем детстве. Эта страна была для него второй родиной, образы немцев нередко появлялись во многих произведениях автора.
Во время первого самостоятельного путешествия в Германию без родителей произошло событие, немало повлиявшее на будущую жизнь Тургенева. 15 мая 1838 года корабль «Николай I» отправился в очередной рейс по маршруту Санкт-Петербург — Любек. На его борту находилось более 200 человек, было много женщин и детей. Во время плавания пассажиры приятно проводили время: майскими вечерами они собирались на палубе, женщины общались между собой, а мужчины играли в карты. Идиллию путешествия нарушил пожар, который случился в одну из ночей.
Палуба, до этого бывшая местом увеселительных мероприятий, быстро оказалась заполнена людьми, по тревоге поднятыми с кроватей. Неминуемая в таких случаях паника охватила многих, но особенно выделялся один 19-летний юноша. «Боже мой! Боже милосердный! Умереть таким молодым! Умереть, не успев создать ничего», — по воспоминаниям очевидцев, восклицал мужчина. Он, расталкивая женщин и детей, пытался одним из первых добраться до спасательных шлюпок. «Спасите меня, я единственный сын у матери!» — умолял юноша матроса, предлагая ему деньги своей богатой родственницы.
К счастью, никто из пассажиров не погиб — все были вовремя эвакуированы. Молодой человек, так рьяно боровшийся за свое спасение, тоже выжил и позже стал известным писателем — это был Иван Сергеевич Тургенев. Этот случай до конца жизни бросал тень на его репутацию. Тургенев очень переживал из-за этого — за несколько месяцев до смерти он надиктовал своей помощнице очерк «Пожар на море», описывающий версию тех событий, с его точки зрения.
Пребывание в Германии и Франции сильно повлияло на мироощущение писателя — в доме-музее Тургенева есть отдельный зал, посвященный годам, которые автор провел за границей.
В 2019 году сложности с получением визы в США наталкивают на параллели с проблемами Владимира Маяковского в 1936-м.
Социалистические взгляды сформировали у писателя негативный образ США как оплота капитализма, но побывать там Маяковский все равно хотел. Он много раз подавал заявление на американскую визу, но все время получал отказ. Отчаявшись попасть в Америку напрямую, Владимир Владимирович решил прорваться туда через Мексику.
На пункте пограничного контроля Маяковский умолчал о своей поэтической деятельности — боялся, что слава рупора социалистической революции помешает ему пересечь границу — и назвался художником. Иностранными языками поэт не владел — знал всего пару слов на английском и немного понимал французскую речь. Своего незнания поэт стеснялся, потому что, как он сам говорил, «неловко не знать ни одного языка», поэтому на вопросы пограничников о целях визита в США Маяковский пытался отвечать на смеси французского с английским. Естественно, его никто не понял.
Может быть интересно: Тревелог после революции: путешествия Маяковского, Родченко и Третьякова
После этого поэта отвели в местный полицейский участок. Уже там он вновь заявил, что будет говорить по-французски. Только после того, как французский Маяковского не разобрал и приглашенный носитель языка, он обреченно согласился общаться по-русски. Второй переводчик, который оказался эмигрантом из Российской империи, помог поэту пройти пограничный контроль.
Итогом многочасовой задержки стал заветный штамп в паспорте Маяковского — под залог в 500 долларов поэта пустили в США на шесть месяцев.
С Америкой связано не только творческое наследие поэта — там родилась и проживала внебрачная дочь Маяковского Патрисия Томпсон. В Государственном музее В. В. Маяковского действует постоянная экспозиция «Дочка», посвященная ее жизни.
После того как советские власти одобрили выезд за рубеж, Владимир Семенович побывал на нескольких континентах и объездил много стран. Но с Францией музыканта связывали особые отношения — оттуда была его жена Марина Влади. Поэт неоднократно посещал родину своей супруги, где познавал многочисленные различия быта советских и французских граждан. В одной из первых поездок в Париж с Высоцким даже произошел курьезный случай.
Владимир Семенович был известным автолюбителем — он не покидал салона своей машины и во время посещения Парижа. После возвращения с одной из автопрогулок он припарковал свой автомобиль рядом с домом Марины Влади. Сама актриса быстро вышла из машины и поднялась в квартиру, а Высоцкий по старой привычке советского человека принялся откручивать от своей машины дворники и боковые зеркала. Мимо проходил полицейский и, увидев это, попросил Владимира Семеновича объяснить свои действия.
Тогда Высоцкий еще совсем не знал французского языка и не смог прояснить ситуацию жандарму. Не получив вразумительного ответа, полицейский решил отвести Высоцкого в участок для дальнейших разбирательств. Шум во дворе услышала Влади и подоспела на помощь мужу. После ее объяснений полицейский отпустил поэта, принес ему извинения и сказал, что знает о такой практике советских автолюбителей.
О путешествиях музыканта, его поездках в Европу и Америку можно узнать, побывав в музее Владимира Высоцкого.
За последние два года своей жизни Есенин несколько раз посетил Кавказ — побывал в Батуми, Баку, Сухуми и других городах. Советские власти, опекавшие поэта во время поездок, создавали для него все условия — он путешествовал в отдельном вагоне, а селился в бывших резиденциях падишахов.
За время своего тура Есенин написал 15 стихотворений, которые сначала были напечатаны в местных газетах, а затем вошли в отдельный поэтический сборник «Персидские мотивы». В них автор описывал быт, культуру и природу не только Кавказа, но и Персии — страны, о поездке в которую он долгое время мечтал, но так и не смог осуществить свои планы.
Из-за силы «Персидских мотивов» невольно задаешься вопросом: действительно ли человек, ни разу не побывав в стране, о которой пишет, мог так точно и ярко своими словами передать ее настроение и природу? И основания для этих сомнений действительно есть.
В официальном советском литературоведении было принято считать, что Сергей Александрович так и не пересек границу СССР и Персии, однако этому факту противоречат несколько источников. Так, в своей автобиографии 1923 года Есенин написал, что в 1919–1921 годах путешествовал по России, и среди мест, где он побывал, отметил Персию. Казалось бы, как эта восточная страна волею Есенина в его биографии вошла в состав РСФСР?
Более того, в 1926 году Лев Троцкий в некрологе на смерть поэта написал: «Поездка по чужим странам, по Европе и за океан не выровняла его. Тегеран он воспринял несравненно глубже, чем Нью-Йорк. В Персии лирическая интимность на рязанских корнях нашла для себя больше сродного, чем в культурных центрах Европы и Америки». Было ли упоминание Персии и Тегерана здесь более, чем просто фигура речи?
В 1920 году при участии РСФСР на территории Персидского государства создали Гилянскуя Советскуя Социалистическуя Республику. Курировал этот проект давний знакомый Сергея Есенина Яков Блюмкин. Предполагается, что поэт мог побывать в Советской Персии в составе военной миссии и уже тогда написать стихотворения, которые вышли в 1924–1925 годах.
Гилянская Республика просуществовала чуть больше года и в 1921-м вновь вошла в состав большой Персии. Из-за неудачи этой операции руководители РСФСР могли попросить Есенина попридержать эти стихотворения и опубликовать их позже. Но, несмотря на все факты, история посещения Есениным Персии до сих пор остается почти конспирологической теорией.
О поездках поэта на Кавказ, в Европу и Америку можно узнать в экспозиции музея С. А. Есенина в Москве — там его путешествиям посвящен отдельный стенд.
